– Не знаю. Сейчас наши священнослужители только свыкаются с тем, что Иисус, которого они чтили, на самом деле был лишь резонансным проявлением настоящего Иисуса. Идут затяжные дискуссии, уточняются многие постулаты, в ближайшее время патриарх Иерусалимский намерен созвать внеочередной собор для решения всех теологических вопросов. Скорее всего, вместе с новым Домом возникнет и новая ветвь вселенского христианства, не подчинённая ни апостолу Иоанну, ни архиепископу Римскому... – Я умолк и взглянул на часы, показывающие время Царства Света. Разговор о религии напомнил мне, что близится к завершению церемония в Главном храме Митры, а её концовка и впрямь обещала быть очень впечатляющей. Разумеется, все те «чудеса», которые творил Амадис, на самом деле были обыкновенными чарами, но меня всегда поражали его мастерство, утончённость и артистизм в колдовском искусстве. – Ну, ладно, мне пора. У тебя день на сборы и прощание с Экватором. Если не передумаешь, жди меня завтра в Стране Сумерек. Мы отбываем сразу после моей и Брендона встречи с царём Давидом.
– Вы будете вести переговоры? – поинтересовался Джона.
– Их будет вести Брендон, король Света. А моё участие ограничится ролью наблюдателя. – Я поднялся с кресла. – Так что не опаздывай.
– Не опоздаю, – пообещал Джона. – И не передумаю. Я сейчас же отправлюсь в Сумерки и проведу свой последний день в Экваторе, наслаждаясь красотами Олимпа.
А я отправился в Солнечный Град, где стал свидетелем «чудес» в исполнении Амадиса, после чего начался праздничный пир по случаю коронации. Беспечно поглощая священное жаркое из умерщвлённого в храме быка, я даже не подозревал, что в это самое время Джона готовит мне большую свинью. При оценке людей я слишком полагался на свою интуиции, за что меня часто критиковал Дионис, предрекая тот день, когда я крупно ошибусь. Увы, так и случилось. В самый неподходящий момент моя интуиция дала осечку.
Глава 7. Бренда
Со всеми предыдущими группами «подсадных уток» я проводила по несколько часов – подробнейшим образом инструктировала их, знакомила с местной географией и историей, отвечала на все вопросы. Но на этот раз меня хватило ненадолго, и меньше чем через час я передала новичков на попечение двух других наёмников, которые уже вторую неделю самостоятельно изучали этот мир, а сама немедленно вернулась в Авалон.
Оказавшись в своей «нише», я обнаружила, что меня бьёт озноб, а ноги подкашиваются. Благо в комнатушке был предусмотрен необходимый минимум удобств, и мне не было нужды идти ещё куда-то. Я прилегла на диванчик у стены, завернулась в плед и закурила. Никотин подействовал на мои нервы успокаивающе, и постепенно царивший в моей голове сумбур уступил место хоть путанным, но всё же связным мыслям. Наконец-то я смогла не только думать, но и размышлять, анализировать, делать выводы... пусть и со скрипом.
Сказать, что Артур ошарашил меня известием про Брендона и Бронвен, ещё не сказать ничего. Во время нашего предыдущего разговора я побоялась расспросить Артура о характере их отношений, вернее, мне в голову не пришло задать ему этот вопрос – подсознательный страх услышать отрицательный ответ подавил его в самом зародыше. А позже, когда эта мысль оформилась, меня начало трясти от страха, что вот-вот отдалённое присутствие Брендона станет более осязаемым, потом меня закружит в вихре его эмоций, его страсть станет моей страстью, а его тело – продолжением моего...
Но как теперь выяснилось, мои страхи оказались напрасными. Брендон уже был близок с Бронвен – а я продолжала воспринимать его так, словно он крепко спал. Впервые за всю свою жизнь я, что называется, не держала свечку, не ласкала его руками тело женщины, не целовала его губами её губы... Так, может, это взаимно? Так должно быть! В противном случае это будет вопиющим нарушением всех законов бытия и нравственности. Без сомнений, Господь Бог весьма неприятный субъект – но не может же он быть такой паршивой гнидой.
Я закрыла глаза и начала усиленно представлять себя в объятиях мужчины, стараясь довести себя до той степени возбуждения, за которой обычно рушились все возводимые между мной и Брендоном барьеры. Дело продвигалось с трудом – во-первых, из-за многолетней привычки, своего рода рефлекса, предохранявшего нас обоих от психических травм. А во-вторых, я никак не могла представить лицо мужчины, но когда оно всё же обретало чьи-то черты, возбуждение мигом пропадало. Тоже привычка – видеть в знакомых мужчинах только друзей. В конце концов в моём воображении, как чёртик из табакерки, возник мой покойный муж... И на меня нахлынули горькие, мучительные воспоминания о тех нескольких месяцах, в течение которых я и Брендон со мной за компанию балансировали на грани безумия. Я бросила свою глупую затею с самовозбуждением и разревелась, как малое дитя.
Слёзы принесли мне облегчение. Выплакавшись вволю, я немного успокоилась и могла уже более или менее трезво рассуждать о своём теперешнем положении и о дальнейших перспективах. Но моё терпение было на исходе. Я не выношу неопределённости, всегда жажду точного знания. Если мои надежды – лишь очередная иллюзия, так пусть она развеется как можно скорее, пока я не свыклась с ней, пока она не стала для меня чем-то реальным и осязаемым.
Я посмотрела на часы. В Авалоне было полчетвёртого утра, в Солнечном Граде – восемь вечера. Сейчас Брендон, наверное, сидит во главе праздничного стола и ест жаркое из жертвенного быка. Ну, и чёрт с ним, пусть подавится!
Я встала с дивана, подошла к зеркалу и наложила на него соответствующие чары. Зеркало мгновенно помутнело, а спустя несколько секунд послышался недовольный голос:
– Кто там ещё?
– Это я, Бренда.
– Ах, Бренда... Привет, солнышко. – Хотя туман в зеркале не расступался, я ясно представила сонную ухмылочку Моргана. – Почему так рано встала?
– Надо поговорить. Ты занят?
– В общем, да. Я сплю... то есть, спал.
– Я имею в виду другое, – уточнила я.
– А-а!.. Нет, увы, я свободен. Просто моё зеркальце где-то запропастилось, а вставать лень.
– Может, всё-таки встанешь?
Морган вздохнул:
– Ладно, уболтала...
– И встретимся в твоём кабинете. Пока.
Я прервала связь и, чтобы не шляться по пустынным коридорам дворца, сразу переместилась в «нишу» Моргана, обставленную не так уютно как моя, но и не без претензий на изысканность. Правда, общее впечатление немного портило несколько цветных плакатов на стене с изображением обнажённых девиц, но, с другой стороны, эта деталь многое говорила о характере хозяина «ниши» и была вроде как его визитной карточкой.
Я поудобнее устроилась в кресле и принялась ждать. От нечего делать, я разглядывала плакаты, гадая, что привлекло Моргана именно в этих девицах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135