.. Впрочем, если хорошенько разобраться, то это чувство возникло у Кевина задолго до того, как на острове появился человек, который впоследствии усыновил его...
Молитва закончилась, и мужчины поднялись с колен. Теперь они должны были уйти, оставив женщин всю ночь бдеть над телом усопшего, оплакивать своего защитника и покровителя и просить Небеса о даровании его душе покоя в мире ином.
Архиепископ снял с шеи покойного короля массивную золотую цепь, на которой висел красный колдовской камень.
– Возьмите этот Знак Силы, государь, – сказал духовный владыка Логриса новому владыке светскому. – Теперь он ваш. Настройтесь на него так же, как настраивались на свой Огненный Глаз.
Колин молча наклонил голову, позволяя архиепископу надеть на него цепь. Затем он взглядом попрощался с присутствующими и направился к выходу, тронув по пути Кевина за локоть.
– Следуй за мной, МакШон.
Кевин пошёл вместе с тремя друзьями Колина, которые присоединились к своему королю, видимо, по его мысленному приказу.
В коридоре им повстречался невысокий темноволосый толстяк лет тридцати с добродушным круглым лицом, бойкими чёрными глазами и нежным девичьим румянцем на пухленьких щеках. Он низко склонился перед Колином.
– Ваше величество, я скорблю вместе с вами.
Колин прошёл мимо толстяка, не удостоив его даже взглядом. Кевин тихо спросил у Моргана Фергюсона:
– Что это за нахальный тип?
– Бран Эриксон, барон Ховел, – ответил Морган. – Слыхал о таком?
Кевин чуть не споткнулся от неожиданности. Невольно созданный им образ грозного и безумного колдуна, сумасшедшего маньяка-убийцы, вступил в вопиющее противоречие с действительностью. Этот толстяк с румяными щёчками, эта жалкая пародия на мужчину, это бесполое создание...
– Бешеный барон? – для пущей верности уточнил Кевин.
– Да, он самый. Очень, очень опасный человек... – Рослый рыжеволосый Морган искоса глянул на него своим зелёным кошачьим глазом и добавил: – Особенно для тебя, Кевин МакШон.
Миновав анфиладу комнат, они оказались в просторном кабинете, две глухие стены которого были до самого потолка уставлены стеллажами с книгами. Посреди комнаты стоял огромный дубовый стол с многочисленными ящиками, а за широким кожаным креслом висел портрет Дейдры в полный рост. Она была одета в прелестное платье цвета морской волны, держала в руках букет васильков и ласково улыбалась.
Сопровождавший господ слуга зажёг свечи в канделябрах и замер в ожидании дальнейших распоряжений. Колин кивком отпустил его, расположился в кресле под портретом Дейдры и молча закурил сигару.
Когда слуга удалился, Морган Фергюсон проверил, хорошо ли закрыта дверь, и быстро сотворил чары против подслушивания. Тем временем Алан МакКормак и Эрик Маэлгон заняли два удобных кресла по обе стороны стола, а Кевину с Морганом пришлось довольствоваться стульями.
– Дядя Бриан упомянул о Вратах и Источнике, – заговорил Колин бесцветным голосом. – А потом архиепископ назвал его колдовской камень Знаком Силы. Это мне кое-что напомнило. – Он посмотрел на МакКормака. – Алан, поищи «Трактат о Четырёх Стихиях Мироздания». Если я не ошибаюсь, он должен находиться где-то среди сочинений моих августейших предков.
МакКормак довольно быстро отыскал толстый том в переплёте из красной кожи с поблекшим от времени золотым тиснением и передал его Колину.
– Пожалуйста, государь.
Колин поморщился.
– Прекрати! Следующий же, кто назовёт меня здесь государем, вылетит в окно. Это касается и тебя, Кевин МакШон. Я хочу, чтобы оставались люди, мои друзья, которые в неофициальной обстановке обращались бы ко мне по имени.
– Это совсем не по-королевски, – заметил Морган, как показалось Кевину, с лёгкой иронией.
– Ну и плевать, что не по-королевски. Я никогда не готовился стать королём.
– Однако стал. И теперь, ваше величество, извольте...
– Да замолчи же наконец! – вдруг рявкнул Колин. – Хоть сегодня ты можешь не ехидничать? Мне и без твоих комментариев паршиво.
Фергюсон украдкой ухмыльнулся, достал из нагрудного кармана огрызок сигары и раскурил его. Похоже, он был доволен, что смог вызвать у друг всплеск эмоция. А Кевин про себя отметил, что Колин, накричав на Моргана, немного оживился – во всяком случае, уже не выглядел таким угнетённым, как вначале. Он раскрыл книгу где-то посередине и стал листать пожелтевшие страницы.
– Это единственный экземпляр сочинения короля Вортимера Первого, прадеда деда моего деда. Раньше я считал всё это бредом сивой кобылы и полагал, что именно по этой причине рукопись не была отдана для печати, когда при дворе появилась книжная мастерская. Теперь я понял, что ошибался – по крайней мере, в той части, где речь идёт о так называемом Источнике Всех Стихий. Вот послушайте:
«Врата к Источнику отворяют Четыре Стихии – Огонь, Воздух, Земля и Вода. Так есть, ибо так должно быть.
Входящий во Врата несёт Знак Силы – Символ Огня, ибо Огонь есть самой мощной из Стихий.
Отворяющий Врата справа несёт Знак Мудрости – Символ Воздуха, ибо Мудрость порождается умом, который должен быть быстрым, подвижным и вездесущим, как Воздух.
Отворяющий Врата слева несёт Знак Жизни – Символ Земли, ибо Земля есть мать и кормилица всего живого.
Воздух есть также дружба, посему Отворяющий Врата справа должен быть искренним другом Входящего во Врата, готовым протянуть ему руку помощи в годину бедствий.
Земля есть также плодородие, посему Отворяющий Врата слева должен быть женщиной, а во избежание предосудительных связей – женой либо матерью Входящего во Врата.
Лишь любовь и преданность Отворяющего слева, лишь чистота и бескорыстие Отворяющего справа откроют Входящему путь к Источнику Всех Стихий. Земля даёт пищу Огню, Воздух поддерживает его горение, а без Земли и Воздуха Огонь – ничто.
Ключ к Вратам есть Знак Власти – Символ Воды, ибо Вода властвует над другими стихиями. Она способна уничтожить Огонь, её потоки размывают Землю, а волны на её поверхности гасят ветер, что суть движение Воздуха.
Знак Власти замыкает Четырёхугольник Стихий. Отворяющие Врата с помощью Ключа к Вратам открывают Входящему во Врата путь к Источнику.
Входящий во Врата, будь острожен! Войти тебе помогли Дружба и Любовь, они же помогут тебе выйти, но с Источником ты один на один».
Закончив читать, Колин отложил книгу в сторону и вопросительно поглядел на Моргана:
– Тебе было восемь лет, когда дядя Бриан короновался. Ты должен помнить, как это происходило. Тебе это ничего не напоминает?
Морган медленно кивнул:
– По-моему, мы думаем об одном и том же. Я всегда подозревал, что коронации сопутствует куда более сложный обряд посвящения, чем просто передача Силы в момент помазания. Тот фокус с сиянием над головой короля был очень эффектен, но лично на меня не произвёл большого впечатления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Молитва закончилась, и мужчины поднялись с колен. Теперь они должны были уйти, оставив женщин всю ночь бдеть над телом усопшего, оплакивать своего защитника и покровителя и просить Небеса о даровании его душе покоя в мире ином.
Архиепископ снял с шеи покойного короля массивную золотую цепь, на которой висел красный колдовской камень.
– Возьмите этот Знак Силы, государь, – сказал духовный владыка Логриса новому владыке светскому. – Теперь он ваш. Настройтесь на него так же, как настраивались на свой Огненный Глаз.
Колин молча наклонил голову, позволяя архиепископу надеть на него цепь. Затем он взглядом попрощался с присутствующими и направился к выходу, тронув по пути Кевина за локоть.
– Следуй за мной, МакШон.
Кевин пошёл вместе с тремя друзьями Колина, которые присоединились к своему королю, видимо, по его мысленному приказу.
В коридоре им повстречался невысокий темноволосый толстяк лет тридцати с добродушным круглым лицом, бойкими чёрными глазами и нежным девичьим румянцем на пухленьких щеках. Он низко склонился перед Колином.
– Ваше величество, я скорблю вместе с вами.
Колин прошёл мимо толстяка, не удостоив его даже взглядом. Кевин тихо спросил у Моргана Фергюсона:
– Что это за нахальный тип?
– Бран Эриксон, барон Ховел, – ответил Морган. – Слыхал о таком?
Кевин чуть не споткнулся от неожиданности. Невольно созданный им образ грозного и безумного колдуна, сумасшедшего маньяка-убийцы, вступил в вопиющее противоречие с действительностью. Этот толстяк с румяными щёчками, эта жалкая пародия на мужчину, это бесполое создание...
– Бешеный барон? – для пущей верности уточнил Кевин.
– Да, он самый. Очень, очень опасный человек... – Рослый рыжеволосый Морган искоса глянул на него своим зелёным кошачьим глазом и добавил: – Особенно для тебя, Кевин МакШон.
Миновав анфиладу комнат, они оказались в просторном кабинете, две глухие стены которого были до самого потолка уставлены стеллажами с книгами. Посреди комнаты стоял огромный дубовый стол с многочисленными ящиками, а за широким кожаным креслом висел портрет Дейдры в полный рост. Она была одета в прелестное платье цвета морской волны, держала в руках букет васильков и ласково улыбалась.
Сопровождавший господ слуга зажёг свечи в канделябрах и замер в ожидании дальнейших распоряжений. Колин кивком отпустил его, расположился в кресле под портретом Дейдры и молча закурил сигару.
Когда слуга удалился, Морган Фергюсон проверил, хорошо ли закрыта дверь, и быстро сотворил чары против подслушивания. Тем временем Алан МакКормак и Эрик Маэлгон заняли два удобных кресла по обе стороны стола, а Кевину с Морганом пришлось довольствоваться стульями.
– Дядя Бриан упомянул о Вратах и Источнике, – заговорил Колин бесцветным голосом. – А потом архиепископ назвал его колдовской камень Знаком Силы. Это мне кое-что напомнило. – Он посмотрел на МакКормака. – Алан, поищи «Трактат о Четырёх Стихиях Мироздания». Если я не ошибаюсь, он должен находиться где-то среди сочинений моих августейших предков.
МакКормак довольно быстро отыскал толстый том в переплёте из красной кожи с поблекшим от времени золотым тиснением и передал его Колину.
– Пожалуйста, государь.
Колин поморщился.
– Прекрати! Следующий же, кто назовёт меня здесь государем, вылетит в окно. Это касается и тебя, Кевин МакШон. Я хочу, чтобы оставались люди, мои друзья, которые в неофициальной обстановке обращались бы ко мне по имени.
– Это совсем не по-королевски, – заметил Морган, как показалось Кевину, с лёгкой иронией.
– Ну и плевать, что не по-королевски. Я никогда не готовился стать королём.
– Однако стал. И теперь, ваше величество, извольте...
– Да замолчи же наконец! – вдруг рявкнул Колин. – Хоть сегодня ты можешь не ехидничать? Мне и без твоих комментариев паршиво.
Фергюсон украдкой ухмыльнулся, достал из нагрудного кармана огрызок сигары и раскурил его. Похоже, он был доволен, что смог вызвать у друг всплеск эмоция. А Кевин про себя отметил, что Колин, накричав на Моргана, немного оживился – во всяком случае, уже не выглядел таким угнетённым, как вначале. Он раскрыл книгу где-то посередине и стал листать пожелтевшие страницы.
– Это единственный экземпляр сочинения короля Вортимера Первого, прадеда деда моего деда. Раньше я считал всё это бредом сивой кобылы и полагал, что именно по этой причине рукопись не была отдана для печати, когда при дворе появилась книжная мастерская. Теперь я понял, что ошибался – по крайней мере, в той части, где речь идёт о так называемом Источнике Всех Стихий. Вот послушайте:
«Врата к Источнику отворяют Четыре Стихии – Огонь, Воздух, Земля и Вода. Так есть, ибо так должно быть.
Входящий во Врата несёт Знак Силы – Символ Огня, ибо Огонь есть самой мощной из Стихий.
Отворяющий Врата справа несёт Знак Мудрости – Символ Воздуха, ибо Мудрость порождается умом, который должен быть быстрым, подвижным и вездесущим, как Воздух.
Отворяющий Врата слева несёт Знак Жизни – Символ Земли, ибо Земля есть мать и кормилица всего живого.
Воздух есть также дружба, посему Отворяющий Врата справа должен быть искренним другом Входящего во Врата, готовым протянуть ему руку помощи в годину бедствий.
Земля есть также плодородие, посему Отворяющий Врата слева должен быть женщиной, а во избежание предосудительных связей – женой либо матерью Входящего во Врата.
Лишь любовь и преданность Отворяющего слева, лишь чистота и бескорыстие Отворяющего справа откроют Входящему путь к Источнику Всех Стихий. Земля даёт пищу Огню, Воздух поддерживает его горение, а без Земли и Воздуха Огонь – ничто.
Ключ к Вратам есть Знак Власти – Символ Воды, ибо Вода властвует над другими стихиями. Она способна уничтожить Огонь, её потоки размывают Землю, а волны на её поверхности гасят ветер, что суть движение Воздуха.
Знак Власти замыкает Четырёхугольник Стихий. Отворяющие Врата с помощью Ключа к Вратам открывают Входящему во Врата путь к Источнику.
Входящий во Врата, будь острожен! Войти тебе помогли Дружба и Любовь, они же помогут тебе выйти, но с Источником ты один на один».
Закончив читать, Колин отложил книгу в сторону и вопросительно поглядел на Моргана:
– Тебе было восемь лет, когда дядя Бриан короновался. Ты должен помнить, как это происходило. Тебе это ничего не напоминает?
Морган медленно кивнул:
– По-моему, мы думаем об одном и том же. Я всегда подозревал, что коронации сопутствует куда более сложный обряд посвящения, чем просто передача Силы в момент помазания. Тот фокус с сиянием над головой короля был очень эффектен, но лично на меня не произвёл большого впечатления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135