.. Интересно, как он собирался их исправлять?..
Однако... Сколько еще дней идти до Ашны?.. Восемь, девять или десять... Передохнем, а завтра - если выглянет солнышко - определим местоположение и доведем до конца свое дело!.."
Гора проснулся утром рано. Хотел позавтракать, взяться за обычные свои дела, но обнаружилось, что пропали сани! В укрывище, которое он устроил накануне, оказались одни лыжи с палками да костыли, кое-какая мелочь в карманах...
"Выходит, ничего у меня не осталось! Спальный мешок, крючки, компас, часы, медикаменты - вот, пожалуй, и все... Что это мне вздумалось прятать отдельно сани... Обмотал бы лямкой руку и спал как всегда... Я дважды заметил того незнакомца. Неужели трудно было догадаться, что к чему?! Нет, в первый раз я видел одного, потом мелькнули двое, там, вдали! Мне и в голову не пришло, что они идут по моему следу. Зачем им такое барахло? Украсть мелочовку! Погоди, они оставили лыжи, палки и костыли! Что бы это значило? Оставили все, что нужно для ходьбы, остальное - фьють! Ха-ха, Митиленич, это твои козни? Те двое, которых я недавно видел, без труда могли взять меня. Какой тут расчет? А такой: чтобы ты зашел к Ашне! Уперли всю провизию... До Ашны неделя, от силы восемь дней... Он делает ставку на мою выносливость. Семь-восемь дней без еды... Митиленич, ты всем чертям черт!.. За шута меня держишь или как? Мне вообще не приходило в голову менять направление - ни тогда, ни теперь. И знаешь, почему? Потому что ты не собираешься брать меня до поезда. Я просчитал тебя, ты будешь брать меня в Омске, в купе, и там же сдашь с рук на руки оперативникам. Хочешь снискать себе имя проницательного сыщика, артиста своего дела, получить генеральский чин и обеспечить себе спокойную старость на родине отца! Я прав, Митиленич?! Знаешь, что я тебе скажу? Еще мой отец рассказывал: Сумбаташвили-Южин был на званом вечере. Шла крупная игра. Сумбаташвили, играя, без умолку болтал с друзьями. Так он, играючи, просадил двадцать тысяч. "А теперь поедем к Палкину!" - предложил он друзьям. В самый дорогой московский ресторан.
Гора, брат, айда к Палкину!
В Омске, в гостинице, Митиленич беседовал с Глебом.
- Глеб, я должен знать, как выглядит эта женщина.
- Какая женщина?
- Софи Лорен!.. Полина Цезарева, кто же еще! Хорошо бы взглянуть, что это за цаца.
- Есть фотография. Правда, в жизни она постарше будет. Работает в какой-то редакции, точнее, издательстве.
- Кем?
- Заведует административно-техническим отделом. Есть в издательстве такой отдел.
- Чем конкретно занимается?
- Следит, чтобы вовремя приходили на работу, не болтали часами по телефону. Под ее началом уборщицы и прочий техперсонал. Вот, кажется, и все. Хотите зайти к ней домой или посмотрите со стороны, когда будет выходить с работы?..
- Пока мне нужна ее внешность, чтобы сверить с фотографией. Ошибка недопустима.
- Какая тут может быть ошибка? Это - Полина Цезарева.
- А вдруг не она?
- Как это не она?!
- Ладно, хватит! Через полчаса конец рабочего дня. Пошли, посмотрим.
Митиленич, сидя в машине Омского областного Управления МВД, ждал перед издательством, когда выйдет Полина Цезарева. За рулем сидел Глеб. Появилась Цезарева в шубке из нутрии и такой же шапочке, с красивой сумкой через плечо и с авоськой в руке.
- Эта не замерзнет, - пробормотал Митиленич.
- Не замерзнет, - поддакнул Глеб. - Вчера на ней была другая шубка. Можно надеть обе вместе, тогда, пожалуй, взопреет. Похоже, она не бедствует, вон какие серьги, кольца. Между прочим, такие, как Цезарева, всегда выдают свои драгоценности за дешевые побрякушки.
- Далеко живет?
- Не очень. На проспекте.
- Трогай.
Поравнявшись с Цезаревой, Митиленич бросил взгляд на фотографию.
- Куда это годится, три на четыре, не могли достать снимок побольше? Тут сам черт не разберет... Глеб, есть здесь где-нибудь поблизости кафе или ресторан?
- Как же, "Аврора"!
- Давай обгони Цезареву, и я пойду ей навстречу. Хорошо бы прямо перед "Авророй" или где-нибудь поблизости.
Когда машина, минуя гостиницу, остановилась, Митиленич вышел и направился навстречу "объекту". Цезарева шагала весело, беззаботно.
- Здравствуйте, Ольга! - поздоровался Митиленич, поравнявшись с ней.
Цезарева вздрогнула, хотела пройти мимо - не получилось.
- Я, Ольга, к вам обращаюсь! Не узнали? Мирослав...
Цезарева, внимательно оглядев его с головы до ног, неприязненно заметила:
- Вы не Мирослав, а я не Ольга. Тут какое-то недоразумение...
- Вы правы, я не ваш шеф, но тоже Мирослав, а вы - Ольга. - Митиленич протянул фотографию размером три на четыре.
Покосившись на снимок, Цезарева ахнула:
- Господи, как я изменилась! На что стала похожа!..
- Нет, Ольга, вы по-прежнему прекрасны...
- Спасибо за комплимент, а как быть с тем, что вы не Мирослав?
- Пароль есть пароль. Если я назвал вас Ольгой и представился Мирославом, значит, для вас я Мирослав! Не так ли? Слово - слово, долг долг... Хотите кофе?
- Кофе? - удивилась Цезарева. - Кофе, да?.. С удовольствием! Выпьем здесь, в "Авроре"... Такая дороговизна, что ресторан пустует.
"Легко согласилась", - отметил про себя Митиленич, предлагая даме стул. В ресторане посетителей было немного, и шум в зале стоял точно такой, какой нужен был для конфиденциальной беседы. Митиленич и Цезарева хорошо слышали друг друга, а посторонний, сядь он даже поблизости, все равно ничего не разобрал бы.
- Мирослав интересуется, почему нет больше информации о первом объекте?
- Первый объект попал в тюрьму за хулиганство и нанесение телесных повреждений.
- Это вы упрятали его за решетку. Зачем?
- Я?
- Да, Полина Цезарева, вы!
- Это неправда!
- Мирославу все известно, за исключением одного: почему вы избавились от объекта?
Цезарева пустила слезу и, помолчав, призналась:
- Я не нуждалась в нем больше... Он мешал мне!.. Мешал устроить личную жизнь.
- Активно мешал?
Женщина задумалась.
- Нет. Просто стоял между мной и вторым объектом.
- Вы что-то скрываете, Полина Алексеевна.
- Угадали. Мне казалось, что если я избавлюсь от объекта, то больше не буду с вами сотрудничать, отпадет необходимость. Судите сами: любить человека и следить за ним... Разве я не права?
- Правы, но ведь ваши надежды не оправдались, Мирослав поручил вам другой объект.
- Увы! Новый объект для меня лишь материал, я не испытываю к нему любви. Того человека я действительно любила, во всяком случае первые несколько лет...
- Понятно! - Митиленич, помолчав, спросил: - А почему, собственно, Мирослав, а не кто-нибудь другой? Как вы попали к нему?
- Давайте все же для точности назовем ее Мирославой. Видите ли, в первый раз я получила задание от женщины, она работала у нас заместителем начальника отдела. Тогда моим подопечным стал главный инженер на нашем предприятии, у нас была интимная связь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Однако... Сколько еще дней идти до Ашны?.. Восемь, девять или десять... Передохнем, а завтра - если выглянет солнышко - определим местоположение и доведем до конца свое дело!.."
Гора проснулся утром рано. Хотел позавтракать, взяться за обычные свои дела, но обнаружилось, что пропали сани! В укрывище, которое он устроил накануне, оказались одни лыжи с палками да костыли, кое-какая мелочь в карманах...
"Выходит, ничего у меня не осталось! Спальный мешок, крючки, компас, часы, медикаменты - вот, пожалуй, и все... Что это мне вздумалось прятать отдельно сани... Обмотал бы лямкой руку и спал как всегда... Я дважды заметил того незнакомца. Неужели трудно было догадаться, что к чему?! Нет, в первый раз я видел одного, потом мелькнули двое, там, вдали! Мне и в голову не пришло, что они идут по моему следу. Зачем им такое барахло? Украсть мелочовку! Погоди, они оставили лыжи, палки и костыли! Что бы это значило? Оставили все, что нужно для ходьбы, остальное - фьють! Ха-ха, Митиленич, это твои козни? Те двое, которых я недавно видел, без труда могли взять меня. Какой тут расчет? А такой: чтобы ты зашел к Ашне! Уперли всю провизию... До Ашны неделя, от силы восемь дней... Он делает ставку на мою выносливость. Семь-восемь дней без еды... Митиленич, ты всем чертям черт!.. За шута меня держишь или как? Мне вообще не приходило в голову менять направление - ни тогда, ни теперь. И знаешь, почему? Потому что ты не собираешься брать меня до поезда. Я просчитал тебя, ты будешь брать меня в Омске, в купе, и там же сдашь с рук на руки оперативникам. Хочешь снискать себе имя проницательного сыщика, артиста своего дела, получить генеральский чин и обеспечить себе спокойную старость на родине отца! Я прав, Митиленич?! Знаешь, что я тебе скажу? Еще мой отец рассказывал: Сумбаташвили-Южин был на званом вечере. Шла крупная игра. Сумбаташвили, играя, без умолку болтал с друзьями. Так он, играючи, просадил двадцать тысяч. "А теперь поедем к Палкину!" - предложил он друзьям. В самый дорогой московский ресторан.
Гора, брат, айда к Палкину!
В Омске, в гостинице, Митиленич беседовал с Глебом.
- Глеб, я должен знать, как выглядит эта женщина.
- Какая женщина?
- Софи Лорен!.. Полина Цезарева, кто же еще! Хорошо бы взглянуть, что это за цаца.
- Есть фотография. Правда, в жизни она постарше будет. Работает в какой-то редакции, точнее, издательстве.
- Кем?
- Заведует административно-техническим отделом. Есть в издательстве такой отдел.
- Чем конкретно занимается?
- Следит, чтобы вовремя приходили на работу, не болтали часами по телефону. Под ее началом уборщицы и прочий техперсонал. Вот, кажется, и все. Хотите зайти к ней домой или посмотрите со стороны, когда будет выходить с работы?..
- Пока мне нужна ее внешность, чтобы сверить с фотографией. Ошибка недопустима.
- Какая тут может быть ошибка? Это - Полина Цезарева.
- А вдруг не она?
- Как это не она?!
- Ладно, хватит! Через полчаса конец рабочего дня. Пошли, посмотрим.
Митиленич, сидя в машине Омского областного Управления МВД, ждал перед издательством, когда выйдет Полина Цезарева. За рулем сидел Глеб. Появилась Цезарева в шубке из нутрии и такой же шапочке, с красивой сумкой через плечо и с авоськой в руке.
- Эта не замерзнет, - пробормотал Митиленич.
- Не замерзнет, - поддакнул Глеб. - Вчера на ней была другая шубка. Можно надеть обе вместе, тогда, пожалуй, взопреет. Похоже, она не бедствует, вон какие серьги, кольца. Между прочим, такие, как Цезарева, всегда выдают свои драгоценности за дешевые побрякушки.
- Далеко живет?
- Не очень. На проспекте.
- Трогай.
Поравнявшись с Цезаревой, Митиленич бросил взгляд на фотографию.
- Куда это годится, три на четыре, не могли достать снимок побольше? Тут сам черт не разберет... Глеб, есть здесь где-нибудь поблизости кафе или ресторан?
- Как же, "Аврора"!
- Давай обгони Цезареву, и я пойду ей навстречу. Хорошо бы прямо перед "Авророй" или где-нибудь поблизости.
Когда машина, минуя гостиницу, остановилась, Митиленич вышел и направился навстречу "объекту". Цезарева шагала весело, беззаботно.
- Здравствуйте, Ольга! - поздоровался Митиленич, поравнявшись с ней.
Цезарева вздрогнула, хотела пройти мимо - не получилось.
- Я, Ольга, к вам обращаюсь! Не узнали? Мирослав...
Цезарева, внимательно оглядев его с головы до ног, неприязненно заметила:
- Вы не Мирослав, а я не Ольга. Тут какое-то недоразумение...
- Вы правы, я не ваш шеф, но тоже Мирослав, а вы - Ольга. - Митиленич протянул фотографию размером три на четыре.
Покосившись на снимок, Цезарева ахнула:
- Господи, как я изменилась! На что стала похожа!..
- Нет, Ольга, вы по-прежнему прекрасны...
- Спасибо за комплимент, а как быть с тем, что вы не Мирослав?
- Пароль есть пароль. Если я назвал вас Ольгой и представился Мирославом, значит, для вас я Мирослав! Не так ли? Слово - слово, долг долг... Хотите кофе?
- Кофе? - удивилась Цезарева. - Кофе, да?.. С удовольствием! Выпьем здесь, в "Авроре"... Такая дороговизна, что ресторан пустует.
"Легко согласилась", - отметил про себя Митиленич, предлагая даме стул. В ресторане посетителей было немного, и шум в зале стоял точно такой, какой нужен был для конфиденциальной беседы. Митиленич и Цезарева хорошо слышали друг друга, а посторонний, сядь он даже поблизости, все равно ничего не разобрал бы.
- Мирослав интересуется, почему нет больше информации о первом объекте?
- Первый объект попал в тюрьму за хулиганство и нанесение телесных повреждений.
- Это вы упрятали его за решетку. Зачем?
- Я?
- Да, Полина Цезарева, вы!
- Это неправда!
- Мирославу все известно, за исключением одного: почему вы избавились от объекта?
Цезарева пустила слезу и, помолчав, призналась:
- Я не нуждалась в нем больше... Он мешал мне!.. Мешал устроить личную жизнь.
- Активно мешал?
Женщина задумалась.
- Нет. Просто стоял между мной и вторым объектом.
- Вы что-то скрываете, Полина Алексеевна.
- Угадали. Мне казалось, что если я избавлюсь от объекта, то больше не буду с вами сотрудничать, отпадет необходимость. Судите сами: любить человека и следить за ним... Разве я не права?
- Правы, но ведь ваши надежды не оправдались, Мирослав поручил вам другой объект.
- Увы! Новый объект для меня лишь материал, я не испытываю к нему любви. Того человека я действительно любила, во всяком случае первые несколько лет...
- Понятно! - Митиленич, помолчав, спросил: - А почему, собственно, Мирослав, а не кто-нибудь другой? Как вы попали к нему?
- Давайте все же для точности назовем ее Мирославой. Видите ли, в первый раз я получила задание от женщины, она работала у нас заместителем начальника отдела. Тогда моим подопечным стал главный инженер на нашем предприятии, у нас была интимная связь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156