Третьего не дано.
Итак, на одной чаше весов лежали его жизнь, власть, уважение окружающих, на другой - не­лепое донкихотство, верность потерявшему са­мообладание Белову, гибель от его руки.
Шмидт сделал свой выбор, хотя и не без коле­баний. Все его нутро - офицера и по-своему по­рядочного человека - противилось этому шагу. Но после принятия решения рассуждал и дейст­вовал с холодной расчетливостью автомата. Так было всегда. И никаких угрызений совести уже не испытывал. Он заставил себя расценивать этот шаг как самозащиту и заботу о благе орга­низации. Белов действительно стал лишним...
Поэтому сразу после отставки он дал зада­ние своим людям отслеживать все передвиже­ния Белова, ни в коем случае не обнаруживая своего присутствия и не вмешиваясь в его дела, что бы ни случилось... Вплоть до его распоря­жения...
Знакомый голос вернул его к действитель­ности:
- Дима!
- Ольга! - он обрадовался, увидев ее, и сам удивился этой своей радости.
Оля быстрым шагом приближалась к нему со стороны зеленого коридора. Ванька, вцепив­шись в ее ладонь обеими ручонками, едва по­спевал за ней. Но не плакал, а изо всех сил ста­рался не отстать. Шмидт сделал несколько ша­гов навстречу. Они обнялись как старые друзья или родные. Шмидт вдруг особенно ос­тро почувствовал, как одиноко и страшно сей­час Ольге, как неуверенно чувствует она себя в новом, так резко изменившемся мире. И он имел к этой перемене прямое отношение!
Шмидт не был сентиментален, но он хорошо знал, что такое ответственность. Он отстранился от Ольги и посмотрел на запыхавшегося мальчика. Тот стоял и молча смотрел на взрос­лых снизу вверх.
- Дядь Дима, а где папа? - спросил он.
Ольга поймала взгляд бывшего спецназов­ца. Тот отрицательно покачал головой. Потом присел на корточки и взял Ваньку за руки.
- Понимаешь, Ваня, папа уехал. Его сейчас здесь нет.
- А когда он вернется? - не отставал Ванька. Ольга положила руку на русую головку сы­на и сказала:
- Этого никто не знает. И не должен знать.
- Это тайна? - догадался Ванька. - Папа разведчик?
- Почти угадал, - невесело улыбнулся Шмидт. - Вы без вещей? - спросил он у
Ольги, и, получив утвердительный ответ, произнес: - Тогда в машину, не будем задер­живаться...
Рыжий Толян шел впереди. Блондин Колян и брюнет Арам двигались по бокам и немного сзади. Не успели они пройти сквозь распахнув­шиеся двери аэропорта, как к тротуару подъе­хал сверкающий лаком черный «мерседес».
- Чур, я вперед! - потребовал Ванька. Шмидт вопросительно взглянул на Ольгу.
Та, немного помедлив, кивнула.
- А можно? - спросила она.
Но тот только пожал плечами и сказал очень серьезно:
- Теперь ты хозяйка. По крайней мере, по­ка не вернется Саша. Кстати, ничего, что я на ты?
Ольга нахмурилась. Шутит он что ли? На­шел время! Но тут же вспомнила, что Шмидт при всех своих достоинствах был начисто ли­шен чувства юмора.
Шмидт раскрыл двери машины, пропустил Ольгу в салон. Ванька мышью проскользнул на переднее сиденье, повозился немного, уст­раиваясь поудобнее, и через секунду заснул. Вот что значит привычка! Водитель тщательно пристегнул его ремнями безопасности.
- Можно трогаться, Дмитрий Андреич? - спросил он.
- Можно, если хозяйка не возражает. Отны­не со всеми вопросами обращайся к ней. И толь­ко потом ко мне.
За каких-нибудь пять минут он дважды на­звал Ольгу хозяйкой. Она не занала, как это расценивать. Может, Шмидт все-таки ирони­зирует? Когда «мерседес» тронулся, она молча отвернулась к окну и стала смотреть, как выру­ливает со стоянки и пристраивается следом джип сопровождения.
Проезжая по высокой эстакаде, Ольга вдруг почувствовала болезненный укол в сердце. Она и представить не могла, что именно здесь ее мужа настигли роковые выстрелы. И что его бесчувственное тело отправилось в последний, по мысли заказчика убийства, путь в багажни­ке того самого «Мерседеса», в котором она сей­час ехала.
Когда за окном промелькнули многометро­вые противотанковые ежи, памятник защитни­кам столицы, Ольга не выдержала и прервала молчание.
- Скажи честно, ты думаешь, он жив? - спросила она Шмидта.
В ее голосе Шмидту почудилось нечто боль­шее, чем просто беспокойство. Она спросила так, будто все ее дальнейшее существование за­висело от этого ответа. Что тут сказать? Все что угодно, кроме правды. Поэтому ответил он не сразу.
- Если Саша мертв, то вы с Ванькой почти в безопасности, - сказал он наконец.
- А если нет?
Он снова задумался.
- Тогда риск увеличивается. Вы автомати­чески становитесь предметом торга. Вас можно захватить в заложники, чтобы выдвигать какие-то условия. Можно, наконец, просто убить...
- Зачем? - не поняла Ольга.
Шмидт нахмурил брови. Ему неприятно бы­ло вспоминать о своем поступке.
- А зачем было убивать друзей Саши и уж тем более Тамару? Чтобы сделать ему больно! Прижать, унизить, ударить поподлее. Поэтому, если он жив, вам угрожает опасность. Саша слишком азартный игрок. Он создает себе вра­гов чуть ли не ежедневно.
Ольга задумалась: возможно, решение уе­хать из беспечной и обеспеченной Америки было ошибкой, хотя их заморский адрес давно перестал быть тайной. Враги мужа могли до­стать ее и в Америке...
Но шестое чувство подсказывало ей, что в ее судьбе наступил поворотный момент. Что нельзя сидеть сложа руки и ждать у моря пого­ды. Что ее место в Москве, и она должна найти Сашу! А Шмидт увязывает ее безопасность с жизнью или гибелью мужа! Она не была увере­на, что окажется под ударом только в том слу­чае, если Саша жив.
- Но ведь если Саши не стало, на его фирмы захотят, как это у вас называется, наехать?
Шмидт отрицательно покачал головой. Едва увидев Ольгу в аэропорту, он понял, что никог­да не будет играть против нее. Не только из-за комплекса вины - ведь как-никак, а ее мужа отправил в лучший мир именно он, - а потому, что почувствовал, в силу этого, ответствен­ность за нее и Ваньку.
- Разумеется. Однако хозяйство у нас слишком большое и сложное. Охотники пожи­виться за наш счет, конечно, найдутся. Но серь­езные игроки предпочтут выждать, пока ты приведешь дела в порядок, чтобы потом убрать тебя и хапнуть все одним разом. Так что у нас будет небольшой запас времени. Только мел­кие шавки попробуют наехать на нас сразу. Но они не представляют опасности, с ними мы легко справимся.
Он говорил ровным, спокойным тоном, словно рассказывал не о предстоящей смер­тельной схватке, а объяснял решение неслож­ной арифметической задачи. От него веяло си­лой и уверенностью в себе. И сидя рядом с ним, Ольга почувствовала какое-то умиротво­рение, ей показалось, что все предстоящие трудности всего лишь пустяки, что все будет в порядке. Иначе и быть не может! По крайней мере есть хоть один человек на этом свете, на которого можно опереться, на которого можно положиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66