Бандиты пришли в замеша­тельство, перешедшее в панику.
- Атас! Зажали! Всех замочат! - послыша­лось с разных сторон.
Огонь со стороны позиций Кабана резко ос­лаб, а потом и почти прекратился. Сначала од­на, а за ней и остальные машины, принадлежа­щие банде Кабана, дав задний ход, устреми­лись к дороге.
Если бы сейчас Толян со своей группой уда­рил по ним с тыла и устроил котел, как немцам в Сталинграде, спастись удалось бы немногим и с Кабаном, скорее всего, было бы покончено. Но этого не произошло. Поливаемые свинцом с холма, люди Кабана попрыгали в машины и стремительно покинули поле боя.
Впрочем, не все. Две из машин оказались так сильно повреждены, что уже не смогли сдви­нуться с места. Одной из них оказался серый «ниссан». Шмидт внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал.
Он был раздосадован. Уничтожить Кабана не удалось. Правда, его радовали два обстоятельства. Во-первых, он одержал над Кабаном решительную победу, а во-вторых, обошелся без потерь со своей стороны. Из его людей ни­кто не погиб, было только двое легко раненых...
С Кабаном пришлось на время замириться. Тот признал свою неправоту и отдал половину контролируемых им точек. Увидев слабость Кабана, на него тут же налетели старые враги и окончательно его общипали. Отныне Кабан пе­решел в категорию мелких гангстеров я с ним можно было больше не считаться. Впрочем, дальнейшие события показали, что это далеко не так.
Непростой разговор получился у Шмидта с Толяном. Милиция тормознула его группу на проселочной дороге. Действовали грамотно. Пе­регородили дорогу «ежом», блокировали все ма­шины сразу. Прежде, чем Толян успел оценить опасность ситуации, ему в лицо уже смотрело дуло собровского автомата. Действовать так опе­ративники могли, только имея точную информа­цию. Чтобы вызволить Толяна и его людей, Шмидту снова пришлось обращаться за помо­щью к Введенскому. К вечеру следующего дня все они оказались на свободе. Оружие и машины были конфискованы в пользу «Фонда помощи сотрудникам правоохранительных органов».
Шмидту не нравилось, что Толян в послед­нее время вел себя излишне самостоятельно. Без согласования со Шмидтом он набрал в свою бригаду новых людей. Теперь ему при­шлось признать, что среди них оказался сту­кач. Объяснить случившееся иначе было не­возможно.
- Мой прокол, - виновато опустил Толян рыжую голову. - Убить меня мало. Набирал людей, торопился, толком не проверил. Думал, как лучше, получилось как всегда..
- Кто сдал? - спросил Шмидт.
- Да, молодой один, из дембелей. Погоняло - Бугай. Вот сука!
- Тащи его сюда, - распорядился Шмидт. Но Толян только почесал рыжую макушку.
- Не получится, командир. Грохнул я этого козла. Могилку могу показать. Все честь по чести.
Шмидт и расстроился, и удивился. Что-то не похоже на Толяна, он семь раз отмерит, один отрежет. Все делает с умом. К чему такая спешка? Видно, поддался эмоциям.
- Зря ты поторопился. Надо было его ко мне доставить, я бы его сам допросил.
Толян сделал обиженное лицо.
- Я его допросил, потом шмальнул в заты­лок. Я так понимаю - сам нагадил, сам и убрал. Да и не такая это была птица, чтобы ты свое время тратил. Мелочь. Проехали.
Но Шмидт так не считал и оказался прав. Буквально на следующий день после заключе­ния мира с Кабаном рядом с его «мерседесом» прогремел взрыв. Взорвалась припаркованная по соседству машина. Водитель Шмидта погиб, сам он был легко ранен в голову. Спасло его только то, что в спешке водитель заехал на стоянку не как всегда - передом, а сдал задом, чтобы потом быстрее выехать. Это стоило ему жизни, но спасло Дмитрия.
Забинтованный, как мумия, он приехал к Ольге. Увидев его, она пришла в ужас. Схвати­ла за руку, потащила за собой в гостиную, уса­дила в кресло. Сама начала нервно ходить по комнате.
- О, господи! Хорошо, что Ванька спит и те­бя таким не видит. Ну почему здесь нельзя ве­сти дела нормально?!
Шмидт удивился: мол, почему нельзя? Это и есть нормальный бизнес, когда есть, что де­лить. А когда делить нечего, это не бизнес.
- Но ведь они могут также взорвать и меня с Ванькой! - возмутилась Ольга.
- Ну, это вряд ли... - Шмидт все разложил по полочкам: - Ты - законная наследница Са­ши. Сначала они должны убить меня, потом попробуют договориться с тобой по-хорошему. И только если и тут не получится, тебя устра­нят. Но не раньше.
Ольга схватилась за голову.
- О чем я?! Несу какую-то чушь! Ты же ра­нен. Чем тебе помочь? Может быть, перевя­зать? Тебе не туго, не болит?
Шмидт рассмеялся, встал и подошел к пей.
- Медицина обо мне уже позаботилась, меня даже хотели оставить в больнице. Но это не повод госпитализации. Так что давай вместе подумаем, что ты можешь для ме­ня сделать? Может быть, на скрипке сыгра­ешь?
- Давай в другой раз. Я сейчас не готова. - Ольга вздохнула: как давно она не брала в руки скрипки! Просто стыдно перед собой.
Они стояли рядом, очень близко, недопустимо близко друг к другу. Шмидт наклонился к ней, обнял и привлек к себе. Она не сопротивлялась. Он легко поднял ее и, несмотря па раненое плечо, отнес на диван. Опустился рядом. Так они лежа­ли в темноте, не двигаясь и ничего не говоря друг другу. Наконец Шмидт решился. Его рука потя­нулась к халату Ольги. Мягким рывком он развя­зал пояс. Но тут же почувствовал, как на его руку легла ее сухая горячая ладонь.
- Извини. Я действительно сейчас не готова. Шмидт убрал руку.
- Я понимаю. Я тоже не в лучшей форме. Ну что же, ночь дана человеку для сна.
- Я постелю тебе в кабинете, - Ольга поднялась и вышла из комнаты...
Утром в кабинет, где спал Шмидт, заглянул Ванька. Увидел человека, укрытого одеялом, разбросанную мужскую одежду и, самое глав­ное, плечевую кобуру с пистолетом, висевшую на спинке стула.
С радостным криком он выскочил в кори­дор, ворвался в спальню Ольги.
- Ура! Папа приехал!
Ольга плохо спала, всю ночь ей снились кошмары. Она с трудом раскрыла глаза и почувствовала, что голова у нее просто раскалы­вается на части.
- Нет, это Дмитрий Андреевич. Не шуми и не прыгай. Он ранен, ему требуется покой и от­дых, - сказала она, с трудом заставив себя сесть на кровати.
Ванька сразу притих, повернулся и, как ма­ленький старичок, шаркая ногами, вышел из спальни. В последнее время Ольга стала заме­чать перемены в характере и настроении сыне. Он по-прежнему с нетерпением ждал возвраще­ния отца. В детской на видном месте висел пред­выборный плакат с портретом Александра Бе­лова. Но она видела, что Ванька все больше при­вязывается к Дмитрию (она как-то незаметно для себя стала называть его в мыслях Митей).
Хорошо это или плохо, она старалась не ду­мать. Также старалась она не думать о судьбе Саши. Если он жив и не хочет появляться, ко­роче, бросил ее с сыном, это его дело. Он сам избрал свой путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66