А может, она просто дура? Ну, чего ей не хватало в благополучной, процветающей Аме­рике? Процветала бы вместе с ней! Жила бы не тужила в особняке с двумя бассейнами, расти­ла бы Ваньку. В конце концов, Саша именно этого от нее и хотел. Так нет же, полезла в муж­ские, серьезные, грязные и кровавые дела.
Но тут снова пришла обида за себя и за людей, которых она любила. Для чего они жили, ради че­го умерли? Нет, она не кукла и не пешка в чьих-то руках. А кто и когда подумал о ней как о человеке, о личности с ее собственными интересами и же­ланиями? Ни Саша, ни Шмидт ее так не воспри­нимали. Даже Ванька, и тот проявляет недоволь­ство. Нет, хватит! Отныне она будет заказывать музыку, а пляшут под нее пусть другие... Придя к окончательному решению, Ольга успокоилась, и ей, наконец, удалось забыться сном.
XLIV
Кабан готов был застрелиться от безысход­ности, помешала только искренняя любовь к самому себе. Но из того положения, в которое он сам себя загнал, наилучшим выходом было окно на тринадцатом этаже. Ситуация, как в сказке про барона Мюнхгаузена. Сзади лев, спереди крокодил. Не Белов, так Шмидт - кто-нибудь из них уж точно до него доберется.
Будь проклят то день, когда он отправился на поиски этого журналюги. Вот уж отомстил покойничек с того света, ничего не скажешь. Поди, смотрит сейчас с небес на Кабана, поте­шается. Хотя нет, если журналист, то, скорее всего, в аду корчится на сковородке...
Кабан напряг свой небольшой, но очень практично организованный мозг. Кому, ну ко­му из влиятельных людей он еще не успел на­ступить на мозоль? Таких не было. А все жад­ность. Сколько раз, вставляя жертве в задне­проходное отверстие паяльник, Кабан говорил о том, что надо не жадничать, а делиться. Других учил, а сам неучем остался. Таковым и по­мрет. А не хочется. Ой, как не хочется Кабану помирать дураком. Поэтому он собрал жалкие остатки своей гордости в кулак и отправился на поклон к своему глубокоуважаемому врагу - Виктору Петровичу Зорину.
Виктор Петрович был человеком умным и, наверное, нашел бы Кабану достойное приме­нение. Но бывшему авторитету не повезло. Зорин улетел в Швейцарию...
Что же делать? Выход есть, его не может не быть. Если у него не осталось друзей, нужно об­ратиться за помощью к врагам, только и всего!
И такие люди были. Враги всего мира, всех криминальных группировок, которым было наплевать на Шмидта, на Белова, на Зорина...
Но в этом случае Кабан обрывал связи со всем остальным миром. Словно душу дьяволу про­давал. Да и хрен с ней. Когда ставишь на кон собственную голову, глупо расстраиваться из- за ранней лысины.
И он стал напряженно вспоминать, где мож­но найти Мусу Джохарова, с которым его как- то пытался втянуть в общее дело один крутой пацан. Кабан тогда отказался, а того пацана позлее нашли с перерезанным горлом. Чеченцы вообще не любят делиться с белыми колониза­торами. Риск есть, и нет другого выхода...
Лена то ли спала, то ли делала вид, что спит. Белов, лежа на постели, коротал ночь в раздумь­ях. В голову лезла разная ерунда. Шмидт, завод, бизнес, нефтяной гигант. Вспоминались друзья как островок надежности в море подлости и предательства. Как ему их сейчас не хватало! Все обиды, все претензии к Пчеле и Космосу были забыты. Осталось только всеобъемлющее чувство вины перед ними и Филом. И все то же ощущение, что он оказался в тупике...
Еле слышный скрип ступеньки снаружи заставил его насторожиться. Он достал из-под подушки пистолет, стараясь не шуметь, встал и подошел к Лене. Она проснулась и с испугом смотрела на Сашу. Он приложил к губам па­лец: мол, тихо, не шевелись. И направил ствол в сторону двери...
Она с легким скрипом приоткрылась. С ули­цы пахнуло холодом. В проеме появился силуэт человека, его дыхание было хриплым и... знакомым. Белов опустил оружие.
- Док, я ведь мог тебя убить, - сказал он укоризненно.
В бытовку вошел Доктор Ватсон. На него было страшно смотреть, его трясло, с голого че­репа на лицо стекали крупные капли пота.
Мне нужна помощь, - сказал он тихо. - Сними меня с иглы...
Почему сейчас? - удивился Белов. - И с чего ты взял, что могу тебе помочь? Это ты у нас доктор Айболит.
Сейчас или никогда. Я скажу, что надо де­лать. Пойдем со мной, - попросил он жалоб­ным тоном.
Белов имел представление о том, что такое ломка. Он хорошо помнил, как в свое время мучился Космос. Белов оглянулся на Лену, ища поддержки. Та молча кивнула.
Белов и доктор вышли на улицу и направи­лись в его резиденцию. Здесь все было готово для лечения. Ведерко с водой на табурете у вхо­да, на полу другое ведро - для выделений. Ок­но было заколочено. Рядом с кроватью из стены торчал мощный металлический кронштейн.
- Ну, давай, - вздохнул доктор, - присте­гивай. - И протянул Белову наручники. - Орать буду - не реагируй. Ленка пусть наве­щает. А вы с ребятами не заходите, - он вытер ладонью пот со лба и скривился в болезненной улыбке. - Забей вход.
Белов накинул один браслет на запястье док­тора, другой пристегнул к кронштейну. В душе он одобрял его поступок. Стремление к сво­боде - это нормально! А наркотики - самая
страшная зависимость из всех возможных. Не­воля в кубе! Саша опять вспомнил Космоса, как тот ловил на кухне вместе с отцом иноплане­тян, и ободряюще улыбнулся Ватсону.
- Ну, Док, держись! - Выйдя из бытовки, он взял две заранее приготовленные доски и мо­лоток и крест накрест заколотил вход в дом. Гвозди впивались в деревянную плоть с легким скрипом, стук молотка прозвучал в ночи нео­жиданно звонко и гулко.
«Будто гроб заколотил», - подумал Саша, сунул молоток под порог и с чувством выпол­ненного долга направился к своей бытовке...
Когда он вернулся, Лена сидела на постели и молча плакала. Белов подошел, сел рядом. По­молчав, протянул руку и взял ее за плечо.
- Не плачь, не надо, - сказал он. - Ну, пе­рестань...
Вместо этого она заревела еще сильнее, рез­ко оттолкнула его.
- Зачем? Зачем ты меня мучаешь?! - спросила он с болью. - Что ты ко мне при­стал? Ты ведь меня никогда простишь! Меж­ду нами всегда будет это клеймо! - Она по­вернулась к нему заплаканной изуродован­ной щекой.
Саша не стал ее уговаривать а просто обнял и прижал к себе. Постепенно она успокоилась. Так они и просидели до самого рассвета.
А утром после завтрака Белов нашел Витька, рассказал о ночном визите Ватсона и попросил покараулить, чтобы к доктору, когда он начнет орать и биться в ломке, никто не заходил.
- И сам терпи, - предупредил он. - Уши заткни чем-нибудь.
Потом подогнал машину к своей бытовке и велел Лене одеться поприличнее, поскольку намечается выезд в город.
- Куда? Зачем? - Лена терялась в догадках, но сделала так, как просил Саша...
Они приехали в Москву. После относитель­но бессуетной подмосковной жизни Белока­менная показалась Лене гигантским муравей­ником, скопищем сумасшедших, постоянно ку­да-то бегущих и вечно опаздывающих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66