В обозримом будущем планировалось пере­везти их в загородный дом, Муса сейчас как раз подыскивал такой вариант. Расселять прибыв­ших по разным квартирам в Москве по двое-трое человек было нереально. Они не ориентирова­лись в городе и не смогли бы быстро собраться по сигналу тревоги. Кроме того, их внешность и поведение могли привлечь внимание соседей и милиции, а этого допустить было никак нельзя. Асланбек уже ждал их в одной из квартир.
- Салам! - поприветствовал он шедшего пер­вым командира боевиков Омара, высокого парня лет тридцати почти европейской внешности.
Тот ответил на приветствие. Асланбек внеш­не излучал дружелюбие, внутренне же весь сжался как пружина. Омар ему очень не понра­вился: слишком самоуверенный и, видно, лю­бит командовать.
Асланбек вообще не любил арабских ваххаби­тов, которые с недавних пор стали все чаще по­являться в чеченских горах. Узнать их можно было по коротко подстриженным усам и длин­ным бородам. Сектанты, одно слово. Па обыч­ных мусульман смотрят свысока, как на грешни­ков. А ведь если бы не нашли англичане в их пу­стыне нефть, они бы и сейчас верблюдов пасли.
А па что они тратят свои халявные нефте­доллары? Сады и дворцы в пустыне строят. У них нищие на «мерседесах» разъезжают. До­шло до того, что воду в прудах замораживать стали, чтобы при тридцатиградусной жаре ры­бу подо льдом ловить и на естественных катках на коньках кататься!
Сам Асланбек считал себя суфием. Он не падал в обморок, если ему случалось пропус­тить время молитвы, и в глубине души превы­ше Мохамеда, мир ему, почитал святых героев Кавказа - Кази-муллу и Шамиля. Главным же в жизни он считал тарикат - путь борьбы с неверными. Впрочем, здесь их позиции схо­дились.
Внешне Омар ничем не напоминал религи­озного фанатика. Никакой бороды и стриже­ных усов. Он выглядел, как интеллигент. С ним приехали четырнадцать бойцов. Это были мо­лодые парни из горных аулов и две женщины: Сажи и Айза.
- У той, что постарше, федералы убили му­жа, младшая - ее сестра, - пояснил Омар.
Распределив боевиков на постой, Муса оста­вил их размещаться, а сам вышел из квартиры и спустился вниз. «Гостям столицы» категори­чески запрещалось выходить из дома, поэтому их снабжение целиком лежало на нем. Правда, холодильники в квартирах были под завязку набиты продуктами, но ему предстояло сделать дополнительные покупки.
Отъехав от дома, Муса достал трубку теле­фона и набрал номер. Мобильник был самый обыкновенный, и номер его ничем не отличал­ся от других семизначных номеров. Особен­ность была в том, что мобильник не фиксиро­вал в своей памяти этот номер - ни как входя­щий, ни как выходящий. И прослушивать его смог бы только один человек, тот, которому Муса сейчас и звонил.
Если бы Асланбек услышал этот разговор, Муса не прожил бы и минуты после этого. Дождавшись длинного гудка, Муса нажал звез­дочку и набрал цифровой код. Трубку сняли сразу.
- Алло, Игорь Леонидович, - сказал зво­нивший, - Муса говорит...
И он подробно доложил полковнику о при­езде боевиков, назвал номера их машин и ад­рес, по которому их можно найти.
- Цель приезда пока неизвестна, - закон­чил он свой доклад. - Когда узнаю, сообщу...
Введенский завербовал Мусу давно, вскоре после того, как тот впервые приехал в Москву. Тогда, после перестрелки с ореховскими, тот оказался в одной камере с четырьмя братками. Жить ему оставалось - до утра в лучшем случае.
С ним могло произойти все что угодно. Он мог упасть со шконки высотой двадцать санти­метров над полом и разбиться насмерть. Он мог выдохнуть, а потом забыть вдохнуть. Мог вены вскрыть или сам себе горло перерезать. Да мало ли, что может случиться с человеком в тюрьме?
Введенский забрал Мусу из камеры в по­следний момент, когда братки собирались его разорвать - в буквальном смысле - на две по­ловины, как древляне князя Игоря. Сил оре­ховским было не занимать, ненависти - тоже.
Дело полковник порвал у Вахи па глазах, а его самого отпустил. Как и в случае со Шмид­том, фээсбэшник не стал мелочиться. Он не только спас жизнь молодому горцу, но и по­мог сохранить ему чувство собственного до­стоинства. Он вел себя и говорил с Мусой с огромным уважением, с необычайным так­том. Это было то, чего никогда не делал Ас­ланбек. Поэтому чем сильнее в сердце Мусы крепла обида на Мокоева, тем охотнее он со­трудничал с полковником Введенским.
XXXVII
Белов достал из кармана ключ. Обычный плоский ключ от квартирного замка был надежно спрятан в выемке под стелькой его крос­совок. Теперь ее пришлось оторвать. Он до по­следнего момента не хотел им воспользовать­ся, этим ключом, но обстоятельства вынудили. «Ключ от квартиры, где деньги лежат», - поду­мал Саша.
Здесь его действительно ждали деньги, ору­жие и чистые документы. Или засада. Он учи­тывал это, но выбора не оставалось. Приходи­лось рисковать.
Квартира была куплена на окраине Москвы на чужое имя. Предназначалась она для того, чтобы в случае крайней необходимости можно было уйти на дно, пересидеть какое-то время. На всякий пожарный случай. На покупке та­кой квартиры настоял в свое время Космос. А выбирал и покупал ее Шмидт, тогдашний начальник службы безопасности Бригады. Это обстоятельство и удерживало Белова от небезопасного визита.
Вполне возможно, что Шмидт уже забыл об этом незначительном эпизоде в своей жизни, Но мог и не забыть и оставить там комитет для встречи. Или забыть, но вспомнить после визи­та Белова. И тогда он точно будет знать, что Белов жив.
«Да? Ну и черт с ним, - подумал вдруг Александр. - Пусть узнает...».
До города он доехал вместе со Степанычем и Витьком. У ближайшего входа в метро попро­сил остановить машину, вышел, прихватив с собой большую туристическую сумку. На про­щанье назвал место встречи; перекресток возле дома с «квартирой, где деньги лежат».
- Ровно в три я вас там жду, - сказал он Степанычу. - Постарайтесь не опаздывать, - и добавил: - Если меня повяжут, то уже не выпустят.
Когда «промышленники» уехали, он безза­ботным жестом закинул сумку за плечо и направился ко входу в метро. До квартиры добрался без помех. По дороге зашел в овощной магазин и купил гранаты и апельсины, несколько кило фруктов отлично уместились на дне его сумки, А потом, заметив на улице лоток с мороженым, купил и его. Когда же он ел мороженое в последний раз? Сто лет назад, в прошлой жизни,..
Войдя в подъезд, он поднялся на лифте на этаж выше своей квартиры. Спустился к ней по лестнице, приваливаясь к доносившимся из-за дверей звукам. Ничего подозрительного. Он не сразу решился войти. Вставил ключ в замоч­ную скважину, повернул и с замиранием сердца толкнул дверь.
Ничего не произошло. Засады не было. Александр прикрыл за собой дверь и неспеша прошелся по квартире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66