Шмидт напряг память.
Это не он снял репортаж о гибели Саши Белова и его семьи?
Он самый. Теперь, как мы с тобой знаем, семья Белова нашлась, сам он то ли мертв, то ли где-то скрывается, а вот Невзглядов погиб.
- Насильственной смертью? - предполо­жил Шмидт.
Введенский сообщил об обстоятельствах ги­бели журналиста. Труп найден в подмосков­ном лесу. Изуродован до неузнаваемости, сле­дов вокруг никаких. Информация об этом убийстве пока закрыта, чтобы волну не поднимать: все-таки известный журналист. Закончив рассказ, Введенский шутливым тоном поинте­ресовался, не Шмидта ли это работа. Тот, есте­ственно, открестился от такого подозрения, но ему показалось, что Введенский ему не очень поверил.

В это же самое время похожая сцена разыг­рывалась в кабинете Виктора Петровича Зори­на. Перед ним стоял, вытянувшись в струнку, Андрей Литвиненко. Лицо его было красным, как от пощечин. Впрочем, упреки шефа вполне можно было бы расценить как моральные по­щечины, затрещины и оплеухи.
Зорин был возмущен и даже не старался это скрыть.
- Как ты, профессионал, мог упустить этого недоумка? Как ты проморгал момент, когда он снюхался с этим отморозком - Кабаном? По­чему его увезли у тебя из-под носа?
Литвиненко понимал, что шеф во всем трижды прав. Больше того, сам он костерил се­бя куда сильнее. Но он не собирался посыпать голову пеплом. Сейчас он сосредоточился на проблеме - где найти Кабана, и как изъять у него интересующую их информацию...
Тем временем виновник скандала Кабан мо­тался по городу и опрашивал своих информа­торов. За надежные сведения о Белове он по­обещал выплатить солидную сумму. Но пока никто на эти деньги не претендовал.
Изъятая у журналиста кассета утвердила Кабана во мнении, что Белов не погиб. Но как он и его люди ни выбивали из журналиста хоть какие-то сведения о том, где Белов находится в настоящее время, так ничего и не узнали. Сдох журналист, но не раскололся, падла. А может, и правда не знал?
Наконец в одном из питейных заведений са­мого низкого пошиба, куда даже бродяги без опаски могли зайти в поисках дозы наркоты, знакомый вышибала сообщил, что его спраши­вал какой то придурок по прозвищу Бакен. Буд­то бы у него есть информация насчет Белова.
Кабан наморщил низкий лоб.
Что за Бакен? Не знаю такого.
Говорит, от Лупы, - пояснил вышибала.
Какая еще залупа? - скаламбурил Кабан. - Это не тот Лупу, что на свалке мазу держит? Ладно, показывай, где твой Бакен торчит.
Кабан прошел в угол к указанному вышиба­лой столу. За ним сидел бледный опустивший­ся тип. Тип курил самокрутку, судя по запаху - с анашой. Время от времени он откидывал со лба длинные пряди жидких волос.
Кабан подошел, ногой подвинул соседний стул, сел на него верхом, положив короткие толстые лапы на спинку.
- Ты Бакен? - спросил он требовательно.
Бледный поднял на него бесцветные водя­нистые глаза. Поняв, что перед ним Кабан, рав­нодушным тоном поинтересовался:
- Ты этого пацана ищешь? - и протя­нул Кабану сложенную вчетверо листовку «Криминал рвется к власти», на которой Саша Белов целился из пистолета в электо­рат...
XXXVI
Муса Джохаров стоял у выходившего на ре­ку окна и делал вид, что внимательно разгля­дывает ярко подсвеченный прожекторами па­мятник Петру Первому. Был поздний вечер. За его спиной Асланбек Мокоев безуспешно обра­батывал господ Райнеке и Шнапскопфа, пыта­ясь склонить их на свою сторону. Но тс были неумолимы, как крестоносны: их условия оста­вались прежними. Или все акции российской стороны, или ничего.
То, что переговоры вел Асланбск, оскорбля­ло Мусу до глубины души, но он ни за что не показал бы этого никому, особенно тому же Ас-ланбеку. В их паре Муса всегда был вторым, всегда подчиненным. Такое положение опреде­лялось не только его возрастом.
В отличие от Асланбска, Муса был родом из малочисленного тейпа, давно утратившего свою силу и значение. Поэтому будь он даже старше Асланбска, тот все равно был бы на­чальником, а Муса на посылках.
И ничто не могло изменить этого положе­ния дел, кроме разве что... физического устра­нения Мокосва.
Время от времени к их группе присоединял­ся восемнадцати летний племянник Асланбека Каюм. И тогда дядя с племянником вели себя так, словно он человек второго сорта и создан Аллахом, чтобы должен им прислуживать.
Вот и сейчас делами занимался Асланбек, а Муса был у него вроде как на побегушках.
Значит, вы требуете все акции? - уточнил Асланбек.
Все до последней, - подтвердил Райнеке.
А если вы получите эти акции не от Шмидта, а от нас, вас это устроит?
Вы хотите сказать, что герр Шмидт не со­гласился продать акции нам, но продаст их вам? - Райнеке не счел нужным скрывать не­доверчивую улыбку.
Асланбек прикусил язык. А эти немцы не та­кие лохи, какими кажутся на первый взгляд. Для них главное, чтобы ни один суд не мог впос­ледствии доказать, что при заключении сделки имел место хоть какой-то намек на криминал.
Как бы читая его мысли, к разговору под­ключился герр Шнапскопф.
- Я не сомневаюсь, господин Мокоев, что сделка со Шмидтом с вашей стороны будет со­вершена законными методами. Это наше поже­лание. Все остальное - ваше личное дело. Весь «русский пакет» должен быть у нас.
Не дослушав коллегу, Райнеке возмущенно фыркнул и ушел в другую комнату. Через секун­ду оттуда послышался возбужденный женский голос. Шнапскопф выразительно посмотрел на гостей и пожал плечами. Дескать - сами видите, разговор окончен. Чеченцы тактично поднялись и направились к выходу из квартиры.
В лифте оба молчали. Кто их знает, этих не­верных, не напихали ли они микрофонов и в лифте? Только выйдя на улицу, Муса спросил Асланбека.
- Что будем делать?
- Там видно будет, - ответил тот, - скорее всего Длинного, если будет мешать, придется замочить, а с толстяком договоримся. Он, я за­метил, очень любит деньги. - Мокоев посмот­рел на часы.
Пора было ехать на встречу. Эмиссары жда­ли приезда боевиков из Ичкерии. Без них Асланбек был сейчас как без рук. Правда, он не до конца понимал - будет ли он командовать группой или сам поступит в подчинение воз­главляющего боевиков арабского инструктора, ваххабита Омара.
Полученные Асланбеком от Басаева на этот счет инструкции были весьма туманными и расплывчатыми. Он решил до времени не заос­трять этот вопрос и посмотреть, как все будет выглядеть на практике. Во всяком случае, он не собирался позволять арабу диктовать ему свои условия...
Боевики прибыли рано утром. Они приеха­ли на двух микроавтобусах «Газель». Муса встретил их на въезде в Москву, провел через милицейские посты и проводил на скромной «восьмерке» до района новостроек, где для прибывших были сняты четыре квартиры на одном этаже. Новый дом и отсутствие соседей должны были компенсировать риск содержа­ния всех боевиков в одном месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66