ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Но ведь никакой стратостат туда не доберется! Значит, изучение космических лучей возможно только с помощью ракет. Правда, Иоффе предупредил, что еще совершенно не ясно, как будут действовать эти лучи на материал конструкции. И это тоже надо учитывать при проектировании ракет. О космических лучах говорили и молодые физики: Д.В. Скобельцын и С.Н. Вернов. Мог ли знать он тогда, что много лет спустя дороги жизни сведут их вместе – Королева и Вернова, что аппаратура его первых межпланетных станций принесет академику Сергею Николаевичу Вернову славу одного из открывателей радиационных поясов нашей планеты. О космических лучах, разбирая их биологическое воздействие, говорил и известный генетик Н.К. Кольцов. Об этой среде, чуждой жизни, рассказывал Г.М. Франк, а Л.А. Орбели выступил с подробным и обоснованным «Планом научно-исследовательской работы по вопросу о влиянии стратосферных условий на организм человека и животных». В этом докладе разбирались даже требования, которые должны предъявляться к скафандру будущего стратонавта. 2 сентября 1960 года Михаил Клавдиевич Тихонравов записал в дневнике: «Ездили в Томилино: С.П. (т.е. Королев. – Я.Г. ), я, Феоктистов и Б(ушуев). Поучительно». Тогда, слушая рассказ главного конструктора скафандров Семена Михайловича Алексеева, разглядывая сине-зеленые забрала светофильтров, мог вспомнить Королев, что в далеком 1934-м, в Ленинграде, уже шел разговор об этих светофильтрах, ставили задачи оптикам, требовали рекомендаций от окулистов, уже тогда думали о том, как будет смотреть человек из космической бездны на небо, звезды, на родную планету.
Орбели в своем докладе был настроен отнюдь не оптимистически, скорее даже мрачновато:
– Исчерпать ту программу научных исследований, чисто физиологических, которая должна быть в кратчайшее время осуществлена в связи с быстрым развитием стратосферного дела, нет возможности. Нет физиологического вопроса, который бы здесь не был актуален...
Особенно внимательно слушал Сергей Павлович доклад А.А. Лихачева о влиянии на организм больших ускорений. Стремительность памятных ему нахабинских стартов, безусловно, создавала те самые перегрузки, которые, по словам докладчика, «несомненно могут оказать весьма значительное, а в некоторых случаях и роковое воздействие на человеческий организм». Лихачев был одним из тех сотрудников 1-го Ленинградского медицинского института, которых увлек своими идеями горячий пропагандист космонавтики профессор Н.А. Рынин. В 1930 году при Институте путей сообщения Рынин и его молодые друзья медики построили две центрифуги. Первая, маленькая, с радиусом 32 сантиметра, давала 2800 оборотов в минуту. На ней испытывали насекомых и лягушек. Вторая, побольше, с метровым радиусом, давала 300 оборотов – тут ставили опыты с мышами, крысами, кроликами, кошками, даже птиц крутили: чижей, голубей, ворону. Были получены интересные данные о влиянии величины и продолжительности воздействия перегрузок.
В докладе Лихачева мы опять находим блестящие примеры научного предвидения:
«Для изучения влияния перегрузки в зависимости от ускорения исследование при помощи центробежных машин вполне целесообразно» – через много лет создаются специальные центрифуги для тренировки космонавтов, проверки аппаратуры и оборудования космического корабля.
«Для изучения влияния качки желательно устройство приспособления, воспроизводящего таковую», – в Центре подготовки космонавтов были сконструированы специальные качающиеся платформы и вибростенды.
«Для изучения влияния добавочных факторов (положения тела, температуры, влажности, газового состава, атмосферного давления и т.п.) желательно устройство кабины с соответствующим оборудованием» – это заказ на барокамеру и сурдобарокамеру, выполненный четверть века спустя.
«Желательно исследовать перегрузку в опытах с человеком до 10...» – такие и даже большие перегрузки испытали во время тренировок первые наши космонавты.
То, что впоследствии было названо проблемами жизнеобеспечения в космическом корабле, всегда чрезвычайно занимало Королева. Этот интерес традиционен: он пришел от Циолковского, который начал с вращения на самодельной центрифуге тараканов, а кончил основами современной космической медицины и систем жизнеобеспечения, от Цандера, с его наивными и трогательными опытами по организации биологических циклов на марсианском корабле. Одухотворение, очеловечивание ракетной техники у нас, русских, началось с момента ее рождения. Королев был настолько заинтересован биологическими проблемами, что заразил своей увлеченностью жену, благо Ляля была медиком. Не без инициативы Королева еще в период его работы в ГИРД в Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е. Жуковского была проведена серия опытов по регенерации воздуха и газовому обмену. Был выпущен отчет об этой работе начальника лаборатории Н.М. Добротворского и врача К.М. Винцентини. Для регенерации воздуха предполагалось установить в кабине стратоплана специальные патроны с принудительной вентиляцией. Существовал запас кислорода, который мог потребоваться в том случае, если аварийный клапан выпускал избыток не поглощенной патронами углекислоты. Предусматривались обогрев и осушение кабины. Герметическая кабина должна была сбрасываться с парашютом, т.е. так, как возвращались на Землю наши космические корабли. Даже об одежде стратонавта уже думали тогда: шелковое белье, шерстяной костюм, сверху – влагонепроницаемое покрытие. Жизнь пилота при разгерметизации сохранял колпак типа водолазного и костюм из воздухонепроницаемой ткани с электрообогревом.
Но вернемся на Университетскую набережную, в конференц-зал Академии наук. На трибуне профессор Николай Алексеевич Рынин. Он делает подробнейший доклад о всех возможных методах освоения стратосферы, приводит множество примеров, анализирует весь зарубежный опыт и заключает:
– Дальнейший прогресс в высоте и скорости полета аэропланов в стратосфере возможен, но связан с применением реактивного двигателя.
Почти половина доклада Рынина была посвящена ракетам, их истории, классификации, техническим данным, результатам применения, отдельно разбирал работы Крокко, Зенгера, Цандера, проанализировал все удачные запуски пороховых и жидкостных ракет, в том числе и «девятки» Тихонравова.
– Наиболее реальными, – сказал Николай Алексеевич, – являются такие перспективы: до высоты в 20-25 километров возможны полеты стратопланов с винтомоторной группой, далее до высоты 50 километров возможны полеты реактивных стратопланов и, наконец, еще выше – полеты ракет...
Тут уже можно было аплодировать!
Однако даже среди «реактивщиков» очень скоро наметились некоторые расхождения, правда, не столько в принципиальных общих вопросах, сколько в технических частностях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390