Отсюда также следует, что, прежде чем наши знания в области физиологических наук обогатятся, мы можем теоретически считать понятия впечатлениями, произведенными на наш мозг, впечатлениями, которые органы могут получить – сознательно или невольно – также и в отсутствие предмета. Обратите внимание, что, думая о предмете, находящемся за пределами досягаемости наших чувств, мы получаем впечатление менее яркое; однако в лихорадочном состоянии оно может быть так же сильно, как при непосредственном восприятии органами чувств.
От этой цепи определений и выводов, трудноватых для немедленного усвоения, перейдем к наблюдениям, способным пролить новый свет на эту проблему. Животные по строению своего организма приближаются к человеку и обнаруживают большие или меньшие умственные способности, обладают (насколько я знаю – все) органом, называемым мозгом. Наоборот, у животных, близких к растениям, этого органа нет.
Растения живут, а некоторые из них даже двигаются. А среди морских животных есть такие, которые, подобно растениям, не могут передвигаться с места на место. Я видел также морских животных, которые непрерывно и однообразно шевелятся, наподобие наших легких, словно совершенно лишены воли.
Животные более высокоорганизованные имеют волю и способность понимания, но только человек обладает силой абстрагирования.
Однако не все люди наделены этой силой. Заболевание желез лишает этой силы страдающих расстройством воли горцев. С другой стороны, отсутствие одного или двух органов чувств чрезвычайно затрудняет абстрагирование. Глухонемые, из-за отсутствия речи подобные животным, с трудом улавливают отвлеченные понятия; но когда им показывают пять или десять пальцев, они понимают, что речь идет вовсе не о пальцах, а о числах. Видя молящихся, их поклоны, и они приобретают понятия о божестве.
У слепых в этом отношении меньше трудностей, им можно при помощи речи – могучего орудия человеческого ума, сообщать отвлеченные понятия в готовом виде. А невозможность рассеянья обеспечивает слепым исключительную способность воображения.
Если, однако, вы представите себе совершенно глухого и слепого от рождения, то можете быть уверены, что он будет не в состоянии усвоить никаких отвлеченных понятий. Единственными понятиями, которые он получит, будут те, до которых он дойдет при помощи обоняния, вкуса или осязания. Такой человек сможет даже думать о подобного рода понятиях. Если пользование чем-нибудь нанесло ему вред, в другой раз он от этого воздержится, потому что у него есть память. Но я не думаю, чтобы можно было каким бы то ни было способом привить ему отвлеченное понятие зла. У него будет отсутствовать совесть, и он никогда не заслужит ни награды, ни наказания. Соверши он убийство, правосудие не имело бы основания покарать его. Вот две души, две частицы божественного дыханья, но до чего же непохожие друг на друга! А вся разница зависит от двух чувств.
Гораздо меньшая разница, хотя все еще очень значительная, между эскимосом или готтентотом и человеком с развитым умом. В чем причина этой разницы? Она заключается не в отсутствии того или иного чувства или чувств, а в разном количестве понятий и комбинаций. У человека, который обозрел всю землю глазами путешественника, познакомился с важнейшими событиями истории, в голове множество образов, которых, конечно, нет у сельского жителя; если же он комбинирует свои понятия, сопоставляет и сравнивает их, мы говорим, что он обладает знаниями и разумом.
Дон Ньютон имел обыкновение непрестанно сопоставлять понятия, из множества понятий, которые он сочетал, среди прочих комбинаций возникло понятие падающего яблока и Луны, прикрепленной своей орбитой к Земле.
Из этого я сделал вывод: чем больше у человека представлений и чем больше у него способностей их комбинировать, тем он умнее, или, если можно так выразиться, разум прямо пропорционален количеству представлений и умению их сочетать. Попрошу вас еще на минуту сосредоточить внимание.
Животные с низкой организацией не имеют, конечно, ни воли, ни понятий. Движенья их, как движенья мимозы, непроизвольны. Однако можно допустить, что когда пресноводный полип вытягивает щупальца, пожирая червей, и глотает только тех, которые ему больше по вкусу, то он приобретает понятия о плохом, хорошем и лучшем. Но если он имеет возможность отбрасывать плохих червей, то мы должны допустить, что воля у него – налицо. Первым проявлением воли была потребность, заставившая его вытянуть восемь щупальцев, а проглоченные живые существа дали ему два или три понятия. Отбросить одно существо, проглотить другое – дело свободного выбора, основанного на одном или нескольких понятиях.
Применяя то же самое рассуждение к ребенку, обнаруживаем, что первое его побуждение возникает непосредственно из потребности. Именно она заставляет его приникнуть губами к материнской груди, а когда ребенок насытится, у него возникает понятие; потом чувства его воспринимают новые впечатления, и таким путем он приобретает второе понятие, затем третье и т д.
Как мы видим, понятие можно считать, так же как и комбинировать. И следовательно, к ним можно применить если не комбинаторное исчисление, то, во всяком случае, принципы этого исчисления.
Я называю комбинацией любое сочетание – независимо от расположения составных частей: например АВ – та же самая комбинация, что ВА. Ведь две буквы можно переставить только одним способом.
Три буквы, взятые по две, можно расставить или скомбинировать тремя способами. Четвертый будет – если мы поставим все три рядом.
Четыре буквы, взятые по две, дают шесть комбинаций, взятые по три – четыре комбинации, взятые вместе – одну комбинацию, а всего одиннадцать комбинаций.
Далее:
пять букв дают в общем 26 комбинаций
шесть ……………. 57 ……….
семь ……………… 120 ………
восемь …………… 247 ………
девять …………… 502 комбинации
десять …………… 1013 комбинаций
одиннадцать ………. 2036 ……….
Мы видим, таким образом, что каждое новое понятие удваивает число комбинаций и что количество комбинаций из пяти понятий так относится к количеству комбинаций из десяти понятий, как 26 к 1013 или как 1 к 39.
Я вовсе не собираюсь вычислять умственные способности при помощи этого математического расчета: я хотел только показать общие принципы всего, поддающегося комбинированию.
Мы сказали, что разница в умственных способностях прямо пропорциональна числу понятий и легкости их комбинирования. Поэтому мы можем представить себе шкалу различных уровней умственного развития. Предположим, на верхней ступеньке стоит дон Исаак Ньютон, умственные способности которого выражаются в цифре сто миллионов, а на низшей – альпийский крестьянин, умственные способности которого составляют сто тысяч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187