ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Он недоволен и старается идти как можно медленней, но у меня есть средство сделать так, чтоб он ускорил шаги.
С этими словами каббалист вынул из кармана книжку, стал читать какие-то непонятные формулы, и вскоре мы увидели на вершине горы старого бродягу.
– Вот он! – воскликнул Уседа. – Бездельник! Лентяй! Сейчас увидите, как я его встречу!
Ревекка стала заступаться за провинившегося, и брат ее как будто немного остыл от гнева. Однако, когда Вечный Жид подошел к нам, Уседа не удержался от резких упреков по его адресу на непонятном для меня языке. Потом он велел ему шагать около моего коня и продолжать повествование о своих приключениях с того места, на котором он остановился.
Жалкий странник безропотно повиновался.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ ВЕЧНОГО ЖИДА
Я сказал вам, что в Иерусалиме появилась секта иродиан, утверждавшая, что Ирод – Мессия; при этом я обещал вам объяснить, какой смысл придавали этому выражению евреи. Так вот. Мессия по-еврейски значит «умащенный, помазанный елеем», а Христос – греческий перевод этого имени. Пробудившись от своего знаменитого сновиденья, Иаков полил елеем камень, на котором лежала его голова, и назвал это место Вефиль – то есть Дом божий. Вы можете справиться у Санхуниатона, что Уран изобрел вефили, то есть ожившие камни. Тогда верили, что все, освященное помазанием, тотчас исполняется духа божия.
Стали миропомазывать царей, и Мессия стал синонимом царя. Давид, говоря о Мессии, имел в виду самого себя, в чем можно убедиться из его второго псалма. Но так как Иудейское царство, сначала разделенное, а потом завоеванное, стало игрушкой соседних держав, особенно после того, как народ был угнан в плен, пророки стали его утешать, говоря, что придет день, когда явится царь из рода Давидова. Он смирит гордыню Вавилона и торжественно выведет евреев из плена. Великолепнейшие чертоги возносились в пророческих видениях, потому-то они и не замедлили возвести будущий Иерусалим, чтоб можно было бы торжественно принять в его стенах великого царя со святыней, где было бы все, что только может поднять в глазах народа значение веры. Евреи, хотя и не придавали словам пророков большого значения, с удовольствием слушали их. В самом деле, странно было бы требовать от них, чтобы они близко к сердцу принимали события, которые должны были наступить лишь во времена праправнуков их внуков.
Кажется, в правление македонцев пророки были почти совсем забыты, поэтому ни в одном Маккавее не видели Мессию, хоть они и освободили страну от чужеземного господства. И ни об одном из потомков, имевших царский титул, не говорили, что он предвозвещен пророками.
Положение изменилось в правление старого Ирода. Придворные этого монарха, исчерпав за сорок лет все восхваления, услаждавшие ему жизнь, убедили его под конец, что он – Мессия, заповеданный пророками. Ирод, потерявший вкус ко всему, за исключением высшей власти, которой он с каждым днем все сильней желал, нашел, что это утверждение – единственное средство проверки, кто из подданных ему действительно верен.
И вот друзья его создали секту иродиан, во главе с пройдохой Цедекией, младшим братом моей бабки. Вы понимаете, что ни дед мой, ни Деллий уже не помышляли о переселении в Иерусалим. Они велели выковать ларчик из бронзы и заперли в нем договор о продаже дома Гиллеля, а также расписку его на тридцать тысяч дариков с передаточной надписью Деллия в пользу моего отца Мардохея. Наложив печати, они решили не думать об этом, пока обстоятельства не примут более благоприятный для них оборот.
Ирод умер, и Иудея стала жертвой жесточайших раздоров. Тридцать главарей разных партий приказали себя миропомазать и объявить Мессиями. Через несколько лет после этого Мардохей женился на дочери одного из своих соседей, и я, единственный плод их союза, появился на свет в последний год правления Августа. Дед хотел сам меня обрезать и для этого велел приготовить пир, но, привыкнув к одиночеству и уже дряхлый, он от всех этих хлопот слег в постель и через несколько недель умер. Он испустил дух в объятиях Деллия, прося его сохранить для нас бронзовый ларчик и не допустить, чтобы негодяй спокойно пользовался плодами своего мошенничества. Мать моя, у которой роды прошли неудачно, пережила тестя всего на несколько месяцев.
В то время у евреев был обычай давать своим детям греческие или персидские имена. Меня назвали Агасфером. Под этим именем я в тысяча шестьсот третьем году в Любеке представился Антонио Кольтерусу, как это видно из писаний Дудлея. Это же самое имя я носил в тысяча семьсот десятом году в Кембридже, как доказывают творения ученого Тензелия.
– Сеньор Агасфер, – сказал Веласкес, – о тебе упоминается еще в Theatrum Europeum.
– Может быть, – ответил Вечный Жид, – ведь я стал известен повсюду, с тех пор как каббалисты вздумали вызывать меня из глубин Африки.
Тут я вмешался в беседу, спросив Вечного Жида, отчего он так полюбил именно эти пустынные места.
– Оттого, что я не встречаю там людей, – ответил он, – а если иной раз встречу заблудившегося путника или какое-нибудь кафрское семейство, то, зная логово, в котором живет львица с детенышами, я нарочно навожу ее на след путников и с удовольствием смотрю, как она пожирает их у меня на глазах.
– Сеньор Агасфер, – перебил Веласкес, – ты кажешься мне человеком с недостойным образом мыслей.
– Я же говорил вам, что это величайший негодяй на свете.
– Если б ты прожил, как я, восемнадцать веков, – возразил бродяга, – то, наверно, был бы не лучше меня.
– Надеюсь прожить дольше и гораздо честнее, – отрезал каббалист. – Но прекрати эти наглости и рассказывай дальше о своих приключениях.
Вечный Жид не ответил ему ни слова и продолжал:
– Старый Деллий остался при моем отце, на которого свалилось сразу столько огорчений. Они стали жить дальше в своем убежище. Тем временем Цедекия, из-за смерти Ирода лишившись покровителя, тревожно о нас расспрашивал. Его все время мучил страх, что мы появимся в Иерусалиме. Он решил принести нас в жертву своему собственному спокойствию, и все, казалось, благоприятствовало его намерениям; Деллий ослеп, а отец мой, глубоко к нему привязанный, стал жить еще более уединенно. Так прошло шесть лет.
Однажды нам сообщили, что какие-то евреи из Иерусалима купили соседний дом, и там поселились люди, у которых на лице написано злодейство. Мой отец, от природы любивший одиночество, воспользовался этим обстоятельством и совсем перестал выходить из дома.
Тут повествование Вечного Жида было прервано какой-то внезапной суматохой, и он, пользуясь этим, исчез. Вскоре мы прибыли на место ночлега, где нас ждал уже приготовленный ужин. Мы воздали ему должное, как полагается путешественникам, и, когда скатерть была убрана, Ревекка обратилась к цыгану с такими словами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187