— Гм! — воскликнул Белюмер. — Если даже он остался там, где вы его оставили, надеюсь, вы ему не покажетесь.
— Зачем же я буду прятаться? — спросил Сурикэ.
— С вашей стороны это было бы большой неосторожностью.
— Да он меня не видел, я был в маске.
— И мы старались изменить наши голоса, — прибавил Мрачный Взгляд.
— Все равно будьте осторожны.
— Хорошо! Уж предоставьте мне действовать; я вас попрошу только об одном.
— В чем дело?
— Вы должны подтверждать и одобрять все, что я буду делать и говорить. Согласны?
— Ей-богу, я согласен! — воскликнул Белюмер.
— Была не была! Рискую! — сказал Бесследный.
— Вы сообразите, ведь это факт, что мы приезжали сюда и ловили рыбу; в случае надобности мы можем опереться на свидетельство самого коменданта здешнего военного поста.
— Верно! — сказал со смехом Белюмер.
— И потом, ведь нас четверо?
— Тогда как Биго имел дело только с двумя.
— Значит, дело чисто, и нам, кажется, нечего бояться, — сказал Бесследный, хохоча от души, — это будет презабавно.
— Не правда ли?
— Еще бы.
— Будет отличная комедия, — заметил Мрачный Взгляд.
— Но прежде чем продолжить наши подвиги, дайте мне прочесть письмо графа де Витре; оно, может быть, заключает в себе разрешение той загадки, над которой я уже давно бьюсь.
Сурикэ пошарил в своей охотничьей сумке и вынул оттуда письмо.
Биго еще не успел его распечатать, охотник не без церемоний сделал это за него. Он подозвал своего спутника, и оба, отойдя немного в сторону, принялись читать.
Письмо было следующего содержания:
«Любезный Биго.
Посылаю вам это письмо с доверенным человеком, его зовут Франциск; он лесной охотник и находится на службе у генерала Вольфа.
Свидание, которое я вам назначил в ночь с 12 на 13 сентября, не может состояться; надеюсь, вы довольны, вы ведь такой трус. В эту ночь я буду у Фулонской бухты, меня там ждут дела более важные, чем беседа с вами; тем не менее, так как для того, чтобы сохранить хорошие отношения с друзьями, необходимо с ними аккуратно рассчитываться, я посылаю вам с охотником Франциском три связки банковских чеков, по миллиону каждая; теперь я вам ничего более не должен; потрудитесь вручить подателю расписку в получении письма и, главное, трех миллионов.
Главнокомандующий, которому я передал ваше желание выехать отсюда на его корабле, буквально отвечал мне в следующих выражениях:
«Скажите г-ну Биго, что он вор, изменник и негодяй, если он осмелится ступить на палубу моего корабля, я без суда и расправы, прикажу его повесить на мачте».
Что вы об этом думаете? Англичане не отличаются вежливостью; это — пробел в их воспитании, которое в остальных отношениях не оставляет ничего желать; но они ужасно любят высказывать правду в слишком резкой форме.
Прощайте, любезный Биго, очень вероятно, что мы более не увидимся.
Свидетельствую вам мое почтение, насколько вы его заслуживаете.
Прощайте.
Граф Рене, Денис де Витре и капитан французского флота.
Луисбург. 9 сентября 1759».
— Что вы скажете об этом послании? — спросил Мрачный Взгляд.
— Я скажу, что нельзя быть более дерзким и более насмешливым.
— Самое странное, — возразил Мрачный Взгляд, — что в своем восторге от того, что ему представилась возможность издеваться над своим другом, он совершенно упустил из виду, что все оскорбления, которыми он его осыпает, с двойной тяжестью падают на его же голову; граф, по-видимому, этого совсем не замечает.
— Тут нет ничего необыкновенного, разве когда-нибудь бывает иное? Из этого вы можете заключить, насколько неполна наша организация.
— К несчастью, — подтвердил Мрачный Взгляд, пожимая плечами.
— Теперь возвратимся к нашим товарищам.
— Кстати, вы нашли решение загадки?
— Конечно, а вы?
— Я — нет.
— Значит, вы умышленно закрыли глаза, любезный друг; оно так и сквозит во всем письме с начала до конца.
— Вы шутите.
— Нисколько! Припомните-ка параграф.
— Какой?
— «В ту ночь я буду у Фулонской бухты, у меня там будут дела более важные, чем беседы с вами». Теперь поняли?
— Ей-богу, не знаю, как я ухитрился не понять этого места, поразительного по своей ясности; наше предположение оправдывается, т.е. англичане сделают попытку высадиться у Фулонской бухты.
— Теперь более нельзя сомневаться, и сам граф будет служить им лоцманом.
— Очевидно, этот негодяй проникся непримиримой враждой к своему отечеству, которое к тому же осыпало его милостями; за свои позорные деяния он уже давно бы должен был сгнить в одном из казематов Бастилии.
— У нас всегда так, все зависит от протекции и личного благоволения.
— А вон и лес! Там ли еще наш пленник?
Они поехали быстрее, болтая о разных пустяках. Подходя к лесу, они услышали жалобный голос, который звал их к себе.
— Ну, что я вам говорил? — сказал шепотом Сурикэ. — О, я знаю подлую душу этого человека.
— Кто там? — закричал Мрачный Взгляд.
— Несчастный, умоляющий вас о помощи.
— Поглядим, — сказал Сурикэ.
— Берегитесь, — сказал Мрачный Взгляд, — может быть, это ловушка; наши враги так хитры.
— Не бойтесь ничего, — продолжал жалобный голос, — я один и не могу сделать никакого движения.
Охотники вошли в лес.
Биго сидел на траве, он весь посинел и дрожал; глаза его блуждали, язык отказывался служить.
— Боже мой! Я, кажется, не ошибаюсь! — воскликнул Мрачный Взгляд с отлично разыгранным удивлением. — Вы — г-н Биго, главный интендант?
— Увы, да! — отвечал он томным голосом. — Вы не ошиблись.
— Но что же с вами случилось? Надеюсь, вы не рассердитесь на этот вопрос.
— Со мною случилось нечто ужасное, я сделался жертвой искусно расставленной ловушки.
— Как, средь бела дня и почти под самым городом? — спокойно спросил Сурикэ.
— Увы, да, милостивый государь.
— Как вы рискнули без провожатого отправиться за город, когда в стране так неспокойно?
— Конечно, я поступил неосторожно, но мог ли я ожидать, что подвергнусь нападению злодеев?
— Без сомнения, вы этого не могли предвидеть.
— Я отправился верхом за город, чтобы подышать свежим воздухом, я чувствовал в этом потребность.
— Потребность совершенно естественная, — иронически заметил Мрачный Взгляд.
Интендант посмотрел на говорившего: охотник добродушно улыбался.
Биго подумал, что он ошибся, и продолжал рассказ.
— Я задумался и ехал, не смотря по сторонам, как вдруг моя лошадь остановилась, я поднял голову: человек в маске держал мою лошадь за повод; я осмотрелся кругом и увидел несколько вооруженных и замаскированных человек, которые молча меня окружили; не могу вам сказать, сколько их было; я протянул руку, чтобы выхватить пистолет, но был в ту же минуту схвачен и отнесен сюда.
— Вот странное происшествие, — серьезным голосом заметил Сурикэ.
— Действительно, очень странное;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115