Пройдя минут двадцать, он услышал гул порогов и скоро заметил высокого человека, опершегося скрещенными руками на дуло своего ружья.
— Кто идет?
— Друг, — звучно произнес Лебо.
— А! Это вы, г-н Лебо?
— Да, и готовый к вашим услугам.
— Радуюсь, что Бесследный не забыл моего поручения.
— Бесследный никогда не забывает поручений, могущих быть полезными друзьям.
— Я это знаю.
Прошло несколько минут в молчании. Оба охотника сели рядом на выступ скалы. Мрачный Взгляд что-то обдумывал, но минуту спустя заговорил.
Его первый вопрос привел Шарля в изумление.
— Вы получили письмо от отца?
— Что? — произнес охотник, с удивлением глядя на него.
— Сколько времени, как вы не получали писем от вашего отца, две недели или месяц?
— Месяц, — отвечал Лебо. — Разве вы знаете моего отца?
— Да. Вы должны были узнать о нашем знакомстве из последнего письма вашего отца.
— Виноват, я получил это письмо, но еще не прочитал его. Оно осталось в руках главнокомандующего, и он отдаст его мне по возвращении в Квебек.
— Вот это прискорбно.
— Но почему же?.. Ничего нет естественнее. Напротив, все письма моего отца походят одно на другое. Он мне пишет редко и для того только, чтобы делать мне постоянные упреки; теперь вы понимаете, почему я не очень тороплюсь читать их.
Мрачный Взгляд не мог удержаться от улыбки.
— Да, это отчасти так. Отец ваш немного желчный, я его знаю давно. Горе и долгие, незаслуженные страдания сделали его таковым.
— Милостивый государь! Я люблю и уважаю моего отца, несмотря на всю его суровость.
— Я это все знаю, но знаю также и то, что ваш отец вас очень любит и вполне верит в вас.
— Гм!.. Мне кажется, что вы зашли немного далеко.
— Мои слова легко доказать; слушайте, в письме, полученном вами в бытность вашу в Квебеке, не нашли ли вы места, которое заставило вас сильно призадуматься? Не удивила ли вас также присылка вашего оружия?
— Сознаюсь, милостивый государь, и вместе с тем прибавлю, что тон этого письма поразил меня; отец мой никогда не обращался со мной так ласково, скажу более — нежно.
— Теперь вы видите!
— Да, но его жестокость и обман, к которому он прибегнул, чтобы отправить меня сюда против моей воли…
— Да, но нужно было, чтобы все так произошло.
— Как?!
— Позвольте, в жилах вашего отца течет немного немецкой крови; он упрям и мстителен и не прощает никогда оскорбления.
— Мне это лучше известно, чем кому-либо.
— Зачем такая язвительность? Вы раскаетесь, когда узнаете обо всем.
— Я этого желаю, так как, повторяю вам, несмотря ни на что, люблю моего отца.
— Я вам расскажу в чем дело: вашему отцу было нанесено одно из тех оскорблений, которые никогда не забываются. Но он имел дело с человеком могущественным, которому ничего не стоило погубить всю вашу семью. Отец ваш таил свою месть двадцать пять лет. Он научил вас владеть оружием, дал вам полное и серьезное образование и потом ждал случая воспользоваться вашими услугами для своей мести. Его враг в продолжение многих месяцев жил в Новой Франции. Если бы вы прибыли как путешественник, на это обратили бы внимание и вы бы исчезли, как это здесь случалось много раз. Чего ради вам нужно было переплывать океан? Ваш отец богат, и вы адвокат парижского парламента. Надо было придумать какую-нибудь уловку, чтобы вы были вполне гарантированы от всяких подозрений. Такая уловка была найдена. Ваш отец наделал много шума из-за нескольких ваших пустых шалостей; он преувеличил ваши долги и добился указа о посылке вас в Новую Францию, и, когда все было готово, вас снабдили всем необходимым для путешествия, остальное вам известно.
— Но мне известно также, милостивый государь, что накануне моего отъезда, когда я хотел проститься с отцом, он отказался принять меня.
— И он был прав.
— Как прав?
— Конечно. Отец ваш растрогался бы и открыл бы вам все. Враг ваш, быть может, был бы предупрежден, и дело стольких лет могло бы быть потерянным.
— Вы так подбираете факты, что невольно приходится верить.
— Скоро вы убедитесь, что я говорил только истину. К тому же я слишком многим обязан вам, чтобы я не был с вами искренен.
— Как имя этого врага? Можете ли вы назвать мне его?
— Я, собственно, за этим и пришел сюда. Имя его — граф Рене де Витре.
— Граф Витре! — воскликнул охотник, задрожав. — А! С первой же минуты, как я увидел этого человека, я почувствовал к нему ненависть.
— Я знаю, что между вами происходило и как вы едва его не убили.
— Если б я знал тогда то, что узнал сегодня, я убил бы его как собаку.
— И хорошо бы сделали.
— Я знаю и убедился в этом несколько дней тому назад.
— Что вы хотите сказать?
— Граф подкупил убийцу, чтобы покончить со мной.
— Уже?
— Да.
— И чем же это кончилось?
— Я убил подкупленного.
— Граф найдет другого.
— Разве убийство его пункт помешательства?
— Но час кары уже пробил, у меня в руках доказательства, дающие возможность погубить его; его постигнет ужасная кара, в этом я вам клянусь! — сказал Мрачный Взгляд с сильнейшей ненавистью в голосе.
— Извините, милостивый государь, но позвольте предложить вам один вопрос.
— Извольте.
— Почему эта месть так сильно интересует вас?
— Вы это узнаете, когда прочтете письмо вашего отца. Пусть лучше оно откроет вам все.
— Да, действительно, так будет лучше.
— Несколько дней тому назад я ужинал с графом в Луисбурге.
— А! Он возвратился?
— Да, и обшаривает все мышиные норки, чтобы разыскать меня, но я обманул этого великого обманщика и сбил его с толку; я приобрел связи в высших сферах, с которыми ему нелегко будет справиться. Он почти потерял голову и не знает, какому святому молиться. Одним словом, я затравил его, остается только добить.
— И с Божьей помощью мы победим, — сказал Лебо с мрачной решимостью.
— Слушайте же, я расскажу вам о нашем обеде в Луисбурге.
— Должно быть, это очень интересно.
— В особенности для вас.
Тогда Мрачный Взгляд, в котором читатель, без сомнения, узнал Матье, рассказал охотнику все, что произошло между ним и графом Витре в доме Каймана, в Луисбурге.
— Это ужасно! Этот человек какое-то чудовище. Думаете ли вы, что у него хватит духу сделаться убийцей лиц, осужденных им на смерть?
— Да. Разве он уже не подсылал убить вас?
— Правда.
— Он не остановится перед преступлением, я в этом убежден.
— Но что ему сделали эти несчастные?
— Ничего, но они обладают какой-то тайной, которую он хочет уничтожить, погубив их; эти люди стесняют его, и он желает во что бы то ни стало стереть их с лица земли. Вы видите, что неприязненные действия открылись с обеих сторон.
— Но не нашлось ли какого-нибудь средства окончить это дело полюбовно? Я не хочу проливать крови.
— Мы об этом поговорим, когда вы прочтете письмо вашего отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115