Упомянутая сумма посланных тебе денег состоит из обработанного серебра и романатов старого качества. Когда же твое великородство даст клятву, тебе будут высланы вместе с верным слугой твоего владычества Абелярдом и оставшиеся 216 тысяч номисм, а также р?га за дарованные двадцать титулов, это будет сделано тогда, когда ты вступишь в Лонгивардию. О том, как следует принести клятвы, твоему великородству сообщалось и раньше, а еще подробнее передаст тебе об этом протопроедр и катепан Константин, получивший от нашего владычества инструкции относительно каждого пункта, на исполнении которых я настаиваю и которые должны быть подкреплены твоей клятвой. Ведь во время переговоров моей царственности с послами, назначенными твоим великородством, были упомянуты некоторые весьма важные пункты, относи-{135}тельно которых люди твоего великородства сказали, что они не имеют никаких предписаний. Поэтому-то моя царственность и отложила тогда принесение клятвы. Итак, пусть твое великородство, как в этом меня торжественно заверил твой верный Альберт, принесет клятву, о которой наше владычество просит как о необходимом дополнении.
Причина же задержки твоего верного и благородного графа Бурхарда заключается в том, что моей царственности было угодно показать ему моего дорогого племянника – сына моего любимого брата, счастливейшего из людей – севастократора. Я хотел это сделать, для того чтобы, вернувшись, Бурхард рассказал тебе о необыкновенном уме этого мальчика, проявившемся еще в нежном возрасте. Хотя моя царственность считает второстепенным в человеке внешнюю красоту и физические качества, тем не менее нельзя не признать, что и в этом отношении мальчик обладает выдающимися достоинствами. Твой посол расскажет тебе о том, как во время своего пребывания в столице он видел этого ребенка и, как подобает, беседовал с ним. Так как бог еще не послал моей царственности родного сына, его место занимает этот милый моему сердцу племянник. С божьего благоволенья ничто не препятствует тому, чтобы мы были связаны родственными узами, по-христиански любили друг друга и были близки как родственники. Ведь от этого увеличится наша мощь, и с божьей помощью мы станем непобедимы и будем грозой для неприятеля.
В знак дружбы я отправляю ныне твоему великородству украшенный жемчугами золотой крестик, позолоченную шкатулку с останками святых (имя каждого из них можно узнать из приложенной записки), сардониковую чашу, хрустальный кубок, украшенный золотом астропелек и опобальзам. Пусть продлит бог твою жизнь, расширит пределы твоей власти, обречет на бесчестие и гибель твоих врагов. Да будет мир твоему владычеству, и солнце спокойствия пусть озаряет подвластные тебе земли, и да будут истреблены все твои враги, и да дарует тебе необоримую силу рука всевышнего, ибо ты возлюбил истинное его имя и поднял руку на его врагов».
11. Приняв такие меры относительно западных областей, Алексей обратился к не терпящим отлагательства делам и стал готовиться встретить грозящую опасность. Все еще находясь в царственном городе, он обдумывал, какими средствами ему лучше всего противодействовать готовым напасть на него врагам. Как я уже говорила, в это время безбожные турки обосновались у Пропонтиды, а захвативший весь Восток Сулейман расположился лагерем в Никее (там находился {136} султаникий, который по-нашему называется царским дворцом) и постоянно посылал разбойничьи экспедиции, грабившие все области, лежавшие около Вифинии и Финии. Конные и пешие отряды Сулеймана доходили до самого Боспора, который называется теперь Дамалисом, захватывали большую добычу и только что не пытались переправиться через море. Византийцы видели, что турки спокойно живут в прибрежных городках и святых храмах (ведь никто не пытался их оттуда изгнать), поэтому находились в постоянном страхе, не зная, что предпринять.
Император знал все это и обдумывал различные планы, переходя от одного к другому; наконец он выбрал лучший и по возможности приступил к его осуществлению. Он назначил декархов из числа недавно набранных в армию ромеев и хоматинцев, посадил на суда легковооруженных воинов, имеющих при себе только луки и щиты, и воинов, вооруженных по своему обычаю шлемами, щитами и копьями, и приказал им по ночам плавать вдоль берега, скрытно высаживаться, а в тех случаях, когда число турок ненамного превышает их собственное, нападать на безбожников и затем сразу же возвращаться обратно. Зная их абсолютную неопытность в военном деле, Алексей приказал объявить гребцам, чтобы они гребли бесшумно и остерегались варваров, засевших в расщелинах скал.
Воины Алексея делали это в течение нескольких дней, и варвары мало-помалу стали отступать из приморских областей в глубь страны. Узнав об этом, самодержец приказал посланным им войскам захватить городки и поместья, которые раньше занимали турки, остаться в них на ночь, а утром, когда враги по обыкновению отправятся за провиантом или еще за чем-нибудь, разом на них напасть. Он велел им удовлетвориться даже незначительным успехом, не стремиться к большому и не подвергать себя опасности, чтобы не придать этим мужества врагам, а тотчас повернуть назад и возвратиться в укрытие. Вскоре варвары отступили еще дальше. Это вдохновило самодержца, и он приказал пехотинцам сесть на коней, орудовать копьем и совершать многочисленные набеги на неприятеля уже не тайно по ночам, а среди бела дня. Прежние декархи стали пентеконтархами, а воины, которые прежде едва осмеливались в пешем строю и ночью напасть на противника, теперь доблестно сражались с ним по утрам и в то время, когда солнце достигало зенита.
Таким образом, положение варваров ухудшалось, а затухавшая было искра могущества Ромейской державы мало-помалу {137} разгоралась. Комнин далеко отогнал турок не только от Боспора и приморских областей; он вытеснил их из Вифинии, всей Финии, из пределов Никомидии и вынудил султана настойчиво просить о мире. Алексей с радостью принял предложение о мире, ибо к нему со всех сторон поступали сообщения о неудержимом натиске Роберта, который собрал огромное войско и уже спешил приблизиться к берегам Лонгивардии. Ведь если, как говорится в пословице, Геракл не мог сражаться сразу против двух противников, то как мог это сделать молодой правитель, который не имел ни войска, ни денег и только недавно приступил к управлению государством, шаг за шагом двигавшемуся навстречу гибели и дошедшему уже до крайности, ибо вся государственная казна была растрачена без какой бы то ни было пользы. Вот почему, после того как, пользуясь всеми средствами, Алексей изгнал турок с Дамалиса и из соседних прибрежных земель, он, задобрив врагов дарами, принудил их заключить мир и установил для них границу по реке Дракону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
Причина же задержки твоего верного и благородного графа Бурхарда заключается в том, что моей царственности было угодно показать ему моего дорогого племянника – сына моего любимого брата, счастливейшего из людей – севастократора. Я хотел это сделать, для того чтобы, вернувшись, Бурхард рассказал тебе о необыкновенном уме этого мальчика, проявившемся еще в нежном возрасте. Хотя моя царственность считает второстепенным в человеке внешнюю красоту и физические качества, тем не менее нельзя не признать, что и в этом отношении мальчик обладает выдающимися достоинствами. Твой посол расскажет тебе о том, как во время своего пребывания в столице он видел этого ребенка и, как подобает, беседовал с ним. Так как бог еще не послал моей царственности родного сына, его место занимает этот милый моему сердцу племянник. С божьего благоволенья ничто не препятствует тому, чтобы мы были связаны родственными узами, по-христиански любили друг друга и были близки как родственники. Ведь от этого увеличится наша мощь, и с божьей помощью мы станем непобедимы и будем грозой для неприятеля.
В знак дружбы я отправляю ныне твоему великородству украшенный жемчугами золотой крестик, позолоченную шкатулку с останками святых (имя каждого из них можно узнать из приложенной записки), сардониковую чашу, хрустальный кубок, украшенный золотом астропелек и опобальзам. Пусть продлит бог твою жизнь, расширит пределы твоей власти, обречет на бесчестие и гибель твоих врагов. Да будет мир твоему владычеству, и солнце спокойствия пусть озаряет подвластные тебе земли, и да будут истреблены все твои враги, и да дарует тебе необоримую силу рука всевышнего, ибо ты возлюбил истинное его имя и поднял руку на его врагов».
11. Приняв такие меры относительно западных областей, Алексей обратился к не терпящим отлагательства делам и стал готовиться встретить грозящую опасность. Все еще находясь в царственном городе, он обдумывал, какими средствами ему лучше всего противодействовать готовым напасть на него врагам. Как я уже говорила, в это время безбожные турки обосновались у Пропонтиды, а захвативший весь Восток Сулейман расположился лагерем в Никее (там находился {136} султаникий, который по-нашему называется царским дворцом) и постоянно посылал разбойничьи экспедиции, грабившие все области, лежавшие около Вифинии и Финии. Конные и пешие отряды Сулеймана доходили до самого Боспора, который называется теперь Дамалисом, захватывали большую добычу и только что не пытались переправиться через море. Византийцы видели, что турки спокойно живут в прибрежных городках и святых храмах (ведь никто не пытался их оттуда изгнать), поэтому находились в постоянном страхе, не зная, что предпринять.
Император знал все это и обдумывал различные планы, переходя от одного к другому; наконец он выбрал лучший и по возможности приступил к его осуществлению. Он назначил декархов из числа недавно набранных в армию ромеев и хоматинцев, посадил на суда легковооруженных воинов, имеющих при себе только луки и щиты, и воинов, вооруженных по своему обычаю шлемами, щитами и копьями, и приказал им по ночам плавать вдоль берега, скрытно высаживаться, а в тех случаях, когда число турок ненамного превышает их собственное, нападать на безбожников и затем сразу же возвращаться обратно. Зная их абсолютную неопытность в военном деле, Алексей приказал объявить гребцам, чтобы они гребли бесшумно и остерегались варваров, засевших в расщелинах скал.
Воины Алексея делали это в течение нескольких дней, и варвары мало-помалу стали отступать из приморских областей в глубь страны. Узнав об этом, самодержец приказал посланным им войскам захватить городки и поместья, которые раньше занимали турки, остаться в них на ночь, а утром, когда враги по обыкновению отправятся за провиантом или еще за чем-нибудь, разом на них напасть. Он велел им удовлетвориться даже незначительным успехом, не стремиться к большому и не подвергать себя опасности, чтобы не придать этим мужества врагам, а тотчас повернуть назад и возвратиться в укрытие. Вскоре варвары отступили еще дальше. Это вдохновило самодержца, и он приказал пехотинцам сесть на коней, орудовать копьем и совершать многочисленные набеги на неприятеля уже не тайно по ночам, а среди бела дня. Прежние декархи стали пентеконтархами, а воины, которые прежде едва осмеливались в пешем строю и ночью напасть на противника, теперь доблестно сражались с ним по утрам и в то время, когда солнце достигало зенита.
Таким образом, положение варваров ухудшалось, а затухавшая было искра могущества Ромейской державы мало-помалу {137} разгоралась. Комнин далеко отогнал турок не только от Боспора и приморских областей; он вытеснил их из Вифинии, всей Финии, из пределов Никомидии и вынудил султана настойчиво просить о мире. Алексей с радостью принял предложение о мире, ибо к нему со всех сторон поступали сообщения о неудержимом натиске Роберта, который собрал огромное войско и уже спешил приблизиться к берегам Лонгивардии. Ведь если, как говорится в пословице, Геракл не мог сражаться сразу против двух противников, то как мог это сделать молодой правитель, который не имел ни войска, ни денег и только недавно приступил к управлению государством, шаг за шагом двигавшемуся навстречу гибели и дошедшему уже до крайности, ибо вся государственная казна была растрачена без какой бы то ни было пользы. Вот почему, после того как, пользуясь всеми средствами, Алексей изгнал турок с Дамалиса и из соседних прибрежных земель, он, задобрив врагов дарами, принудил их заключить мир и установил для них границу по реке Дракону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166