Нет смысла вникать в дальнейшее. Скромно надеемся, что даже вертлявый бес Сребреник отворотил свое рыльце. Впрочем, об этом история умалчивает. Но так или. иначе – через полчаса Лена и ее случайный усталый гость стали любовниками.
А наутро позвонил на Женькину мобилу (почти разряженную) Серафим Иванович и срывающимся голосом сообщил, что только что на счет их агентства переведено ДВАДЦАТЬ тысяч долларов. Невероятная сумма для провинциальной журналистской информконторки. Это был аванс…
Судя по голосу, гражданин Сорокин был испуган. За что, за что им платят столько, ведь еще ничего не сделано?..
3
– Колян, мне срочно нужно с тобой поговорить.
– Да ты че?.. Врв-в-в… гыбм-м-м… ты че в такую рань-то звонишь?
– Какая рань, Колян? Одиннадцать часов! Это… мне с тобой нужно поговорить, срочно. Тут небольшая проблемка.
– Ну, так сегодня суббота! Можно подольше поспать, блин!
Судя по голосу Ковалева, вчерашняя пьянка протекала после ухода Афанасьева из сауны еще долго, бурно и живописно, в связи с чем высказывания Коляна и главным образом их тембр и тон смутно ассоциировались… гм… с фугой в исполнении испортившегося сливного бачка, что ли.
– Ну чего там? – пробурчал Ковалев. – Опять какие-то терки не по делу?
– На этот раз куда как по делу.
– И что за дело?.. Так скажешь или это, ну, типа – не по телефону?
– Не по телефону. Ничего так дельце. Ценой в двадцать тысяч баксов для начала в качестве аванса.
Колян сразу проснулся. Из уст Афанасьева ему никогда не приходилось слышать оглашения таких сумм, которые для самого Ковалева были делом, в общем-то, довольно обыденным. А вот что касается Афанасьева… Последний являлся человеком, вот уже два с лишним месяца сидящим без денег, так что для него и сто баксов явились бы гигантской суммой, не говоря уж о цифре в 200 (двести!) раз большей!
Колян выдохнул:
– У тебя что… заказ какой наклюнулся?
– Вроде того. Коля, все после. Давай встретимся. Нужно с тобой посоветоваться, дружище. Может, что-нибудь и подскажешь. А то я, честно говоря, скоро с катушек спрыгну.
– Ну ладно, давай я к тебе заеду.
– Да я не дома ночевал.
Колян тотчас же подпустил известную долю двусмысленной масляной иронии:
– Что, девчонку подцепил? Не ту, про которую ты вчера в бане рассказывал, а?
– В точку. Только не подцепил, а… К ней как-то это слово не подходит. Ладно. Но она тут ни при чем. В общем, я сейчас в редакцию, а потом сразу к тебе. Ты один?
Колян поднялся с кровати, повертел головой и ответил в трубку:
– А черт его знает. Я не помню, как и пришел. Жена могла или вчера уйти в знак протеста к подруге ночевать, или сама до сих пор дрыхнет еще. В общем, ты когда подтянешься?
– Думаю, через час. Если буду задерживаться или случится что-то непредвиденное…
– А что, может случиться? – перебил Колян.
– Может. Мне после вчерашнего кажется, что вообще ВСЕ может случиться. Причем сложное такое ощущение… предчувствие, замешанное на…
Колян не любил детальной нюансировки Жениных настроений и мироощущений. Он вообще предпочитал не копаться в разного рода слюнявых мелочах, как он сам это квалифицировал. Потому он решительно перебил своего друга, говоря:
– Ладно, все ясно. В общем, жду тебя к обеду. Я тут как раз немного здоровье поправлю, а то что-то голова болит и вообще…
Здоровье Колян Ковалев действительно поправил. В чем, в чем, а в этом он толк знал. Потому что к приходу Жени Ковалев был уже другим человеком, в корне отличным от того, кто поднял трубку по-утреннему звонку Афанасьева. Этот в корне отличный индивид имел весьма свежий вид, был выбрит и благоухал дорогим одеколоном. Правда, помимо запаха одеколона, просачивались и другие запахи, к примеру – свежего алкоголя. Нет никаких сомнений, что Колян только что удачно опохмелился. Впрочем, Женя и так нисколько в этом не сомневался, потому сразу перешел к делу. Сделал он это в манере, весьма удивившей его друга и соратника: подошел к столу и одну за другой выложил две пачки купюр, каждая бумажка достоинством по пятьдесят долларов. Колян недоуменно смотрел на эти манипуляции Жени, а потом спросил с оттенком подозрительности:
– Что это?
– Уж не тебе спрашивать, Колян. Ты это видел куда чаше меня. Баксы. Натуральные такие американские дензнаки. Тут две пачки по пять тысяч каждая. Ты вот все говорил, что мне не выдают зарплаты в моем несчастном агентстве «Пятая нога», ну так вот – выдали. К тому же, как я тебе по телефону заявил, это АВАНС. Милый такой аванс, правда?
– И за что? – спросил Колян.
– А вот это, Коля, я и хотел бы выяснить поподробнее. К тому же надеюсь, что и ты мне что-нибудь присоветуешь.
Колян взял в руки одну из пачек, выдернул одну купюру, повертел в руках, даже понюхал, посмотрел на свет и пробормотал:
– Насколько я могу судить, непаленая. Нормальная.
– Там, откуда они поступили, фальшивки если и держат, то только в каких-то очень хитрых целях, – отозвался Женя, убирая деньги обратно в карман. – Ладно, пойдем побеседуем. Ты один?
– Галька спит у себя. Она наскоро перекусила, поболтала с какой-то дурищей по телефону и опять спать завалилась. Ну и пусть спит. Баба с возу – потехе час, как говорит наш общий друг мент Васягин, юморист хренов. Ну, проходи, садись. По пивку? Или коньячку лучше?
– Не, коньяк не буду, я уже водки хватанул в редакции с перепугу. Там Серафим Иваныч сидит, зенки на бабло пучит. Сам толком понять не может, откуда такое счастье привалило. Мне вот без разговоров половину отдал. Наверно, думает, что это ему на похороны выдали!
– Я так понял, – медленно начал Колян, – что авансик, который свалился на твою голову, как-то связан с тем звонком Иваныча, которым он тебя выдернул из компании нашей. Зря ты ушел… Если б ты остался, может, мы потом не так круто нажрались бы.
Афанасьев сделал движение рукой, долженствующее обозначать, что лично он не питает по этому поводу никаких иллюзий. Мол, нажрались бы, милый друг, все равно нажрались бы. Потом он подождал, пока хозяин принесет запотевшую бутылку водки, а также грубо, фактурно, по-мужски нарубленную закуску в виде толстых ломтей ветчины и сыра и апельсиновый сок в полуторалитровом пакете. Выпили. Женя откинулся на спинку кресла и начал:
– Не знаю, как тебе изложить, Колян, но что дело нечисто, этого не скрывает и сам заказчик, иначе не стал бы платить таких бешеных денег за то, что, казалось бы, мог без труда сделать сам. Вот представь себе: ты – мастер на все руки. У тебя, скажем, отвалилась плитка на стене в ванной. Что ты сделаешь, если, как я уже говорил, ты – мастер на все руки?
– Я?
– Ну не Ты, а человек, который попал в такую ситуацию и который все умеет делать сам?
– Да что ты мне мозги пудришь? Ну, взял бы плитку да и присобачил ее назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80