Ведь это чревато серьезными последствиями, и…
– А вот и нет!!!
Жена президента, выпрямившись во весь рост, стояла и грозно хмурилась, пуская по лбу волны кожных складок. Все замерли, эная, что миссис Кэтлин Буш просто так не станет буянить.
– А вот и нет, – повторила она. – Мне уже сообщили о том, что собирался докладывать президенту мистер Глэбб, еще до появления его в Вашингтоне. И я не зря пришла к главе государства с очень своевременным и – главное – осуществимым предложением!..
– Но, кажется, ты говорила что-то о правах женщин, племяннике мистера Глэбба и о попугае госсекретаря с таким дурацким кондитерским именем… это… Наполеон, да! – выдвинулся президент.
«Болван, – подумала жена, – и угораздило же такую орясину в президенты. Я смотрелась бы на его месте куда лучше. Но ничего. Успеется!..»
– Вы не совсем верно вычленили суть, – выбрала она такую формулировку, что даже советник по политкорректности, буквоед и зануда Жоэль Карамба, не сумел бы придраться, – главное состоит в другом. Я пришла к вам, господин президент, не как супруга, а как сенатор и политический деятель с предложением переломить ситуацию с дискриминацией женщин…
Все тихо застонали. Мистер Глэбб тихо матерился про себя. Дискриминация!.. Миссис Кэтлин между тем продолжала:
– Возглавляемый мною комитет провел большую работу и вычленил ряд дел, которые подлежат немедленному рассмотрению. У меня здесь целая подборка высказываний, порочащих честь и достоинство женщин… Позвольте!
«Фортуна все равно что женщина, и тот, кто хочет ее покорить, должен спорить с ней и бороться, как борьба с женщиной требует битья ее и помыкания ею». Этих слов вполне достаточно, чтобы засудить наглеца на десять миллионов долларов как минимум! Его зовут, – сенаторша глянула в документ, – Никколо Макиавелли! До чего распустились эти европейцы! Но это еще не все! (Госпожа Буш-Оганесян по второму кругу привела все возмутившие ее цитаты, уже звучавшие в нашем повествовании.) Достаточно? Нет, вы только скажите – разве этого недостаточно для развязывания активных действий, процедуры преследования по всей строгости демократических законов?
Воцарилась гробовая тишина. Потом Добродеев кашлянул и медленно произнес:
– С вашего позволения, леди… Но ведь все эти люди жили в прошлом – Наполеон, Ницше, Эзоп, Петр Первый… Они давно умерли, кроме– того, в тот момент, когда они произносили возмутившие вас слова, в мире была совершенно иная ситуация, совершенно другая обстановка, в том числе и с правами женщин, о которых… за которые…
– Вот именно! – оборвала его леди. – Я говорю именно об этом, и ваши слова только подтверждают мою правоту, мистер Добродеефф! Мой комитет четко отследил факты нарушения прав женщин и сгруппировал в отдельный перечень те, которые представляются особенно опасными. Я хотела бы особо выделить Россию на рубеже XV– XV веков. Мне стало известно, что за убийство мужа, совершенное в состоянии аффекта и вызванное бытовым насилием в семье, женщину живьем зарывали в землю по подбородок и даже глубже… Это возмутительно! – снова употребила леди свой любимый возглас– Чудовищное, вар… варвар… варр-рварское отношение к женщинам, которое нельзя терпеть!
Тишина глухая, неловкая сдавила пространство кабинета. Первым из ступора вышел Добродеев. Он сказал:
– Видите ли, мадам. В истории творилось много гнусностей, как по отношению к мужчинам, так и по отношению к женщинам. Темные времена… дикие нравы…
– Я понимаю, – резко сказала мадам Кэтлин, – что вы, сэр, будете защищать Россию, в которой вы в свое время много жили и работали. Россию, которая до сих пор доставляет Америке более всего беспокойства. А все отчего? Оттого, что русские неохотно поддаются цивилизации. Миссия американской демократии состоит в том, чтобы все люди были счастливы…
Добродеев не выдержал:
– Есть такая замечательная русская пословица: «Насильно мил не будешь!»
Немедленно вылез ехидный Карамба, советник по политкорректности:
– Что вы хотите этим сказать? Что американским миротворческим миссиям не следует вмешиваться в дела во всем мире и пустить все на самотек?
«Это уже много лет ясно, – подумал Добродеев, – от самой Югославии и Ирака с несчастным Саддамом… Заставь дурака Богу молиться, он и… тьфу ты!..»
Вице-директор ФБР Борис Глэбб произнес с ноткой беспокойства:
– Мы вас поняли, миссис Буш. Вы привели нам ряд примеров того, что в недавнем прошлом к женщинам относились недостаточно справедливо. Однако же следует учитывать и эпоху… Тогда не могло быть иначе.
– Почему? – в упор спросила та.
– Историческая ситуация… – туманно начал Глэбб.
– То есть вы хотите сказать, что это в порядке вещей, когда женщину за убийство в состоянии аффекта изуверски зарывают живьем в землю и оставляют мучительно умирать?! – патетически воскликнула леди Кэтлин.
– Конечно, нет. Но это – история, и с ней нужно обращаться соответственно.
Но супруга президента уже оседлала любимого феминистского конька. Она принялась вещать о горькой доле бабы в прошлом и пришла к выводу, что все несчастные и замученные женщины должны получить помощь от цивилизованной и гуманной Америки. Когда суть этих сумбурных и оголтелых слов дошла до всех присутствующих, мороз пробежал по коже сиятельных государственных мужей.
– То есть вы предлагаете?.. – пробормотал Глэбб.
– Да, да! У нас теперь есть такая возможность, а чем изуверская Россия трехсотпятидесятилетней давности отличается от Ирака, каким он был двадцать лет тому назад и где мы установили наконец режим с человеческим лицом? Я догадываюсь о возможных возражениях. Так вот!.. Самыми хлопотными проблемами Америки в данный момент являются Россия, Ближний Восток и Китай. Да, Россия вошла во ВША несколько лет тому назад, но разве это что-то поменяло? Да практически ничего, только дало русским возможность свободно перемещаться по всей территории Европейских и Коренных штатов! Они еще долго будут отравлять нам жизнь, потому что их стадная… хорошо, мистер Добродеефф, – их национальная психология, менталитет, складывалась поколениями и за несколько лет этого не изменить. Но, – тут леди воздела указательный палец, – если мы изменим эту психологию С САМОГО НАЧАЛА, с того момента, как возникла
Российская империя, а это, как мне доложили, было как раз на сломе, на рубеже XV– XV веков!..
– То есть?!
– Как известно, если человек может поднять руку на женщину, то он способен на любое насилие и произвол. Если он способен на любое насилие… – нудно завела миссис Буш-Оганесян, но вице-директор Глэбб, к облегчению всех присутствующих, не дал прозвучать очередной трескучей банальности:
– По существу, по существу, миссис Буш!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– А вот и нет!!!
Жена президента, выпрямившись во весь рост, стояла и грозно хмурилась, пуская по лбу волны кожных складок. Все замерли, эная, что миссис Кэтлин Буш просто так не станет буянить.
– А вот и нет, – повторила она. – Мне уже сообщили о том, что собирался докладывать президенту мистер Глэбб, еще до появления его в Вашингтоне. И я не зря пришла к главе государства с очень своевременным и – главное – осуществимым предложением!..
– Но, кажется, ты говорила что-то о правах женщин, племяннике мистера Глэбба и о попугае госсекретаря с таким дурацким кондитерским именем… это… Наполеон, да! – выдвинулся президент.
«Болван, – подумала жена, – и угораздило же такую орясину в президенты. Я смотрелась бы на его месте куда лучше. Но ничего. Успеется!..»
– Вы не совсем верно вычленили суть, – выбрала она такую формулировку, что даже советник по политкорректности, буквоед и зануда Жоэль Карамба, не сумел бы придраться, – главное состоит в другом. Я пришла к вам, господин президент, не как супруга, а как сенатор и политический деятель с предложением переломить ситуацию с дискриминацией женщин…
Все тихо застонали. Мистер Глэбб тихо матерился про себя. Дискриминация!.. Миссис Кэтлин между тем продолжала:
– Возглавляемый мною комитет провел большую работу и вычленил ряд дел, которые подлежат немедленному рассмотрению. У меня здесь целая подборка высказываний, порочащих честь и достоинство женщин… Позвольте!
«Фортуна все равно что женщина, и тот, кто хочет ее покорить, должен спорить с ней и бороться, как борьба с женщиной требует битья ее и помыкания ею». Этих слов вполне достаточно, чтобы засудить наглеца на десять миллионов долларов как минимум! Его зовут, – сенаторша глянула в документ, – Никколо Макиавелли! До чего распустились эти европейцы! Но это еще не все! (Госпожа Буш-Оганесян по второму кругу привела все возмутившие ее цитаты, уже звучавшие в нашем повествовании.) Достаточно? Нет, вы только скажите – разве этого недостаточно для развязывания активных действий, процедуры преследования по всей строгости демократических законов?
Воцарилась гробовая тишина. Потом Добродеев кашлянул и медленно произнес:
– С вашего позволения, леди… Но ведь все эти люди жили в прошлом – Наполеон, Ницше, Эзоп, Петр Первый… Они давно умерли, кроме– того, в тот момент, когда они произносили возмутившие вас слова, в мире была совершенно иная ситуация, совершенно другая обстановка, в том числе и с правами женщин, о которых… за которые…
– Вот именно! – оборвала его леди. – Я говорю именно об этом, и ваши слова только подтверждают мою правоту, мистер Добродеефф! Мой комитет четко отследил факты нарушения прав женщин и сгруппировал в отдельный перечень те, которые представляются особенно опасными. Я хотела бы особо выделить Россию на рубеже XV– XV веков. Мне стало известно, что за убийство мужа, совершенное в состоянии аффекта и вызванное бытовым насилием в семье, женщину живьем зарывали в землю по подбородок и даже глубже… Это возмутительно! – снова употребила леди свой любимый возглас– Чудовищное, вар… варвар… варр-рварское отношение к женщинам, которое нельзя терпеть!
Тишина глухая, неловкая сдавила пространство кабинета. Первым из ступора вышел Добродеев. Он сказал:
– Видите ли, мадам. В истории творилось много гнусностей, как по отношению к мужчинам, так и по отношению к женщинам. Темные времена… дикие нравы…
– Я понимаю, – резко сказала мадам Кэтлин, – что вы, сэр, будете защищать Россию, в которой вы в свое время много жили и работали. Россию, которая до сих пор доставляет Америке более всего беспокойства. А все отчего? Оттого, что русские неохотно поддаются цивилизации. Миссия американской демократии состоит в том, чтобы все люди были счастливы…
Добродеев не выдержал:
– Есть такая замечательная русская пословица: «Насильно мил не будешь!»
Немедленно вылез ехидный Карамба, советник по политкорректности:
– Что вы хотите этим сказать? Что американским миротворческим миссиям не следует вмешиваться в дела во всем мире и пустить все на самотек?
«Это уже много лет ясно, – подумал Добродеев, – от самой Югославии и Ирака с несчастным Саддамом… Заставь дурака Богу молиться, он и… тьфу ты!..»
Вице-директор ФБР Борис Глэбб произнес с ноткой беспокойства:
– Мы вас поняли, миссис Буш. Вы привели нам ряд примеров того, что в недавнем прошлом к женщинам относились недостаточно справедливо. Однако же следует учитывать и эпоху… Тогда не могло быть иначе.
– Почему? – в упор спросила та.
– Историческая ситуация… – туманно начал Глэбб.
– То есть вы хотите сказать, что это в порядке вещей, когда женщину за убийство в состоянии аффекта изуверски зарывают живьем в землю и оставляют мучительно умирать?! – патетически воскликнула леди Кэтлин.
– Конечно, нет. Но это – история, и с ней нужно обращаться соответственно.
Но супруга президента уже оседлала любимого феминистского конька. Она принялась вещать о горькой доле бабы в прошлом и пришла к выводу, что все несчастные и замученные женщины должны получить помощь от цивилизованной и гуманной Америки. Когда суть этих сумбурных и оголтелых слов дошла до всех присутствующих, мороз пробежал по коже сиятельных государственных мужей.
– То есть вы предлагаете?.. – пробормотал Глэбб.
– Да, да! У нас теперь есть такая возможность, а чем изуверская Россия трехсотпятидесятилетней давности отличается от Ирака, каким он был двадцать лет тому назад и где мы установили наконец режим с человеческим лицом? Я догадываюсь о возможных возражениях. Так вот!.. Самыми хлопотными проблемами Америки в данный момент являются Россия, Ближний Восток и Китай. Да, Россия вошла во ВША несколько лет тому назад, но разве это что-то поменяло? Да практически ничего, только дало русским возможность свободно перемещаться по всей территории Европейских и Коренных штатов! Они еще долго будут отравлять нам жизнь, потому что их стадная… хорошо, мистер Добродеефф, – их национальная психология, менталитет, складывалась поколениями и за несколько лет этого не изменить. Но, – тут леди воздела указательный палец, – если мы изменим эту психологию С САМОГО НАЧАЛА, с того момента, как возникла
Российская империя, а это, как мне доложили, было как раз на сломе, на рубеже XV– XV веков!..
– То есть?!
– Как известно, если человек может поднять руку на женщину, то он способен на любое насилие и произвол. Если он способен на любое насилие… – нудно завела миссис Буш-Оганесян, но вице-директор Глэбб, к облегчению всех присутствующих, не дал прозвучать очередной трескучей банальности:
– По существу, по существу, миссис Буш!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80