..
– Но мы должны взять с собой еще одного человека.
– Кого? – быстро спросил Сорокин.
– У вас работает человек, который превосходно разбирается в графологии. Он нам и нужен.
– У нас все разбираются в графологии. И особенно в графомании, – попытался пошутить Серафим Иванович, но вышло кисло. – Вы, наверно, говорите об Афанасьеве? Вы уже упоминали…
– Да, о нем.
– Но его сейчас нет… он пошел на пресс-конференцию, – мучаясь, ответил Сорокин, с содроганием представляя себе эту «пресс-конференцию».
– А когда вернется?
– Да не позже чем через час, – потея под пристальным взглядом Ярослава Алексеевича, ответил руководитель многострадального агентства «Пятая нога».
– Хорошо. Через полтора часа жду вас у себя. Гостиница «Чехия», тридцать шестой номер.
И, не прощаясь, сотрудник федеральной внешней разведки вышел из кабинета Сорокина. Серафим Иванович бросил отчаянный взгляд на спинку стула, на которой висел брючный ремень, и подумал, что он зажился на белом свете.
– Елена… – пробормотал он. – Премудрая и Прекрасная… Русские народные сказки какие-то, только деньги американские. Вот если Женьке отключили мобильный за неуплату, что с ним случается каждую неделю, то мне такая «благодать» светит…
И он решительно снял трубку, чтобы звонить своему первому сотруднику. На оконном стекле, кривляясь, как пьяные чертики, танцевали веселые солнечные блики, и под порывами молодого весеннего ветра пузырилась, взлетая к едва ли не прилипая к потолку, потертая занавеска, пугающе убогая на фоне обозначенной Ярославом Алексеевичем жирненькой суммы.
Слишком жирненькой, чтобы быть чистой.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Люди, несносные во всех отношениях
1
– Ух, хорошо! – безапелляционно заявил Колян Ковалев, заворачиваясь в простыню и выходя в предбанничек, где за деревянным столом его уже ждали неразлучные друзья – Женька Афанасьев, журналист и борзописец, да Василий Васягин, новоиспеченный лейтенант милиции, хотя еще не так давно он маялся всего лишь в сержантах, а потом в старшинах. – Ну что, мужики, че дальше делаем? Царапнем по паре рюмах, да и девчонок звать?
Васягин, который время от времени пытался поддержать реноме правоохранительных органов и по этому поводу строил из себя наиболее высоконравственного их всех трех друзей, заметил:
– Колян, а тебе-то зачем? У тебя дома жена молодая, Галя, женился ты всего как полгода. Хорошее имя, а главное – редкое, как говорится в известном фильме.
Ковалев махнул рукой: – Хорош занудствовать, старлей! – Я не старлей, а просто лейтенант.
– А если просто лейтенант, так тем более. Лейтенант обязан наслаждаться жизнью, а ты ведешь себя как обсыпанный нафталином подполковник. Женёк, ты-то как? Не против?
– Я-то не против, а на Васягина ты не смотри, И он у нас известный ханжа. Так что…
Афанасьев хотел выдать еще пару-тройку убийственных фраз в адрес известного ханжи и ревнителя нравов товарища Васягина, однако тут зазвонил мобильный. Женя взял его и поморщился, увидев, что на дисплее определился номер редакции.
– Ну что ему еще надо? – пробурчал он. – Иваныч же собирался эту молоденькую… практикантка которая… инструктировать.
– У него же жена ревнивая, – незамедлительно встрял Колян. – Куда ему инструктировать? Да он уже немножко мхом стал покрываться, ваш Иваныч, что его на молоденьких тянет-то? Студенточка, поди? – хитро подмигнул он Афанасьеву.
– Ну да, – сказал Афанасьев и поднес трубку к уху. – Да, слушаю, Серафим Иванович. Что тебе? Что? Кто? Ну-у-у… меня? А он, часом, не ошибся? Как? Да ты что… прямо из Москвы? – трусовато поблескивая красивыми глазами, которые давали столько поводов для шекспировской ревности его многочисленным подружкам, пролепетал Афанасьев. – И сказал, что эти бумаги… мне?
– Вот именно.
– А у них там что, своих спецов нет? Там же, наверно, такие зубры сидят, что я на их фоне просто таракан на бельевой веревке. – Афанасьев поежился и нерешительно посмотрел на Коляна Ковалева, сидящего напротив и строящего страшные рожи из разряда «смерть предателям и уклонистам». – Что, едем к этому… Ярославу Алексеевичу? Так, Иваныч?
– Совершенно верно. Жду тебя через полчаса у гостиницы «Чехия».
– Иваныч, через полтора, а? Дай с ребятами допариться, тут и пива совсем ничего осталось…
– Нет! – обрубил Серафим Иванович. – Знаю я твое «совсем ничего»! Ты в прошлый раз на пресс-конференцию к первому заместителю председателя правительства области тоже ходил, когда «совсем ничего», а в результате такая статейка появилась, что мне самому чуть статью не вляпали, а агентство едва не закрыли.
– Так это в прошлом году…
– Хватит! Через полчаса, и ни минутой позже! Очень, очень важное дело!
И Женя услышал в трубке короткие гудки. Он растерянно взглянул на Коляна Ковалева и пробормотал:
– Что-то Иваныч ведет себя странно. Не по-херувимски.
– Не по хе… Как?
– Херувим – это вроде на небе такой живет, – пояснил одаренный лейтенант Васягин. – Типа ангела. А еще серафим. А Женькиного начальника как раз и зовут Серафим Иваныч. Вот Афанасьев и прикалывается.
– А-а-а…
– Все ты правильно сказал, Вася, только не до приколов сейчас. Иваныч прямо с цепи сорвался. Что это с ним? Даже когда на интервью к Пугачевой Алле Борисовне, когда она к нам на гастроли приехала, опаздывали, и то он так не пузырился. А тут… Черррт его знает, зачем я ему так срочно понадобился!
– Так у нас же еще пиво, а в холодильнике водочка… – недоуменно проговорил Колян.
– Без меня выпьете.
Ковалев недоуменно воззрился на Женю Афанасьева и, разведя –руками так, как будто он хотел обнять какого-то неимоверно толстого человека, проговорил:
– То есть что значит – без тебя? Маразм какой-то! Это… ты своему Херувиму Ивановичу…
– Серафиму, а не Херувиму.
– Ну вот, я это самое и говорю. Серафиму этому скажи, что не дело так обламывать. Если б еще платили по делу и начисляли нормально… А то ты уже сидишь третий месяц без копейки, а он тебя только кормит «завтраками»: «завтра, завтра»!
– Так денег не начислили партнеры, – слабо пытался защищаться Женя, впрочем прекрасно сознавая, что его доказательная база очень слаба.
– Денег не начислили!!! – окончательно воспламенился темпераментный Колян. – Так пусть он прямо и скажет, что деньги будут… ну, скажем, к августу 2020 года, а пока что пятнадцать лет поработай на доброхотных началах, блин!
Афанасьев махнул рукой и стал собираться. Честно говоря, он уже и не вслушивался в последние слова Ковалева. Его мысли были заняты другим. Что-то уж очень суров и безапелляционен обычно кроткий и незлобивый, как и положено человеку с таким именем, Серафим Иванович Сорокин!.. Наверно, в самом деле приключилось что-то экстраординарное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Но мы должны взять с собой еще одного человека.
– Кого? – быстро спросил Сорокин.
– У вас работает человек, который превосходно разбирается в графологии. Он нам и нужен.
– У нас все разбираются в графологии. И особенно в графомании, – попытался пошутить Серафим Иванович, но вышло кисло. – Вы, наверно, говорите об Афанасьеве? Вы уже упоминали…
– Да, о нем.
– Но его сейчас нет… он пошел на пресс-конференцию, – мучаясь, ответил Сорокин, с содроганием представляя себе эту «пресс-конференцию».
– А когда вернется?
– Да не позже чем через час, – потея под пристальным взглядом Ярослава Алексеевича, ответил руководитель многострадального агентства «Пятая нога».
– Хорошо. Через полтора часа жду вас у себя. Гостиница «Чехия», тридцать шестой номер.
И, не прощаясь, сотрудник федеральной внешней разведки вышел из кабинета Сорокина. Серафим Иванович бросил отчаянный взгляд на спинку стула, на которой висел брючный ремень, и подумал, что он зажился на белом свете.
– Елена… – пробормотал он. – Премудрая и Прекрасная… Русские народные сказки какие-то, только деньги американские. Вот если Женьке отключили мобильный за неуплату, что с ним случается каждую неделю, то мне такая «благодать» светит…
И он решительно снял трубку, чтобы звонить своему первому сотруднику. На оконном стекле, кривляясь, как пьяные чертики, танцевали веселые солнечные блики, и под порывами молодого весеннего ветра пузырилась, взлетая к едва ли не прилипая к потолку, потертая занавеска, пугающе убогая на фоне обозначенной Ярославом Алексеевичем жирненькой суммы.
Слишком жирненькой, чтобы быть чистой.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Люди, несносные во всех отношениях
1
– Ух, хорошо! – безапелляционно заявил Колян Ковалев, заворачиваясь в простыню и выходя в предбанничек, где за деревянным столом его уже ждали неразлучные друзья – Женька Афанасьев, журналист и борзописец, да Василий Васягин, новоиспеченный лейтенант милиции, хотя еще не так давно он маялся всего лишь в сержантах, а потом в старшинах. – Ну что, мужики, че дальше делаем? Царапнем по паре рюмах, да и девчонок звать?
Васягин, который время от времени пытался поддержать реноме правоохранительных органов и по этому поводу строил из себя наиболее высоконравственного их всех трех друзей, заметил:
– Колян, а тебе-то зачем? У тебя дома жена молодая, Галя, женился ты всего как полгода. Хорошее имя, а главное – редкое, как говорится в известном фильме.
Ковалев махнул рукой: – Хорош занудствовать, старлей! – Я не старлей, а просто лейтенант.
– А если просто лейтенант, так тем более. Лейтенант обязан наслаждаться жизнью, а ты ведешь себя как обсыпанный нафталином подполковник. Женёк, ты-то как? Не против?
– Я-то не против, а на Васягина ты не смотри, И он у нас известный ханжа. Так что…
Афанасьев хотел выдать еще пару-тройку убийственных фраз в адрес известного ханжи и ревнителя нравов товарища Васягина, однако тут зазвонил мобильный. Женя взял его и поморщился, увидев, что на дисплее определился номер редакции.
– Ну что ему еще надо? – пробурчал он. – Иваныч же собирался эту молоденькую… практикантка которая… инструктировать.
– У него же жена ревнивая, – незамедлительно встрял Колян. – Куда ему инструктировать? Да он уже немножко мхом стал покрываться, ваш Иваныч, что его на молоденьких тянет-то? Студенточка, поди? – хитро подмигнул он Афанасьеву.
– Ну да, – сказал Афанасьев и поднес трубку к уху. – Да, слушаю, Серафим Иванович. Что тебе? Что? Кто? Ну-у-у… меня? А он, часом, не ошибся? Как? Да ты что… прямо из Москвы? – трусовато поблескивая красивыми глазами, которые давали столько поводов для шекспировской ревности его многочисленным подружкам, пролепетал Афанасьев. – И сказал, что эти бумаги… мне?
– Вот именно.
– А у них там что, своих спецов нет? Там же, наверно, такие зубры сидят, что я на их фоне просто таракан на бельевой веревке. – Афанасьев поежился и нерешительно посмотрел на Коляна Ковалева, сидящего напротив и строящего страшные рожи из разряда «смерть предателям и уклонистам». – Что, едем к этому… Ярославу Алексеевичу? Так, Иваныч?
– Совершенно верно. Жду тебя через полчаса у гостиницы «Чехия».
– Иваныч, через полтора, а? Дай с ребятами допариться, тут и пива совсем ничего осталось…
– Нет! – обрубил Серафим Иванович. – Знаю я твое «совсем ничего»! Ты в прошлый раз на пресс-конференцию к первому заместителю председателя правительства области тоже ходил, когда «совсем ничего», а в результате такая статейка появилась, что мне самому чуть статью не вляпали, а агентство едва не закрыли.
– Так это в прошлом году…
– Хватит! Через полчаса, и ни минутой позже! Очень, очень важное дело!
И Женя услышал в трубке короткие гудки. Он растерянно взглянул на Коляна Ковалева и пробормотал:
– Что-то Иваныч ведет себя странно. Не по-херувимски.
– Не по хе… Как?
– Херувим – это вроде на небе такой живет, – пояснил одаренный лейтенант Васягин. – Типа ангела. А еще серафим. А Женькиного начальника как раз и зовут Серафим Иваныч. Вот Афанасьев и прикалывается.
– А-а-а…
– Все ты правильно сказал, Вася, только не до приколов сейчас. Иваныч прямо с цепи сорвался. Что это с ним? Даже когда на интервью к Пугачевой Алле Борисовне, когда она к нам на гастроли приехала, опаздывали, и то он так не пузырился. А тут… Черррт его знает, зачем я ему так срочно понадобился!
– Так у нас же еще пиво, а в холодильнике водочка… – недоуменно проговорил Колян.
– Без меня выпьете.
Ковалев недоуменно воззрился на Женю Афанасьева и, разведя –руками так, как будто он хотел обнять какого-то неимоверно толстого человека, проговорил:
– То есть что значит – без тебя? Маразм какой-то! Это… ты своему Херувиму Ивановичу…
– Серафиму, а не Херувиму.
– Ну вот, я это самое и говорю. Серафиму этому скажи, что не дело так обламывать. Если б еще платили по делу и начисляли нормально… А то ты уже сидишь третий месяц без копейки, а он тебя только кормит «завтраками»: «завтра, завтра»!
– Так денег не начислили партнеры, – слабо пытался защищаться Женя, впрочем прекрасно сознавая, что его доказательная база очень слаба.
– Денег не начислили!!! – окончательно воспламенился темпераментный Колян. – Так пусть он прямо и скажет, что деньги будут… ну, скажем, к августу 2020 года, а пока что пятнадцать лет поработай на доброхотных началах, блин!
Афанасьев махнул рукой и стал собираться. Честно говоря, он уже и не вслушивался в последние слова Ковалева. Его мысли были заняты другим. Что-то уж очень суров и безапелляционен обычно кроткий и незлобивый, как и положено человеку с таким именем, Серафим Иванович Сорокин!.. Наверно, в самом деле приключилось что-то экстраординарное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80