Александр. Алессандро.
Алессандро бросил тюк на пол и пригласил Клаудию в “Голливудский газированный фонтан”.
– Что? – переспросила Клаудия, задорно подбоченившись. – Ты хочешь, чтобы я бросила мою семью трудиться и потеть, пока я буду наслаждаться с тобой мороженым у стойки с содовой?
– Д-да... – запинаясь, пробормотал Алекс.
– Отличная идея! – воскликнула Клаудия, и в ее глазах зажглись озорные искры. – Замечательно! Пошли скорее.
Она весело схватила Алекса под руку, причем ее упругая грудь слегка коснулась его локтя. Алекс почувствовал нарастающую панику. Еще ни одна девчонка в мире не ходила с ним под руку.
– Я ухожу с Алексом! – крикнула Клаудия и с достоинством удалилась, увлекая поклонника за собой.
В кафе она с явным удовольствием проглотила две порции “особого двойного бананового” мороженого с сиропом, орехами, засахаренными фруктами и прочей ерундой, радуя окружающих своими восхищенными возгласами и заразительным беспечным смехом. Продавец содовой, толстяк Луи, человек с редкими седыми волосами, прилипшими к макушке, и на деревянной ноге, улучив момент, шепнул на ухо Алексу:
– Эта твоя девчонка – что надо!
Его девчонка. Алекс собрал все свое мужество и, повернувшись к Клаудии, выпалил:
– А кто этот Стиви?
– А-а, ты слышал! – Она рассмеялась, потом повела плечами. – Мой парень, – сказала она, и Алекс почувствовал, как сердце его упало.
Клаудия некоторое время рассматривала его без своей обычной улыбки, к которой он уже успел привыкнуть. Алексу показалось, что в ее страстных темных глазах мелькнуло что-то, что он не смог расшифровать.
В следующий момент серьезное выражение исчезло с ее лица, и Клаудия снова стала сама собой, беспечной и веселой. Не сходя с табурета, Алекс выслушал живой рассказ о ее прежней жизни. Она оказалась прирожденной рассказчицей, обладающей редким даром увлечь слушателя даже самыми обычными вещами.
Он узнал, что семья Беневенто переехала в Нью-Йорк из Нью-Джерси, где ее отец, несмотря на отчаянное сопротивление продажных политиканов, местных тузов и мафии, сумел стать уважаемым бизнесменом. Они были американцами во втором поколении, а ее деды и бабки родились в Калабрии, “на самом мыске итальянского “сапога”, если ты знаешь географию”. Постоянно оглядываясь по сторонам, Клаудия страшным голосом поведала ему о том, что в ее жилах тоже течет кровь страшных калабрийских бандитов.
У нее была одна сестра, которая, по словам Клаудии, тайно сгорала от неразделенной любви, и три брата, самый старший из которых уже был женат и недавно у него родилась двойня. Самой ей было шестнадцать лет и два месяца, и из всех пятерых она была самой младшей и, конечно же, самой избалованной. Ей нравилось рисовать красками и делать наброски, а в школе она даже получила за свои работы несколько призов. Заветной ее мечтой вот уже давно было учиться живописи. Известный художник приглашал ее стать его ученицей, однако, если бы она рассказала братьям, что он хотел получить взамен, то это развязало бы самую страшную вендетту по эту сторону Атлантики.
Клаудия сообщила, что, к счастью, она любила красивую одежду. Слово “любила” она выделила голосом, а сама зажмурилась от восторга.
– Тебе нравится моя кофточка? – кокетливо спросила она, поворачиваясь кругом, чтобы дать Алексу возможность лучше рассмотреть свой бутылочно-зеленый пуловер. По ее словам выходило, что ее семья единодушно считает, что у нее редкий вкус, и все они уверены, что Клаудия станет великим дизайнером одежды. Разве не прекрасно, что она сможет совмещать два своих главных увлечения: одежду и рисование? И Алекс сказал: да, несомненно, чудесно.
Затем она засыпала его вопросами о нем самом, и он с готовностью отвечал ей, описывая чувства и мысли, перечисляя надежды и огорчения, в которые не посвящал даже Джоуи. Он рассказал ей о гибели своих родителей, о потерянном брате и об усилиях, которые он предпринял, чтобы выяснить правду о своей семье. Его повесть, похоже, увлекла девушку. Когда он описывал казнь матери, то, к своему изумлению, увидел, как по щекам Клаудии потекли слезы.
– Прости меня, – прошептала она и отвернулась, а Алексу внезапно пришло в голову, что это – первый посторонний человек, который плачет по его матери.
Пытаясь сменить тему, Алекс заговорил о своем неудачном визите в советское консульство, предпринятое им сегодня после обеда. Клаудия рассмеялась, когда он с юмором описывал помощника консула и его цербершу в черной шали. Она даже дружески положила ладонь на его руку и некоторое время не убирала ее, и Алекс вдруг понял, что никогда он не был так счастлив, как в эти минуты, с этой прелестной девушкой в “Голливудском фонтане”.
Когда Алекс проводил ее домой, он подумал о том, что разочарование, постигшее его в консульстве, потеряло всякое значение. Теперь ему казалось, что помощник консула отодвинулся куда-то и существовал только в далеком прошлом. Теперь он хотел только одного – снова увидеть Клаудию.
На следующий день он примчался из школы домой и немедленно занял наблюдательный пост у окна гостиной, выходящего на дом Клаудии. Ему хотелось снова увидеть ее, поговорить с ней, и он решил не отходить от окна до тех пор, пока снова не увидит ее. Тогда ему понадобится всего лишь несколько секунд, чтобы выскочить из квартиры, сбежать вниз по ступенькам и оказаться на улице. Там он должен домчаться до угла, перейти на другую сторону и не спеша вернуться обратно, чтобы их встреча выглядела случайной.
– Не следует показывать девчонкам свой интерес, – не далее как сегодня поучал его Джоуи, которому Алекс рассказал о своей великой любви. – Женщин никогда не влечет к парням, которые кажутся слишком доступными. И еще запомни: если она спросит тебя, говори, что у тебя было полно девчонок. Если она узнает, что ты девственник, она тут же тебя бросит. – Маленький Казанова строго посмотрел на Алекса и пояснил: – В этом возрасте девчонки интересуются только парнями, у которых есть опыт в любовных делах. Понятно?
И вот Алекс сидел в засаде, наблюдая за домом итальянцев. Чтобы избежать допроса с пристрастием со стороны Нины, чей проницательный взгляд не пропускал ни одной мелочи, он притворился, будто читает роман Александра Бека о битве под Москвой в 1941 году. На случайные вопросы Нины он отвечал кратко и односложно, не желая вступать в разговоры, которые могли бы отвлечь его от окна.
Его отношения с Ниной давно вернулись в нормальное русло, несмотря на то что тогда, четыре года назад, между ними произошла та первая болезненная размолвка. В тот дождливый день, когда Алекс узнал, что все это время Нина лгала ему о его родителях, его первым побуждением было убежать из дому. Внутри его кипело такое горькое разочарование, что ему не хотелось даже видеть тетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
Алессандро бросил тюк на пол и пригласил Клаудию в “Голливудский газированный фонтан”.
– Что? – переспросила Клаудия, задорно подбоченившись. – Ты хочешь, чтобы я бросила мою семью трудиться и потеть, пока я буду наслаждаться с тобой мороженым у стойки с содовой?
– Д-да... – запинаясь, пробормотал Алекс.
– Отличная идея! – воскликнула Клаудия, и в ее глазах зажглись озорные искры. – Замечательно! Пошли скорее.
Она весело схватила Алекса под руку, причем ее упругая грудь слегка коснулась его локтя. Алекс почувствовал нарастающую панику. Еще ни одна девчонка в мире не ходила с ним под руку.
– Я ухожу с Алексом! – крикнула Клаудия и с достоинством удалилась, увлекая поклонника за собой.
В кафе она с явным удовольствием проглотила две порции “особого двойного бананового” мороженого с сиропом, орехами, засахаренными фруктами и прочей ерундой, радуя окружающих своими восхищенными возгласами и заразительным беспечным смехом. Продавец содовой, толстяк Луи, человек с редкими седыми волосами, прилипшими к макушке, и на деревянной ноге, улучив момент, шепнул на ухо Алексу:
– Эта твоя девчонка – что надо!
Его девчонка. Алекс собрал все свое мужество и, повернувшись к Клаудии, выпалил:
– А кто этот Стиви?
– А-а, ты слышал! – Она рассмеялась, потом повела плечами. – Мой парень, – сказала она, и Алекс почувствовал, как сердце его упало.
Клаудия некоторое время рассматривала его без своей обычной улыбки, к которой он уже успел привыкнуть. Алексу показалось, что в ее страстных темных глазах мелькнуло что-то, что он не смог расшифровать.
В следующий момент серьезное выражение исчезло с ее лица, и Клаудия снова стала сама собой, беспечной и веселой. Не сходя с табурета, Алекс выслушал живой рассказ о ее прежней жизни. Она оказалась прирожденной рассказчицей, обладающей редким даром увлечь слушателя даже самыми обычными вещами.
Он узнал, что семья Беневенто переехала в Нью-Йорк из Нью-Джерси, где ее отец, несмотря на отчаянное сопротивление продажных политиканов, местных тузов и мафии, сумел стать уважаемым бизнесменом. Они были американцами во втором поколении, а ее деды и бабки родились в Калабрии, “на самом мыске итальянского “сапога”, если ты знаешь географию”. Постоянно оглядываясь по сторонам, Клаудия страшным голосом поведала ему о том, что в ее жилах тоже течет кровь страшных калабрийских бандитов.
У нее была одна сестра, которая, по словам Клаудии, тайно сгорала от неразделенной любви, и три брата, самый старший из которых уже был женат и недавно у него родилась двойня. Самой ей было шестнадцать лет и два месяца, и из всех пятерых она была самой младшей и, конечно же, самой избалованной. Ей нравилось рисовать красками и делать наброски, а в школе она даже получила за свои работы несколько призов. Заветной ее мечтой вот уже давно было учиться живописи. Известный художник приглашал ее стать его ученицей, однако, если бы она рассказала братьям, что он хотел получить взамен, то это развязало бы самую страшную вендетту по эту сторону Атлантики.
Клаудия сообщила, что, к счастью, она любила красивую одежду. Слово “любила” она выделила голосом, а сама зажмурилась от восторга.
– Тебе нравится моя кофточка? – кокетливо спросила она, поворачиваясь кругом, чтобы дать Алексу возможность лучше рассмотреть свой бутылочно-зеленый пуловер. По ее словам выходило, что ее семья единодушно считает, что у нее редкий вкус, и все они уверены, что Клаудия станет великим дизайнером одежды. Разве не прекрасно, что она сможет совмещать два своих главных увлечения: одежду и рисование? И Алекс сказал: да, несомненно, чудесно.
Затем она засыпала его вопросами о нем самом, и он с готовностью отвечал ей, описывая чувства и мысли, перечисляя надежды и огорчения, в которые не посвящал даже Джоуи. Он рассказал ей о гибели своих родителей, о потерянном брате и об усилиях, которые он предпринял, чтобы выяснить правду о своей семье. Его повесть, похоже, увлекла девушку. Когда он описывал казнь матери, то, к своему изумлению, увидел, как по щекам Клаудии потекли слезы.
– Прости меня, – прошептала она и отвернулась, а Алексу внезапно пришло в голову, что это – первый посторонний человек, который плачет по его матери.
Пытаясь сменить тему, Алекс заговорил о своем неудачном визите в советское консульство, предпринятое им сегодня после обеда. Клаудия рассмеялась, когда он с юмором описывал помощника консула и его цербершу в черной шали. Она даже дружески положила ладонь на его руку и некоторое время не убирала ее, и Алекс вдруг понял, что никогда он не был так счастлив, как в эти минуты, с этой прелестной девушкой в “Голливудском фонтане”.
Когда Алекс проводил ее домой, он подумал о том, что разочарование, постигшее его в консульстве, потеряло всякое значение. Теперь ему казалось, что помощник консула отодвинулся куда-то и существовал только в далеком прошлом. Теперь он хотел только одного – снова увидеть Клаудию.
На следующий день он примчался из школы домой и немедленно занял наблюдательный пост у окна гостиной, выходящего на дом Клаудии. Ему хотелось снова увидеть ее, поговорить с ней, и он решил не отходить от окна до тех пор, пока снова не увидит ее. Тогда ему понадобится всего лишь несколько секунд, чтобы выскочить из квартиры, сбежать вниз по ступенькам и оказаться на улице. Там он должен домчаться до угла, перейти на другую сторону и не спеша вернуться обратно, чтобы их встреча выглядела случайной.
– Не следует показывать девчонкам свой интерес, – не далее как сегодня поучал его Джоуи, которому Алекс рассказал о своей великой любви. – Женщин никогда не влечет к парням, которые кажутся слишком доступными. И еще запомни: если она спросит тебя, говори, что у тебя было полно девчонок. Если она узнает, что ты девственник, она тут же тебя бросит. – Маленький Казанова строго посмотрел на Алекса и пояснил: – В этом возрасте девчонки интересуются только парнями, у которых есть опыт в любовных делах. Понятно?
И вот Алекс сидел в засаде, наблюдая за домом итальянцев. Чтобы избежать допроса с пристрастием со стороны Нины, чей проницательный взгляд не пропускал ни одной мелочи, он притворился, будто читает роман Александра Бека о битве под Москвой в 1941 году. На случайные вопросы Нины он отвечал кратко и односложно, не желая вступать в разговоры, которые могли бы отвлечь его от окна.
Его отношения с Ниной давно вернулись в нормальное русло, несмотря на то что тогда, четыре года назад, между ними произошла та первая болезненная размолвка. В тот дождливый день, когда Алекс узнал, что все это время Нина лгала ему о его родителях, его первым побуждением было убежать из дому. Внутри его кипело такое горькое разочарование, что ему не хотелось даже видеть тетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162