– А сколько за споры папоротника? – спросила я, отчетливо понимая, что предыдущее предложение было сделано лишь потому, что я покупала волшебную палочку.
– Пять пятьдесят.
Это у меня было – как мне казалось. Наклонив голову, я рылась в сумочке. Что волшебные палочки стоят дорого, я знала, но чтобы столько…
Держа в руке деньги, я глянула на Гленна, застрявшего у полки с крысиными чучелами. Пока продавец пробивал мою покупку, Гленн наклонился ближе и шепнул, все еще разглядывая крыс:
– А эти для чего применяются?
– Понятия не имею.
Взяв чек, я запихала его в сумку вместе с покупками. Потом, стараясь сохранить остатки достоинства, пошла к двери, Гленн за мной. Прозвонили колокольчики на двери. Выйдя на солнце, я как следует вдохнула, прочищая легкие. Не буду я тратить девятьсот баксов ради перспективы получить пятисотдолларовый гонорар.
Гленн удивил меня, открыв мне дверцу машины, и когда я села, наклонился к открытому окну.
– Через минуту вернусь, – сказал он и вошел в магазин. Действительно через минуту он вышел с белым пакетом в руках. Я смотрела, как он обходит машину, и думала, что там. Дождавшись затишья в потоке транспорта, он открыл дверь и сел за руль.
– Ну? – спросила я, когда он поставил пакет между нами. – Что там?
– Чучело крысы, – ответил Гленн, отъезжая от тротуара.
– Да? – с удивлением отреагировала я.
Какого черта он собирается с ней делать? Даже я не знала, для чего они нужны.* Меня до смерти подмывало спросить всю дорогу до здания ФВБ, но я смогла промолчать даже когда мы уже заезжали в прохладу подземной парковки.
У Гленна было закрепленное за ним место, и стук моих каблуков разнесся эхом, когда я поставила ноги на асфальт. До боли медленно, как частенько поступал мой папа, Гленн вылез, подергивая рукава пиджака. Достав из машины свою крысу, он жестом пригласил меня к лестнице.
По-прежнему молча, я пошла по бетонной лестнице вслед за ним. К задней двери подняться надо было только на один пролет, и Гленн придержал для меня дверь. Мы вошли, Гленн снял темные очки, я отвела волосы с глаз, засунув их под кепку. Работал кондиционер, и я оглядела узкий коридор, который будто был за много-много миль от людного и шумного вестибюля.
Гленн из-за захламленного письменного стола вытащил гостевой пропуск, вписал меня туда и кивнул человеку у телефона. Я прицепила пропуск к лацкану и пошла за Тленном в сторону открытых кабинетов.
– Привет, Роуз! – поздоровался Гленн с секретаршей Эддена. – Капитан у себя?
Пожилая дама, не видя меня в упор, положила палец на бумагу, с которой что-то печатала, и кивнула.
– У него совещание. Мне доложить, что вы здесь?
Гленн взял меня под локоток и повел мимо секретарши:
– Когда освободится. Ничего спешного, мы с миз Морган в ближайшие часы никуда не денемся.
Часы? У ФВБ не могло быть особо много информации – эти преступления в юрисдикции ОВ. И мне не понравилось, как он не дал мне говорить с Роуз: мне хотелось выяснить, какой здесь у них дресс-код.
– Мой кабинет вон там, – показал Гленн в сторону кабинетов, разделенных перегородками. Несколько сотрудников за столами подняли глаза от бумаг, когда Гленн почти протолкнул меня вперед. У меня создалось отчетливое впечатление, будто он не хочет, чтобы кто-нибудь знал о моем присутствии.
– Очень мило, – язвительно сказала я, когда он затащил меня к себе в кабинет. Серовато-белая комната была почти пуста, в углах скопилась грязь. Новый компьютерный монитор стоял на почти пустом столе, и у него были древние колонки. За столом стояло кресло – ободранное, и я подумала, найдется ли во всем этом здании хоть одно приличное. Стол был покрыт белым ламинатом, но грязь, въевшаяся в него за много лет, придавала ему почти серый цвет. В проволочной корзине для мусора не было ничего.
– Осторожно, телефонные провода, – сказал Гленн, проходя мимо меня и ставя свой пакет с крысой на ящики с папками.
Пиджак он снял и тщательно повесил на деревянные плечики, которые прицепил на вешалку для шляп. Глядя на эту мерзкую комнату, я подумала, как должна выглядеть его квартира.
Двойной телефонный провод шел прямо по полу от розетки за длинным столом через всю комнату к письменному столу Гленна. Наверное, это было нарушение правил техники безопасности – вот так его проложить, но раз Гленн не волнуется, что кто-нибудь за него зацепится и сбросит со стола его телефон, так какое дело мне?
– А почему ты не переставишь стол вон туда? – спросила я, глядя на заваленный бумагами стол там, где стоило бы поставить письменный.
Присев около клавиатуры, он поднял глаза.
– Я был бы тогда спиной к двери, и не видел бы зала.
– А…
Никаких безделушек здесь не было, совершенно ничего личного. На полках – только папки, из которых торчали бумаги. Не похоже было, чтобы он здесь давно сидел. Светлые прямоугольники отмечали места, где когда-то висели картины. Единственное, что было на стене, кроме удостоверения детектива, – это пыльная доска объявлений с прилепленными записками, прямо над длинным столом. Они повылиняли и свернулись в трубочки, и разобрать написанные на них иероглифы мог, наверное, только он сам.
– А что это за записки? – спросила я, пока он проверял, что жалюзи, закрывающие окно в общий зал, опущены.
– Записки по одному старому делу, над которым я работаю, – сказал он голосом занятого человека, снова возвращаясь к клавиатуре и вводя цепочку букв. – Может быть, присядете?
Я встала посреди кабинета, глядя на его хозяина.
– Куда? – спросила я наконец.
Он поднял глаза, покраснел, когда сообразил, что стоит над единственным стулом.
– Я сейчас.
Он обогнул свой стол, неуклюже остановился передо мной, пока я не отошла с дороги. Неловко протиснулся мимо меня и вышел.
Подумав, что кабинет Гленна – самый негостеприимный угол ФВБ из всех, что мне случалось видеть, я сняла шляпу и пальто, повесив их на гвоздь, торчащий из двери. Не зная, чем заняться, я подошла к столу. На мониторе светился экран приветствия и мигал запрос ввода.
Предшествуемый стуком колес, вернулся Гленн, толкая перед собой вертящееся кресло. Виновато на меня глянув, он поставил это кресло рядом со своим. Я положила сумку на его пустой письменный стол и села рядом с Гленном, подавшись вперед. Он ввел три пароля: «дельфин», «тюльпан» и «Моника». Прежняя подруга? На экране они отображались, естественно, звездочками, но Гленн печатал всего двумя пальцами, и проследить было проще простого.
– О'кей, – сказал он, подтягивая к себе блокнот со списком фамилий и идентификационных номеров. Глянув на первое имя, я отвернулась к экрану. Гленн медленно, наморщив лоб, стал вводить список. Тук. Пауза. Тук, тук.
– Слушай, дай я! – сказала я, подтягивая к себе клавиатуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121