Джонатан глянул через мое плечо на сотрудников ФВБ, свободной группой стоящих на широких ступенях. Они привели с собой собак – все в синих попонах с желтыми эмблемами ФВБ. Собаки с энтузиазмом махали хвостами и рвались к работе.
Гленн кивнул, и я закинула сумку за плечо.
– Вот, – сказала я, вытаскивая пригоршню амулетов и вываливая ему в ладонь. – Я их зарядила по дороге. Они настроены на поиск доктора Андерс живой или мертвой. Раздай всем, кто возьмет. На расстоянии ста футов от нее они покраснеют.
– Я проверю, чтобы у каждой группы такой был, – сказал Гленн. Карие глаза его были испуганными, и он очень старался не бросить амулеты.
– Эй, Рейч! – сказал Дженкс, снова вспорхнув ко мне на плечо. – Гленн просит меня искать вместе с ним. Ты не против? Я же ничего не смогу сделать, тихо сидя у тебя на плече.
– Конечно, давай, – сказала я, подумав, что сад он может обыскать лучше любой своры собак.
Длинное лицо Джонатана исказилось тревогой, и я просияла на него саркастической улыбкой. Пикси и фейри сюда не допускали, и я бы согласилась трусы носить поверх платья целую неделю, если бы мне кто-нибудь сказал, что именно прячет Трент такого, что мог бы найти Дженкс.
Квен и Джонатан молча переглянулись. Квен поджал губы, зеленые глаза его прищурились. С таким видом, будто он предпочел бы лепить куличики из дерьма, чем оставить одного Джонатана сопровождать нас к Тренту, Квен поспешил за Дженксом. Я проводила его взглядом, когда он чуть не вприпрыжку сбежал по ступеням с завораживающей грацией.
Джонатан выпрямился и снова обратился к нам:
– Мистер Каламак ждет вас в своей приемной, – сказал он чопорно, открывая нам дверь.
Я ответила ему злобной улыбочкой:
– Только тронь меня, и я тебе врежу, – сказала я, рывком открывая дверь рядом с той, которую держал Джонатан.
Главный вестибюль был просторен и оглушительно пуст. Приглушенный говор деловых разговоров стих, поскольку все ушли на уикенд. Не ожидая Джонатана, я пошла прямо по широкому коридору к приемной Трента. Пошарив в сумочке, я вытащила безбожно дорогие и преступно уродливые зачарованные лей-линейные очки и надела их на переносицу. Джонатан, наплевав на декорум, покинул Эддена и стал догонять меня.
Я шагала по коридору, стиснув кулаки и стуча каблуками. Я хотела видеть Трента. Хотела сказать ему, что я о нем думаю, и плюнуть ему в морду за то, что пытался сломить мою волю, выставив меня на подпольные крысиные бои.
Двери матового стекла по обе стороны от меня были открыты, за ними стояли пустые столы. Дальше располагался стол секретаря, засунутый в нишу напротив двери Трента. Стол Сарыы-Джейн был также аккуратен и организован, как она сама. Ощущая стук сердца, я потянулась к ручке двери Трента и отвернулась, когда ее перехватил Джонатан. Глянув на меня взором, от которого попятился бы атакующий волкодав, длинный постучал в деревянную дверь, дождался ответа, и только потом открыл.
Эдден поравнялся со мной, ошеломленно глянув на мои очки. Я поправила шляпу и одернула жакет. Может, надо было шить у Айви взаймы и купить красивые. Я вошла в кабинет прямо по пятам Джонатана под журчание воды по камням, доносящееся из приемной.
Трент при виде меня поднялся из-за стола. Я набрала воздуху, чтобы выдать ему ехидное, но искреннее приветствие. Я хотела ему сказать, что знаю – это он убил доктора Андерс. Хотела ему сказать, что он подонок. Хотела бросить это ему в лицо и крикнуть, что я сильнее его, что он меня никогда не сломает, что он – хитрый мерзавец, манипулирующий людьми, и что я его раздавлю. Но ничего этого не сказала, обезоруженная спокойной сердцевиной его внутренней силы. Человека с таким самообладанием я никогда не видела, и сейчас я стояла и молчала, глядя, как его мысли отвлекаются от других дел и сосредоточиваются на мне. И он не использовал лей-линейные чары для придания себе красоты. Он такой и был.
Каждая прядь тонких, почти прозрачных волос лежала на своем месте. Серый идеально отутюженный костюм на шелковой подкладке выгодно подчеркивал узкую талию и широкие плечи, на которые я три дня любовалась, сидя норкой в клетке. Высокий, выше меня, он смотрел на меня со своей фирменной улыбкой: завидное сочетание личного тепла и профессионального интереса. Небрежно-медленно он оправил на себе пиджак, и я не могла отвести глаза от длинных пальцев, застегивающих последнюю пуговицу. У него было единственное кольцо на правой руке, и, как я, часов он не носил. Трент был вроде бы всего на три года старше меня – один из самых богатых холостяков на всей дурацкой планете, – но костюм добавлял ему лет. И все равно – тонкие очертания лица, как и гладкие щеки и небольшой нос придавали ему вид, более подходящий для курортного пляжа, чем для зала заседаний.
Улыбаясь все той же уверенной и почти польщенной улыбкой, он наклонил голову, снял очки в металлической оправе и бросил их на стол. Смутившись, я тоже сняла зачарованные стекла и упрятала их в кожаный футляр. Глаза мои остановились на его правой руке, когда он вышел из-за стола. В прошлый раз на ней был гипс – наверное, потому он и промахнулся по мне из пистолета. Между кистью руки и манжетой имелось тоненькое колечко более светлой кожи, еще не успевшей потемнеть.
Я напряглась, когда он оглядел меня бегло, слегка задержав взгляд на розовом кольце, которое у меня украл и вернул – просто чтобы показать, что может украсть, и остановившись на почти невидимом шраме от нападения демона.
– Миз Морган, я и не знал, что в работаете в ФВБ, – сказал он вместо приветствия, не делая попыток пожать мне руку.
– Я консультант, – ответила я, стараясь не замечать, как от его бархатного голоса у меня дыхание перехватило.
Я забыла, какой у него голос: весь янтарь и мед – если можно описывать звук цветом и вкусом. Глубокий и звучный, каждый слог звучит отдельно и точно, но переливается в следующий, живой, как ртуть. Этот голос завораживал, как разве что очень древние вампиры умеют. И очень мне не нравилось, что мне это нравится.
Я посмотрела ему в глаза, пытаясь выглядеть столь же уверенной в себе. Но меня слегка трясло, когда я протянула руку, заставив его ответить тем же – и его рука пошла мне навстречу после едва заметного глазу мгновенного колебания. А у меня тут же разлилось внутри чувство довольства собой – я его заставила сделать то, чего он делать не хотел. Пусть даже такую мелочь.
С той же самоуверенностью я вложила руку в его ладонь. Хотя в зеленых глазах отражалось понимание, что я его заставила до меня дотронуться, рука была теплой и твердой. Интересно, сколько времени он это отрабатывал. Удовлетворившись, я разжала руку, но Трент не ответил тем же, а отнял руку с интимной медленностью, совершенно уже не профессиональной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121