Сейчас никто не может подойти к телефону. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение и укажите, когда вам лучше перезвонить – в светлое или темное время суток.
Я крепче сжала пластик трубки и ждала сигнала. Чтобы наш автоответчик говорил голосом Ника – это была моя идея. Мне нравился его голос, и я думала, он звучит очень шикарно и профессионально, и очень солидно иметь секретарем мужчину.
Конечно, весь эффект сразу пропадал, как только клиент видел церковь.
– Айви? – сказала я, сама вздрогнув от чувства вины, прозвучавшего в моем голосе. – Возьми трубку, если ты есть.
Ник прошел мимо из кухни, погладив меня по дороге по талии.
Телефон молчал, и я поспешила записать сообщение до того, как он отключится.
– Послушай, я у Ника. Гм… насчет сегодняшнего… прости, это я была виновата. – Я глянула на Ника, занятого «холостяцкой уборкой» – он хватал вещи, засовывая их с глаз долой под диван и подушки. – Ник жалеет, что тебя ударил.
– Неправда, – сказал он, и я прикрыла микрофон рукой, чтобы до вампирского слуха Айви это не донеслось.
– Значит, – продолжала я, – сегодня я к маме заеду кое-что забрать, но вернусь где-нибудь к десяти. Если придешь первая, может, вытащишь лазанью, и мы ее на ужин приготовим? Где-нибудь к полуночи? Чтобы я еще успела домашнее задание сделать… – Я помялась – мне хотелось сказать еще кое-что. – Ладно, надеюсь, ты это услышала, – закончила я неловко. – Пока.
Отключившись, я повернулась к Нику:
– А что если она все еще лежит без сознания? У него глаза стали жестче:
– Не настолько я ее сильно стукнул.
Я оперлась о стену. Она была выкрашена в мерзко-коричневый цвет и совершенно ни с чем в комнате не сочеталась. У Ника в доме вообще ничто ни с чем не сочеталось, так что получалась своего рода извращенная гармония. Не то чтобы Нику было плевать на совместимость – у него просто подход иной. Как-то я увидела его в одном черном носке и одном синем. Он заморгал в ответ на мое замечание и объяснил, что они одинаковой толщины.
И книги у него тоже не в алфавитном порядке – у самых старых томов нет ни автора, ни заглавия, – но есть какая-то система их расстановки, которую мне еще только предстоит постичь. Полки занимают целую стену у него в гостиной и создают у меня жутковатое ощущение, что за мной наблюдают. Он пытался запихнуть книжки ко мне в чулан, когда его мать их вывалила как-то рано утром у него на пороге. Я ответила ему звучным поцелуем и отказом – мне от них жутко.
Ник сунулся в кухню и взял ключи. На звяканье металла я отлипла от стенки и направилась к двери, оглядев себя по дороге: синие джинсы, заправленная в них тенниска и шлепанцы, которые я надевала, когда мы ходили плавать в бассейн при его доме. Месяц назад я их здесь оставила, потом нашла вымытыми в чулане у Ника.
– У меня с собой сумки нет, – сказала я, когда он захлопнул дверь и подергал ее, проверяя, что заперлась.
– Хочешь по дороге заехать к себе в церковь?
Предложение звучало не совсем искренне, и я заколебалась. Чтобы туда добраться, надо половину Низин проехать. А время уже после заката, улицы запружены, и на это уйдет целая вечность. В смысле, денег у меня в сумке было не так уж много, а амулеты мне вряд ли понадобятся – я только к маме сейчас, – но мысль о лежащей на полу без сознания Айви была невыносима.
– А можно?
Медленно вдохнув и слегка скривив длинное лицо, он кивнул.
Я знала, что ему не хочется, и от беспокойных мыслей чуть не оступилась на лестнице, ведущей из дома к стоянке.
Было холодно. В небе ни облачка, но звезд не видно за городскими огнями. Ноги зябли в шлепанцах, и когда я обняла себя руками, Ник протянул мне свою куртку. Я ее надела, и от ощущения тепла толстой ткани и запаха Ника мое недовольство тем, что он не хочет ехать к Айви несколько поутихло.
Уличный фонарь тихо жужжал – папа такие фонари называл лампами для воров: света как раз достаточно, чтобы вор видел, что делает. Наши шаги звучали громко, Ник потянулся открыть мне дверцу.
– Прошу, – галантно сказал он, и я ухмыльнулась про себя, когда он стал воевать с ручкой. Наконец, крякнув, он дернул как следует, и замок открылся.
На новой работе Ник был всего три месяца, но как-то уже ухитрился раздобыть побитый фордовский грузовичок синего цвета. Мне он нравился – большой и нескладный, почему и оказался так дешев. Ник сказал, что это была единственная машина на площадке, в которой у него колени в подбородок не упирались. Краска облезала, задний борт проржавел почти насквозь, но ездить на нем можно было.
Я впрыгнула в машину, устроила ноги на безобразном коврике, оставшемся от предыдущего владельца. Ник захлопнул дверцу так, что грузовичок встряхнуло, но это был единственный способ гарантировать, что дверца не распахнется, когда мы будем трястись через железнодорожный переезд.
Пока я ждала, чтобы Ник обошел машину сзади, мое внимание привлекла мелькнувшая тень над капотом. Я подалась вперед, щурясь. Что-то чуть не хлопнуло по ветровому стеклу, и я вздрогнула.
– Дженкс!
Разгораживающее нас стекло не могло скрыть его волнения. Крылья слились в паутинные круги, сверкали под фонарем вокруг его нахмуренного лица. Мягкая широкополая шляпа в неверном свете казалась серой, руки он держал на бедрах. Мои виноватые мысли метнулись к Айви, и я опустила стекло, толкнув рукой, когда на середине его заело. Пикси впорхнул внутрь и снял шляпу.
– Когда, черт побери, поставите телефон со спикером? – буркнул Дженкс. – Я, между прочим, не меньше тебя значу в этой паршивой фирме, и не могу позвонить!
Он прилетел прямо из церкви? Я не знала, что он так быстро летает.
– Что ты сделала с Айви? – продолжал он, когда Ник молча сел на свое место и захлопнул дверцу. – Я весь день проторчал с Глендой Добрым, пытаясь успокоить его истерику после того, как ты наорала на его папочку, а вернулся домой – и нахожу Айви в такой же истерике на полу в ванной.
– Как она? – спросила я и обернулась к Нику: – Отвези меня домой.
Ник тронул машину с места, дернул назад, когда Дженкс опустился на рычаг переключения передач.
– В норме – насколько она вообще в норме бывает, – ответил он, и лицо его из разозленного стало обеспокоенным. – Ты пока домой не торопись.
– Слезь, – сказала я, смахивая его рукой.
Дженкс взлетел вверх, снова сел, посмотрел на Ника, который вернул руки на руль.
– Да нет, – сказал пикси, – я серьезно. Дай ей время. Она уже слышала твою запись на автоответчике и понемногу успокаивается. – Он перелетел на приборную панель, сел передо мной. – Слушай, что ты с ней сделала? Она все твердит, что не смогла тебя защитить, что Пискари будет ею очень недоволен, и что не знает, что сделает, если ты съедешь. – Лицо его стало совсем тревожным. – Рейч? Может, все-таки надо съехать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121