Он способен на убийство – я это своими глазами видела, – но обескровленное изувеченное тело, привязанное к креслу пыток – это очень уж далеко от быстрой и чистой смерти, которой погиб этой весной его ведущий генетик.
Задумавшись, я протянула руку к печенью. Откусив голову фигурке, я встала порыться в холодильнике, чтобы сообразить чего-нибудь на ужин, предоставив работать своему под-сознанию. Может, сделать что-нибудь особенное? Уже давно ничего я такого не делала, чтобы не просто открыть коробку да разогреть на плите.
Я посмотрела на Айви, испытывая одновременно и вину, и облегчение. Не удивительно, что она решила, будто я ей хочу быть не просто соседкой. И отчасти в этом была виновата я. Быть может, даже почти полностью.
– Так что сделал Трент, когда ты нашла тело? – спросила Айви, щелкая мышью в своих чатах. – У него был виноватый вид?
– Чего не было, того не было, – сказала я, отбрасывая чувство неловкости, когда вытащила полуфунтовый постный гамбургер из морозилки и со стуком бросила его в раковину. – Он не сдержал удивления, но не от того, что я нашла тело, а от того, что это было тело Дэна. Вот почему мне не кажется верной мысль, будто он его туда спрятал, чтобы себя прикрыть. Но он знает больше, чем говорит.
Я выглянула в окно, в залитый солнцем сад, где мерцали крылышки пикси – это детишки Дженкса отгоняли перелетную колибри от последних лобелий. Наверняка перелетная – Дженкс убил бы любую пожелавшую загнездиться, не допуская в свой сад конкурентов.
Детишки вопили и перекликались, совместно выгоняя злосчастную птицу, а я снова задумалась о тревоге, которую проявил Трент, когда я нашла лей-линию, проходящую прямо через его офис. Это его расстроило больше, чем находка мертвого тела.
Лей-линия. Вот где таится истинный вопрос. У меня даже пальцы закололо. Я повернулась, стерла с гамбургера иней о полотенце, а не о свой костюм. Выглянула в окно, думая, не больше ли привлечет внимания, если я его закрою, или положиться на удачу и надеяться, что юные Дженксы подслушивать не будут. Айви отодвинулась от компьютера, увидев мою внезапную таинственность. Дженкс болтун, и я не хотела, чтобы он знал мои подозрения о возможном происхождении Трента. Он пойдет болтать налево и направо, а Трент наймет самолет, чтобы «случайно» распылить дефолиант над всем кварталом и тем положить конец слухам.
шторы и встала у окна, где мне были бы видны тени от крыльев пикси, если детки подлетят поближе.
– У Трента прямо в офисе есть лей-линия, – сказала я, понизив голос.
Айви уставилась на меня в поголубевшем солнечном свете:
– Не шутишь? Какова вероятность такого события? Она не просекла.
– Это значит, что он пользуется лей-линиями, – пояснила я.
– И? – приподняла она брови в вопросе.
– А кто может пользоваться лей-линиями? – задала я встречный вопрос.
У нее отвисла челюсть – до нее вдруг дошло.
– Он – человек или колдун, – выдохнула она. Потом встала движением таким быстрым, что я встрепенулась. Подойдя к раковине, она отвела штору и со стуком захлопнула окно.
– Трент знает, что ты ее видела? – спросила она, и глаза ее в тусклом свете казались черными.
– Уж наверняка. – Я отошла за новым печеньем, исподволь увеличивая между нами расстояние. – Поскольку видел, как я пользовалась этой лей-линией для поиска тела.
Она поджала губы, стройное тело застыло в напряженной позе.
– Ты снова подставила голову под топор. Свою, мою, Дженкса и всей его семьи. Трент на все пойдет, чтобы это скрыть.
– Если бы он старался это скрыть, то не стал бы располагать офис на лей-линии, – возразила я, надеясь, что права. – Всякий, кто искал бы ее, тут же увидел бы. И все равно он может быть либо внутриземельцем, либо человеком. Нам ничего не грозит, особенно если я никому не стану говорить о лей-линии.
– Дженкс тоже может сообразить, – возразила Айви. – И ты знаешь, какое он трепло. Он будет в восторге от престижа, который ему даст выяснение корней Трента.
Я взяла печеньице.
– И что мне теперь делать? Если я велю ему держать язык за зубами насчет лей-линии, он только постарается понять, почему. Она забарабанила по столу, пока я ела печенье с кремом. В нервозном проявлении силы она оттолкнулась одной рукой и запрыгнула на шкафчик. Лицо ее ожило, тонкие брови нахмурились от шанса разрешить давнюю загадку.
– И как ты думаешь, кто он? Человек или колдун?
Вернувшись к раковине, я пустила на замороженное мясо горячую воду.
– Ни то, ни другое. – Это было сказано с уверенностью. Айви промолчала, я отключила воду. – Ни то, ни другое, Айви. Я готова поставить жизнь на карту, что он – не колдун, а Дженкс клянется, что он больше чем человек.
Вот потому я и осталась здесь, подумала я, видя, как загораются глаза Айви и начинает работать мозг. Ее логика – моя интуиция. Вопреки всем проблемам, вместе нам работается хорошо. Всегда работалось хорошо.
Айви покачала головой. В синеватом от штор свете трудно было разглядеть черты ее лица, но видно было, как растет в ней напряжение.
– Это единственные варианты. Нужно исключить все невозможное, и тогда то, что останется, и будет ответом, как бы ни было оно невероятно.
Меня не удивило, что она цитирует Шерлока Холмса. Педантичная логика и активная натура выдуманного сыщика точно подходили личности Айви.
– Хорошо, если привлекать невероятное, – предложила я, – можешь включить в варианты демонов.
– Демонов? – Ее барабанящие по дереву пальцы застыли. Я досадливо качнула головой:
– Трент – не демон. Я их упомянула только потому, что они происходят из безвременья, а потому тоже могут работать с лей-линиями.
– Об этом я забыла, – выдохнула она, и от этого тихого звука у меня мурашки поползли по спине. Но Айви, поглощенная своими мыслями, даже не заметила, как наводит на меня жуть. – Что вы в родстве – в смысле, колдуны и демоны.
Против воли я оскорбленно фыркнула, и она виновато пожала плечами:
– Прости. Я не знала, что это больная мозоль.
– Вовсе нет, – ответила я сухо, хотя на самом деле это и есть больная мозоль.
Где-то лет десять назад кипел шумный спор, когда одна пронырливая дама из людей, специалистка по генеалогии внутриземельцев, заполучила несколько генетических карт, переживших Поворот, и развела теорию, что раз колдуны умеют манипулировать лей-линиями, то они тоже родом из безвременья, как и демоны. Колдуны и демоны не в родстве, но, к нашему смущению, наука заставила нас признать, что мы развивались параллельно с ними в безвременье.
Раздобыв финансирование под этот неудобоваримый задел, дама вышла за пределы своей исходной теории, посчитав по скорости мутаций РНК время нашей массовой миграции на эту сторону лей-линий. У нее вышло что-то около пяти тысяч лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121