Ссутулившись, я снова надела шлепанцы. Ноги ныли, в голове пульсировала боль, как в начале мигрени. Если я не закончу с этим быстро, то завтра весь день проваляюсь в темной комнате с мокрой тряпкой на голове.
Подняв зеркало, я осторожно опустила его в среду. Кусочки дикой герани мелькнули и исчезли, растворенные моей аурой. Это было жутковато даже по моим меркам, и я не смогла удержать возглас восхищения.
– Что дальше? – спросила я, желая наконец получить свою ауру обратно.
Ник наклонился над книгой.
– Дальше ты должна помазать средой своего фамилиара, но осторожно, чтобы самой не коснуться среды. – Он поднял глаза: – А как можно намазать рыбу?
У меня у самой морда вытянулась:
– Не знаю. Может, просто бросить его в котел вместе с зеркалом? – Я потянулась к книге на коленях у Ника, перевернула страницу. – Тут ничего нет о том, как сделать рыбку фамилиаром? Все остальное там есть.
Ник оттолкнул мои руки от страниц, чуть не порвав одну.
– Нет. Сунь свою рыбу в этот котел с зельем. Если не поможет, попробуем что-нибудь еще.
Я сразу расстроилась:
– Ага, а потом аура будет рыбой пахнуть, – буркнула я, погружая руку в кастрюлю с Бобом. Ник отозвался смешком.
Боб в котел с зельем не хотел. Пытаться поймать мечущуюся рыбку в круглой кастрюле – занятие почти безнадежное. Из ванны его было куда легче достать – я просто спустила всю воду, пока он не оказался на мели, – но сейчас, несколько раз чуть его не поймав, я уже была готова вылить воду на пол. Наконец я его поймала и, закапав водой весь стол, бросила в котел. Заглянула, посмотрела, как его жабры гоняют янтарную жидкость.
– О'кей, – спросила я, надеясь, что с Бобом все в порядке. – Помазали. Что дальше?
– Только заклинание. И когда среда переноса станет прозрачной, получишь ауру, которую твой фамилиар тебе оставит.
– Заклинание, – повторила я, думая, насколько же глупая штука эта магия лей-линий. Магия земли никаких заклинаний не требует и прекрасна в своей простоте. Глянув на нездешние свечи, я подавила дрожь.
– Вот оно. Я его вместо тебя прочитаю.
Он встал с книгой, и я расчистила место для нее рядом с Бобом в котле. Наклонилась к Нику и подумала, что хорошо от него пахнет, мужским хорошим запахом. Специально с ним столкнувшись, я ощутила теплый поток – наверное, его ауру. Он не заметил, увлеченный разбором текста. Я вздохнула и тоже стала смотреть в книгу.
Ник прокашлялся. Сведя брови, шевеля губами, он стал шептать слова, звучащие темно и опасно. Я понимала разве ч го одно из трех. Он дочитал до конца, повернулся ко мне со своей обычной полуулыбкой.
– Как тебе это? – спросил он. – Оно в рифму звучит. У меня плечи шевельнулись вздохом:
– Я должна сказать это на латыни?
– Не думаю. Единственная причина, по которым эти штуки пишутся в рифму, – это чтобы колдун их легче запомнил. Фокус в намерениях, скрывающихся за словами, не в самих словах. – Он наклонился над книгой. – Погоди, я сейчас переведу. Может, даже в рифму – для тебя. Латынь допускает очень свободные интерпретации.
– О'кей. – Нервничая, неверными руками, я заправила волосы за ухо и наклонилась над котлом. Бобу явно там не нравилось.
– Pars tibi, Шит mihi. Vinctus vinculis, prece factis. – Ник Поднял глаза от книги. – Значит, так: «Пусть часть тебе, но целое – мне. Связанный узами просьбы творитель».
Я послушно повторила, чувствуя себя глупо. Заклинания – бывает ли большая ерунда на свете? Того гляди, придется еще Прыгать на одной ноге и махать на полную луну метелкой из перьев.
Ник водил пальцем по странице:
– Luna servata, lux sanata. Chaos statutum, pejus minutum . – Он нахмурился. – Пусть будет так: «Луна сохраняет, день просвещает. Злобой людскою Хаос взрастает».
Я повторила, подумав, что колдунам лей-линий сильно недостает воображения.
– Mentem tegerts, malumferens. Semper servus, dum duretmundus. Так, я бы сказал: «Вызван защитой кошмаров носитель. Связан, пока…»
– Ой, Ник, – взмолилась я, – ты уверен; что правильно перевел? Это же ужас. Он вздохнул:
– Тогда попробуем так… – Он задумался. – Можно вот как перевести: «Разума сторож, боли носитель! Будь мне рабом до скончания дней».
Это было еще туда-сюда, и я это произнесла, ничего не ощутив. Мы оба уставились на Боба, ожидая, чтобы янтарная жидкость стала бесцветной.
– Кажется, я что-то не так сделала, – сказала я, нашаривая шлепанцы.
– Ой, блин! – выругался Ник, и я проследила за его взглядом – он смотрел на дверь. Кадык у него дернулся в судорожном глотательном движении.
У меня на шее волосы зашевелились, демонский шрам запульсировал. Затаив дыхание, я повернулась к двери, решив, что Айви вернулась.
Это была не Айви. Это был демон.
Глава шестнадцатая
– Ник! – завопила я, отшатываясь назад. Демон ухмыльнулся.
Выглядел он как британский аристократ, но я узнала в нем того, который весной напялил на себя личину Айви и разорвал мне шею.
Спиной я уперлась в кухонный стол. Надо было бежать, надо было вырваться отсюда! Он меня убьет!
Пытаясь встать так, чтобы между нами был стол, я опрокинула котел со средой переноса.
– Осторожно!
Ник бросился вперед, когда котел уже опрокинулся.
Я ахнула, оторвала взгляд от демона, увидела, что варево с Бобом вылилось наружу. Пропитанная аурой вода потекла по столу янтарным потоком. Боб выплыл на стол, трепыхаясь.
– Рэйчел! – крикнул Ник, – держи рыбу! У него твоя аура, он может прорвать круг!
Я в круге, подумала я, усмиряя в себе панику. Демон – нет. Он мне ничего сделать не может.
– Рэйчел!
Крик Ника заставил меня оторвать взгляд от ухмыляющеюся демона. Ник отчаянно пытался поймать Боба, бьющегося па столе, и не дать пролитой воде добраться до края. У меня похолодело лицо – я была уверена, что пропитанная аурой вода вполне может прорвать круг.
И бросилась за бумажными полотенцами. Пока Ник хлопал руками, пытаясь ухватить Боба, я отчаянно металась вокруг стола, раскидывая белые квадраты, чтобы вытереть струйки до того, как они образуют на полу лужицы, текущие к кругу. Сердце стучало, я то и дело отчаянно поглядывала на демона, с веселым и удивленным выражением стоящего в дверях.
– Есть, – шепнул Ник, тяжело дыша, наконец-то схватив рыбку.
– Не в соленую воду! – предупредила я, когда Ник занес Боба над котлом. – Вот сюда.
Я подсунула ему кастрюлю, где раньше был Боб. Ник бросил туда рыбку, и я быстро вытерла плеснувшую воду – обыкновенную. Рыбка задергалась, опустилась на дно, активно качая воду жабрами.
Воцарилась тишина, обрамленная только нашим тяжелым дыханием и тиканьем часов над раковиной. Мы с Ником встретились глазами над миской и тут же повернулись к демону.
У него был вполне приятный вид – он принял облик молодого человека с усиками, элегантного и лощеного. На нем был деловой костюм восемнадцатого века – зеленый бархатный фрак с кружевной оторочкой и длинными фалдами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Подняв зеркало, я осторожно опустила его в среду. Кусочки дикой герани мелькнули и исчезли, растворенные моей аурой. Это было жутковато даже по моим меркам, и я не смогла удержать возглас восхищения.
– Что дальше? – спросила я, желая наконец получить свою ауру обратно.
Ник наклонился над книгой.
– Дальше ты должна помазать средой своего фамилиара, но осторожно, чтобы самой не коснуться среды. – Он поднял глаза: – А как можно намазать рыбу?
У меня у самой морда вытянулась:
– Не знаю. Может, просто бросить его в котел вместе с зеркалом? – Я потянулась к книге на коленях у Ника, перевернула страницу. – Тут ничего нет о том, как сделать рыбку фамилиаром? Все остальное там есть.
Ник оттолкнул мои руки от страниц, чуть не порвав одну.
– Нет. Сунь свою рыбу в этот котел с зельем. Если не поможет, попробуем что-нибудь еще.
Я сразу расстроилась:
– Ага, а потом аура будет рыбой пахнуть, – буркнула я, погружая руку в кастрюлю с Бобом. Ник отозвался смешком.
Боб в котел с зельем не хотел. Пытаться поймать мечущуюся рыбку в круглой кастрюле – занятие почти безнадежное. Из ванны его было куда легче достать – я просто спустила всю воду, пока он не оказался на мели, – но сейчас, несколько раз чуть его не поймав, я уже была готова вылить воду на пол. Наконец я его поймала и, закапав водой весь стол, бросила в котел. Заглянула, посмотрела, как его жабры гоняют янтарную жидкость.
– О'кей, – спросила я, надеясь, что с Бобом все в порядке. – Помазали. Что дальше?
– Только заклинание. И когда среда переноса станет прозрачной, получишь ауру, которую твой фамилиар тебе оставит.
– Заклинание, – повторила я, думая, насколько же глупая штука эта магия лей-линий. Магия земли никаких заклинаний не требует и прекрасна в своей простоте. Глянув на нездешние свечи, я подавила дрожь.
– Вот оно. Я его вместо тебя прочитаю.
Он встал с книгой, и я расчистила место для нее рядом с Бобом в котле. Наклонилась к Нику и подумала, что хорошо от него пахнет, мужским хорошим запахом. Специально с ним столкнувшись, я ощутила теплый поток – наверное, его ауру. Он не заметил, увлеченный разбором текста. Я вздохнула и тоже стала смотреть в книгу.
Ник прокашлялся. Сведя брови, шевеля губами, он стал шептать слова, звучащие темно и опасно. Я понимала разве ч го одно из трех. Он дочитал до конца, повернулся ко мне со своей обычной полуулыбкой.
– Как тебе это? – спросил он. – Оно в рифму звучит. У меня плечи шевельнулись вздохом:
– Я должна сказать это на латыни?
– Не думаю. Единственная причина, по которым эти штуки пишутся в рифму, – это чтобы колдун их легче запомнил. Фокус в намерениях, скрывающихся за словами, не в самих словах. – Он наклонился над книгой. – Погоди, я сейчас переведу. Может, даже в рифму – для тебя. Латынь допускает очень свободные интерпретации.
– О'кей. – Нервничая, неверными руками, я заправила волосы за ухо и наклонилась над котлом. Бобу явно там не нравилось.
– Pars tibi, Шит mihi. Vinctus vinculis, prece factis. – Ник Поднял глаза от книги. – Значит, так: «Пусть часть тебе, но целое – мне. Связанный узами просьбы творитель».
Я послушно повторила, чувствуя себя глупо. Заклинания – бывает ли большая ерунда на свете? Того гляди, придется еще Прыгать на одной ноге и махать на полную луну метелкой из перьев.
Ник водил пальцем по странице:
– Luna servata, lux sanata. Chaos statutum, pejus minutum . – Он нахмурился. – Пусть будет так: «Луна сохраняет, день просвещает. Злобой людскою Хаос взрастает».
Я повторила, подумав, что колдунам лей-линий сильно недостает воображения.
– Mentem tegerts, malumferens. Semper servus, dum duretmundus. Так, я бы сказал: «Вызван защитой кошмаров носитель. Связан, пока…»
– Ой, Ник, – взмолилась я, – ты уверен; что правильно перевел? Это же ужас. Он вздохнул:
– Тогда попробуем так… – Он задумался. – Можно вот как перевести: «Разума сторож, боли носитель! Будь мне рабом до скончания дней».
Это было еще туда-сюда, и я это произнесла, ничего не ощутив. Мы оба уставились на Боба, ожидая, чтобы янтарная жидкость стала бесцветной.
– Кажется, я что-то не так сделала, – сказала я, нашаривая шлепанцы.
– Ой, блин! – выругался Ник, и я проследила за его взглядом – он смотрел на дверь. Кадык у него дернулся в судорожном глотательном движении.
У меня на шее волосы зашевелились, демонский шрам запульсировал. Затаив дыхание, я повернулась к двери, решив, что Айви вернулась.
Это была не Айви. Это был демон.
Глава шестнадцатая
– Ник! – завопила я, отшатываясь назад. Демон ухмыльнулся.
Выглядел он как британский аристократ, но я узнала в нем того, который весной напялил на себя личину Айви и разорвал мне шею.
Спиной я уперлась в кухонный стол. Надо было бежать, надо было вырваться отсюда! Он меня убьет!
Пытаясь встать так, чтобы между нами был стол, я опрокинула котел со средой переноса.
– Осторожно!
Ник бросился вперед, когда котел уже опрокинулся.
Я ахнула, оторвала взгляд от демона, увидела, что варево с Бобом вылилось наружу. Пропитанная аурой вода потекла по столу янтарным потоком. Боб выплыл на стол, трепыхаясь.
– Рэйчел! – крикнул Ник, – держи рыбу! У него твоя аура, он может прорвать круг!
Я в круге, подумала я, усмиряя в себе панику. Демон – нет. Он мне ничего сделать не может.
– Рэйчел!
Крик Ника заставил меня оторвать взгляд от ухмыляющеюся демона. Ник отчаянно пытался поймать Боба, бьющегося па столе, и не дать пролитой воде добраться до края. У меня похолодело лицо – я была уверена, что пропитанная аурой вода вполне может прорвать круг.
И бросилась за бумажными полотенцами. Пока Ник хлопал руками, пытаясь ухватить Боба, я отчаянно металась вокруг стола, раскидывая белые квадраты, чтобы вытереть струйки до того, как они образуют на полу лужицы, текущие к кругу. Сердце стучало, я то и дело отчаянно поглядывала на демона, с веселым и удивленным выражением стоящего в дверях.
– Есть, – шепнул Ник, тяжело дыша, наконец-то схватив рыбку.
– Не в соленую воду! – предупредила я, когда Ник занес Боба над котлом. – Вот сюда.
Я подсунула ему кастрюлю, где раньше был Боб. Ник бросил туда рыбку, и я быстро вытерла плеснувшую воду – обыкновенную. Рыбка задергалась, опустилась на дно, активно качая воду жабрами.
Воцарилась тишина, обрамленная только нашим тяжелым дыханием и тиканьем часов над раковиной. Мы с Ником встретились глазами над миской и тут же повернулись к демону.
У него был вполне приятный вид – он принял облик молодого человека с усиками, элегантного и лощеного. На нем был деловой костюм восемнадцатого века – зеленый бархатный фрак с кружевной оторочкой и длинными фалдами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121