В это время охранять его должны были именно люди.
Если он завладеет и вторым Камнем Курага, он сможет властвовать над
людьми, не лишая их разума. Пока же в его подчинении были единственно
полудурки и недоумки.
Эремиус вновь вспомнил об Илльяне. Его посох заплясал в воздух рисуя
образ нагой волшебницы. Перед ним возникла прежняя юная Илльяна,
смотревшая прямо перед собой немигающими глазами.
Посох дрогнул. Фантом закрыл глаза и слегка приоткрыл рот. Руки его
обратились в звериные лапы, заканчивавшиеся длинными острыми когтями, что
тут же задвигались в поисках жертвы.
Эремиус давал команду за командой, чувствуя странное удовлетворение
от того, что собственное его творенье послушно ему во всем.
Капитан облизнул пересохшие губы и попятился назад. Лицо его стала
заливать смертельная бледность. Наконец он охнул, закатил глаза и, потеряв
сознание, рухнул на землю. Эремиус усмехнулся и, коснувшись посохом головы
капитана, вернул его к жизни. Тот стал на колоны, посмотрел окрест
совершенно обезумевшим взором и поцеловал землю у ног Эремиуса.
Мастер решил, что слуга надолго усвоит полученный урок, и жестом
приказал ему подняться на ноги.
- Отправь своих людей к выходу из долины, - сказал Эремиус. - Вы
должны охранять ее до той поры, пока ее не покинет последняя Трансформа.
Люди и лошади пойдут сразу вслед за ними.
Люди - не Трансформы. Помимо прочего, они требуют и пищи. До
ближайших деревень идти было не близко, и потому без вьючных животных
человечьему воинству было не обойтись; Эремиусу пришлось позаботиться и о
том, чтобы лошади утратили свой запах, в противном случае их тут же
сожрали бы Трансформы.
- Слушаюсь и повинуюсь, - низко поклонившись, сказал капитан.
Недавний испуг, казалось, только придал ему решительности: в следующее
мгновенье капитана уже и след простыл - он носился по долине, собирая
людей и отдавая приказы. Эремиус сокрушенно покачал головой. Неужели в его
войске никогда не будет настоящих воинов, таких, как капитан Хаджар или
его сын Якуб?
Эремиус поднял глаза к небу - на востоке оно уже начинало сереть.
- Да будет так! - мысленно произнес он. Только глупец может
отказаться от такой власти, которая сможет даровать ему власть Над миром.
Эремиус сосредоточился и мысленно обратился к своим страшным слугам.
Я, ГОСПОДИН ВАШ, ПРИКАЗЫВАЮ ВАМ ПОКИНУТЬ ДОЛИНУ. МЫ ОТПРАВЛЯЕМСЯ В
ПОХОД.
Колонна Трансформ направилась к выходу из долины. Запах падали стал
казаться едва ли не осязаемым. Эремиус скривился и пробормотал заклинанье,
очистившее вокруг него воздух и напитавшее его ароматом духов Илльяны.
Трансформы шли мимо него нестройной колонной, спотыкаясь на каждом
шагу, - видно было, что они с трудом владеют своими телами. Вели они себя
именно так, как было задумано их господином: приближаясь к нему, они
теряли контроль над собственным телом, удаляясь от него - сполна обретали
все свои силы, позволявшие им обгонять самых быстрых коней и бороться с
любым неприятелем.
Чешуйчатые тела Трансформ светились изумрудным светом. У некоторых из
этих полулюдей-полуящеров были дубины, другие же не имели при себе
никакого оружия. Характер у Трансформ был разным, одни считали себя
достаточно сильными для того, чтобы обходиться без оружия,
другие-понимали, что оно им в любом случае не помешает. Вскоре Трансформы
уже скрылись в ночи. Эремиус произнес заклинание, налагавшее на них узы
его воли, и облегченно вздохнул.
Теперь дела должны были пойти быстрее. Если бы у него и появился
серьезный противник, он в два счета доказал бы ему, что с ним, Обладателем
Камня Курага, лучше не связываться. Впрочем, противник вряд ли пережил бы
и первый преподанный ему урок.
6
На востоке сплошной стеной вставала громада Ильбарских гор. Где-то
там брала начало река Шаймак, превращавшаяся из звонкого ручейка в ревущий
грозный поток по мере того, как в нее впадали все новые и новые ручейки и
речушки. На Туранской равнине Шаймак разливался широкой полноводной рекой,
сливавшейся с не менее полноводным Ильбаром, прежде чем исчезнуть в
безбрежности моря Вилайет. О том, чтобы перейти Шаймак вброд, не могло
идти и речи, - единственным средством переправы здесь были плоты и лодки.
Паромщик дал сигнал к отправлению, затрубив в огромный рог,
вырезанный из слоновой кости. Трижды хриплые трубные звуки оглашали
окрестные земли; трижды кони начинали храпеть и прядать ушами.
Раина спешилась, чтобы хоть немного успокоить животных. Конан стоял
рядом со своим жеребцом, не обращая на него ни малейшего внимания, Илльяна
же, так и не покидая седла, думала о чем-то, ведомом лишь ей одной. Она
была настолько погружена в свои думы, что со стороны производила
впечатление ненормальной.
Как и обещала Раина, Илльяна оказалась прекрасной наездницей. Она не
утруждала себя ни разговорами, ни какими-то занятиями, но этому киммериец
был только рад, - волшебница вела себя так, что о присутствии ее можно
было и забыть. Конан же, при всем своем расположении к слабому полу,
терпеть не мог людей, связавших свою жизнь с магией.
Илльяна одевалась так, что вообразить ее женщиной, и тем более
красавицей, было решительно невозможно. Некие мистические соображения
заставили ее принять обет безбрачия, который свято соблюдался ею. Лишь
узнав об этом, Конан наконец-таки понял, зачем она взяла себе в спутницы
женщину. Раина надежно охраняла свою госпожу от посягательств мужчин (в
данном случае самого Конана). После ночи, проведенной с нею, об Илльяне
Конан даже не вспоминал, и это, несомненно, входило в намерения северянки.
Паром отчалил от дальнего берега, находившегося в трехстах шагах от
них. Он представлял собой широкий плот, в центре которого стояли люди и
скот, а по бокам - рабы, приводившие плот в движение.
Прибытия парома дожидались не только Конан и его спутницы. Рядом с
ними стояли селяне, изнывавшие под тяжестью многочисленных корзин,
лоточник со своим старым мулом и юным слугой, а также шестеро солдат под
началом бравого сержанта. Глядя на селян, становилось понятно, что
расплатиться за переправу они не смогут. Судя по всему, все надежды их
были связаны с содержимым корзин.
Паром подошел к берегу, и Конан тут же запрыгнул на причал.
- Попрошу не отставать - обратился он к своим спутницам. - Иначе нам
придется плыть последними..
Раина помогла своей госпоже спешиться и по широким доскам сходней
завела на плот пятерку жеребцов, из которых три были под седлами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54