С Шамилем же следовало покончить именно
сейчас.
Якуб не знал, куда ему деться от пронзительного взгляда киммерийца.
Он развернулся и отправился прочь, едва сдерживая себя от того, чтобы не
перейти на бег.
Когда его и киммерийца разделяло уже порядочное расстояние, он все же
побежал, проклиная на бегу и незваных гостей, и самого Бору.
Стражи молча пропустили его в лагерь беженцев, и он направился
прямиком к палатке семьи Боры.
- Приветствую вас, матушка Мериса!
- А где же Бора?
- Он остался с солдатами. Вместе с рекрутами из вашей деревни он
отправится на Заставу...
- О боги! Неужели вам мало того, что вы забрали у меня Ариму и едва
не сделали того же с моим супругом? Что будет с нами, если мы останемся и
без Боры?
Мериса прижала к себе двух младших детей и, смертельно побледнев,
замерла. Якуб хотел было узнать у нее о том, где находится Карайя, но тут
она сама вошла в палатку. На плече она держала бурдюк с водой.
- Якуб! - воскликнула Карайя и бросилась к своему возлюбленному,
забыв и думать о бурдюке, который непременно бы разорвался, не успей его
подхватить ее матушка.
Мериса наблюдала за молодыми, оставаясь внешне бесстрастной. Если же
он вернет ей Рафи...
- Якуб, но где же Бора?
- Твой брат так привязался к солдатам, которые забрали его отца, что
о родных своих совсем позабыл, - проворчала Мериса.
Якуб кивнул.
- Мы бросили монетку, и идти выпало не мне, а ему.
Якуб надеялся на то, что ложь эта сойдет ему с рук. Мело ли, что он
может говорить родным Карайи, - разве это как-то меняет его к ним
отношение?
- Хорошенькое дело, - возмутилась Карайя. - Того гляди, они и меня в
свое войско забреют, - бросили монетку, и все дела!
Якуб поцеловал Карайю и поблагодарил богов за то, что они даровали
ему этот прекрасный цветок.
Эремиус поднял и посох, и кольцо с Камнем, боясь, что разведчик
наедет прямо на него. Тот резко дернул поводья, и лошадь, пронзительно
заржав и поднявшись на дыбы, тут же остановилась как вкопанная.
Волшебник сплюнул наземь.
- Хорошо же ты скачешь верхом! Я подумаю, подумаю, да и отдам на
съедение Трансформам и тебя самого, и твою лошадь.
Разведчик побледнел и укрыл свое лицо за давно нечесаной гривой коня.
Животное, начинавшее приходить в себя, тихонько заржало.
Направив посох прямо в нос разведчику, Эремиус сердито зашипел:
- Может быть, ты все-таки расскажешь мне о том, что ты видел? Я ведь
тебя посылал вовсе не для того, чтобы ты моих лошадей гробил.
- Конечно, конечно, мой Мастер. На нас идут солдаты. Солдаты и
мужчины, сумевшие сбежать из окрестных деревень.
- Сколько же их?
- Много. Я даже сосчитать их не мог.
- Наверное, тебе этого не слишком-то и хотелось...
- Я... Мастер... Нет, нет...
Камень ожил, залив склон ослепительным изумрудным светом. Завизжав,
разведчик прижал руки к глазам. Движение это было столь резким, что он
потерял равновесие и, вывалившись из седла, сверзился прямо под ноги
Эремиусу.
Маг с интересом рассматривал извивающегося у его ног человека,
убежденного в том, что он ослеп навсегда. До последнего времени Эремиус
был уверен в том, что кони, добытые ими в одной из деревень и
сохранявшиеся от того, чтобы их не сожрали Трансформы, рано или поздно
сослужат им добрую службу; теперь же былой уверенности у него не было...
Прибегать к Камню было небезопасно, но зато Трансформы, управляемые с его
помощью, не только превосходили коней в скорости, но и были куда умнее
всадников, - ибо действия их определялись не кем-либо еще, но им самим.
И когда только он сможет обходиться без людского войска? Мало того
что люди тупы и неэффективны - они постоянно нуждаются то в одном, то в
другом...
Подняв разведчика на ноги, он строго спросил:
- И все же - сколько их там было? Больше тысячи или меньше?
- Меньше.
- Теперь скажи - где же ты их видел?
- Они поднимались по Соленой Пади.
Эремиус пытался задавать разведчику и другие вопросы, но тот, судя по
всему, был слишком потрясен внезапной потерей зрения, для того чтобы
думать о чем-то еще. Эремиус вздохнул и внятно прошептал:
- Моею волей да вернется к нему зрение!
Человек убрал руки от глаз и, потрясенно рухнув на колени пред своим
господином, стал целовать нижнюю полу его одеяний. Подобные изъявления
преданности и любви со стороны простых людей продолжали трогать Эремиуса и
поныне. Конечно, он предпочел бы, чтобы перед ним пресмыкался не
какой-нибудь жалкий человечишка, но красавица Илльяна, но, памятуя о том,
что лучшее - враг хорошего, он умел радоваться и такой малости, как эта...
Вдоволь натешившись, Эремиус дозволил человеку подняться на ноги и
удалиться. Оставшись в одиночестве, он сосредоточился и вызвал в сознании
образ окрестных гор. Он хотел не просто рассеять тех, что дерзнули
выступить против него, он хотел уничтожить всех людей до единого.
Справиться с этой задачей сложно было и Трансформам, ибо и они, к
сожалению, были уязвимы... Помимо прочего, в дело могла вмешаться
злокозненная Илльяна или даже неожиданно изменившаяся воля своенравного
Камня...
Лучшей тактикой при таком раскладе было совместное движение Трансформ
единым плотным строем. Главное при этом - не ошибиться в выборе
направления атаки...
Встав на колени, Бора опустил бутыль в ручей. И тут он услышал
знакомые голоса. Не поднимаясь с земли, он пополз по направлению к ним.
Уже через минуту он понял, что разговор этот - вернее, этот спор -
для его ушей не предназначался. В нем принимали участие госпожа Илльяна,
Шамиль и Хезаль.
- Моя госпожа, если вы так уверены в том, что на нас идут демоны, то
почему вы не используете против них свои магические силы? - спросил Шамиль
у Илльяны.
- Я трезво оцениваю свои способности. Совладать с ними мне все равно
не удалось бы.
Бора почему-то сразу понял, что Илльяна говорит не совсем искренне.
- Что же вы тогда за колдунья? - усмехнулся Шамиль. - Вы знаете, есть
такая пословица: не так страшен черт, как его малюют. Может, статься, эти
самые демоны и супротив самого обычного колдовства не устоят. Может быть,
вам достаточно будет станцевать перед ними, а?
Боре очень хотелось чтобы Илльяна превратила Шамиля в свинью, но она
почему-то этого делать не стала, хотя, судя по выражению ее лица, страстно
того желала.
- Капитан, - вмешался в разговор Хезаль, - в любом случае госпоже
Илльяне нужен покой. Либо я предоставлю в ее распоряжение взвод своих
солдат, либо капитан Конан отберет часть деревенских и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
сейчас.
Якуб не знал, куда ему деться от пронзительного взгляда киммерийца.
Он развернулся и отправился прочь, едва сдерживая себя от того, чтобы не
перейти на бег.
Когда его и киммерийца разделяло уже порядочное расстояние, он все же
побежал, проклиная на бегу и незваных гостей, и самого Бору.
Стражи молча пропустили его в лагерь беженцев, и он направился
прямиком к палатке семьи Боры.
- Приветствую вас, матушка Мериса!
- А где же Бора?
- Он остался с солдатами. Вместе с рекрутами из вашей деревни он
отправится на Заставу...
- О боги! Неужели вам мало того, что вы забрали у меня Ариму и едва
не сделали того же с моим супругом? Что будет с нами, если мы останемся и
без Боры?
Мериса прижала к себе двух младших детей и, смертельно побледнев,
замерла. Якуб хотел было узнать у нее о том, где находится Карайя, но тут
она сама вошла в палатку. На плече она держала бурдюк с водой.
- Якуб! - воскликнула Карайя и бросилась к своему возлюбленному,
забыв и думать о бурдюке, который непременно бы разорвался, не успей его
подхватить ее матушка.
Мериса наблюдала за молодыми, оставаясь внешне бесстрастной. Если же
он вернет ей Рафи...
- Якуб, но где же Бора?
- Твой брат так привязался к солдатам, которые забрали его отца, что
о родных своих совсем позабыл, - проворчала Мериса.
Якуб кивнул.
- Мы бросили монетку, и идти выпало не мне, а ему.
Якуб надеялся на то, что ложь эта сойдет ему с рук. Мело ли, что он
может говорить родным Карайи, - разве это как-то меняет его к ним
отношение?
- Хорошенькое дело, - возмутилась Карайя. - Того гляди, они и меня в
свое войско забреют, - бросили монетку, и все дела!
Якуб поцеловал Карайю и поблагодарил богов за то, что они даровали
ему этот прекрасный цветок.
Эремиус поднял и посох, и кольцо с Камнем, боясь, что разведчик
наедет прямо на него. Тот резко дернул поводья, и лошадь, пронзительно
заржав и поднявшись на дыбы, тут же остановилась как вкопанная.
Волшебник сплюнул наземь.
- Хорошо же ты скачешь верхом! Я подумаю, подумаю, да и отдам на
съедение Трансформам и тебя самого, и твою лошадь.
Разведчик побледнел и укрыл свое лицо за давно нечесаной гривой коня.
Животное, начинавшее приходить в себя, тихонько заржало.
Направив посох прямо в нос разведчику, Эремиус сердито зашипел:
- Может быть, ты все-таки расскажешь мне о том, что ты видел? Я ведь
тебя посылал вовсе не для того, чтобы ты моих лошадей гробил.
- Конечно, конечно, мой Мастер. На нас идут солдаты. Солдаты и
мужчины, сумевшие сбежать из окрестных деревень.
- Сколько же их?
- Много. Я даже сосчитать их не мог.
- Наверное, тебе этого не слишком-то и хотелось...
- Я... Мастер... Нет, нет...
Камень ожил, залив склон ослепительным изумрудным светом. Завизжав,
разведчик прижал руки к глазам. Движение это было столь резким, что он
потерял равновесие и, вывалившись из седла, сверзился прямо под ноги
Эремиусу.
Маг с интересом рассматривал извивающегося у его ног человека,
убежденного в том, что он ослеп навсегда. До последнего времени Эремиус
был уверен в том, что кони, добытые ими в одной из деревень и
сохранявшиеся от того, чтобы их не сожрали Трансформы, рано или поздно
сослужат им добрую службу; теперь же былой уверенности у него не было...
Прибегать к Камню было небезопасно, но зато Трансформы, управляемые с его
помощью, не только превосходили коней в скорости, но и были куда умнее
всадников, - ибо действия их определялись не кем-либо еще, но им самим.
И когда только он сможет обходиться без людского войска? Мало того
что люди тупы и неэффективны - они постоянно нуждаются то в одном, то в
другом...
Подняв разведчика на ноги, он строго спросил:
- И все же - сколько их там было? Больше тысячи или меньше?
- Меньше.
- Теперь скажи - где же ты их видел?
- Они поднимались по Соленой Пади.
Эремиус пытался задавать разведчику и другие вопросы, но тот, судя по
всему, был слишком потрясен внезапной потерей зрения, для того чтобы
думать о чем-то еще. Эремиус вздохнул и внятно прошептал:
- Моею волей да вернется к нему зрение!
Человек убрал руки от глаз и, потрясенно рухнув на колени пред своим
господином, стал целовать нижнюю полу его одеяний. Подобные изъявления
преданности и любви со стороны простых людей продолжали трогать Эремиуса и
поныне. Конечно, он предпочел бы, чтобы перед ним пресмыкался не
какой-нибудь жалкий человечишка, но красавица Илльяна, но, памятуя о том,
что лучшее - враг хорошего, он умел радоваться и такой малости, как эта...
Вдоволь натешившись, Эремиус дозволил человеку подняться на ноги и
удалиться. Оставшись в одиночестве, он сосредоточился и вызвал в сознании
образ окрестных гор. Он хотел не просто рассеять тех, что дерзнули
выступить против него, он хотел уничтожить всех людей до единого.
Справиться с этой задачей сложно было и Трансформам, ибо и они, к
сожалению, были уязвимы... Помимо прочего, в дело могла вмешаться
злокозненная Илльяна или даже неожиданно изменившаяся воля своенравного
Камня...
Лучшей тактикой при таком раскладе было совместное движение Трансформ
единым плотным строем. Главное при этом - не ошибиться в выборе
направления атаки...
Встав на колени, Бора опустил бутыль в ручей. И тут он услышал
знакомые голоса. Не поднимаясь с земли, он пополз по направлению к ним.
Уже через минуту он понял, что разговор этот - вернее, этот спор -
для его ушей не предназначался. В нем принимали участие госпожа Илльяна,
Шамиль и Хезаль.
- Моя госпожа, если вы так уверены в том, что на нас идут демоны, то
почему вы не используете против них свои магические силы? - спросил Шамиль
у Илльяны.
- Я трезво оцениваю свои способности. Совладать с ними мне все равно
не удалось бы.
Бора почему-то сразу понял, что Илльяна говорит не совсем искренне.
- Что же вы тогда за колдунья? - усмехнулся Шамиль. - Вы знаете, есть
такая пословица: не так страшен черт, как его малюют. Может, статься, эти
самые демоны и супротив самого обычного колдовства не устоят. Может быть,
вам достаточно будет станцевать перед ними, а?
Боре очень хотелось чтобы Илльяна превратила Шамиля в свинью, но она
почему-то этого делать не стала, хотя, судя по выражению ее лица, страстно
того желала.
- Капитан, - вмешался в разговор Хезаль, - в любом случае госпоже
Илльяне нужен покой. Либо я предоставлю в ее распоряжение взвод своих
солдат, либо капитан Конан отберет часть деревенских и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54