Ур не сразу взял этот подарок, он долго смотрел на него, и глаза его горели восторгом. Потом он осторожно подцепил кольцо своим длинным пальцем и начал крутить его со всех сторон. Смех, похожий на ржанье, потряс его большое тело. После долгого всестороннего изучения этого блестящего предмета Ур решительно протянул руку, намереваясь отдать подарок назад Анжелике.
Она запротестовала. Я объяснил ему, что он может оставить эту вещь себе, она подарила ему.
Ур несколько минут стоял, разинув рот. Его бедная голова, по-видимому, не сразу могла взять в толк то, что я говорил. Наконец он сказал:
– Благодарю. Я никогда не видал. Очень красиво. Благодарю.
Смущение изобразилось на его лице, и он, позабыв попрощаться, продолжал свой путь, все время рассматривая подарок и через каждые несколько шагов оборачиваясь.
ГЛАВА VIII
Это было в начале мая. Я собирался ехать к месту своей работы. Я допивал свой кофе, сидя у себя в столовой, и просматривал только что полученный лист приказов о производстве работ, получаемый ежедневно рано утром.
В комнату вошел слуга, и по его быстрым движениям я сразу понял, что произошло что-то чрезвычайное. Он остановился около меня и произнес взволнованно:
– Мобилизация.
Я сейчас же сообразил, в чем дело. Я уже слышал раньше, что подготовляются большие маневры. Все население страны, от мала до велика, переходит на военное положение. Для каждого имеется особое назначение. Мы, иностранцы, назначаемся на заводы военных заготовок или пищевых продуктов и непосредственного участия в военных операциях не принимаем.
Когда я вышел на улицу, повсюду было необычное движение. Цветные плакаты, возвещающие мобилизацию, были развешаны чуть не на каждом доме. Аэропланы один за другим отлетали во все стороны. Автомобили, бешено ревя сиренами, неслись по дороге. Земля сотрясалась от грузовиков. По улицам беглым шагом проходили колонны рабочих по направлению к станциям тюба и на аэродром.
Я распечатал конверт, давно уже присланный мне, с наставлением вскрыть его в случае объявления мобилизации.
Начал накрапывать дождь, и налетевший шквал вырывал у меня из рук непослушную бумагу. Все же я разобрал: «В инкубаторий, в распоряжение Петровского». Я направился к станции тюба и должен был прождать там два часа. Вагоны, идущие по дальней трубе, были переполнены рабочими, отправляемыми с копей; на вагоны же, отходящие непосредственно от Колонии, была установлена очередь. Порядком размещения руководил один человек с красным флажком в руках. Все одиночно следующие попадали в вагон только через два часа.
Я успел побывать в доме Фишера. Его уже там не было: он на своем автомобиле понесся к себе на фабрику. Ему предстояла большая работа. Громадные транспорты питательных веществ должны были быть брошены на поле предстоящих маневров. Мадам Фишер охала и ахала, рассказывая мне это. Я нашел Анжелику только что вставшей с постели. Ее разбудил шум на улице. Она нежно попрощалась со мной и была очень огорчена, услышав, что мое отсутствие может продолжаться несколько дней.
Вагон тюба был набит до отказа. Конечно, стоять в нем во время движения было невозможно, поэтому все, не получившие места на скамьях, уселись на полу.
В Главном городе улицы поражали своей пустотой. За эти несколько часов все население оставило свои дома и направилось в поле. Когда я вышел на станции в Детской колонии, там – бесконечной вереницей тянулись войска. Пехота, артиллерия и особые машинные команды проходили по всем улицам, двигаясь в одном и том же направлении на север, в Долину Большой дороги. Издали уже доносились пушечные выстрелы и пулеметная трескотня. Солдаты производили прекрасное впечатление. Ни одна армия в мире не могла похвастаться такими молодцами. Техническое оснащение этих войск, конечно, было самое выдающееся. Отсутствие кавалерии пополнялось летающими солдатами; целые тучи их проносились над нашими головами. Легкие и грузовые аэропланы следовали за войсками. Громадные машины с гуденьем, потрясая все вокруг себя, проползали мимо. Целые крепости на колесах с глядящими во все стороны пушками стояли на перекрестках, готовые двинуться вперед по первому приказанию. Твердый, ритмический шаг колонн, проходящих мимо, бил точно молот, что-то несокрушимое, железное слышалось в нем.
Петровский встретил меня восклицанием:
– Вот и вы, я ожидал вас раньше. Еще рано утром я узнал, что вы назначаетесь ко мне вместо уходящего в поле инженера. Когда Ворота откроются, это так и будет, но теперь ваше пребывание здесь совершенно не нужно. Наш инженер будет отсутствовать только несколько дней, и, конечно, вам не стоит приниматься за его работу. Но все же во исполнение плана мобилизации вы должны оставаться здесь на время маневров. Сколько они продолжатся, я не знаю, потому что это первые маневры.
По приказанию Петровского мне была отведена хорошая комната, и я получил полную свободу проводить время, как мне хотелось. Конечно, я интересовался маневрами. В нескольких километрах от Детской колонии возвышался крутой холм, поросший лесом. За ним тянулась более высокая горная гряда; я видел, как по обрыву этой гряды поднимались вагоны фуникулера к небольшой группе домиков, прятавшихся среди высоких деревьев. Я решил подняться туда и полюбоваться зрелищем. Было около четырех часов, когда я оказался на краю обрыва. Тут я увидел несколько дам, одетых по-европейски, которых я раньше никогда не встречал. Они сидели на скамейке и были вооружены полевыми биноклями. Мое появление не произвело на них никакого впечатления. Они меня не заметили. Я обратил внимание на смуглую, высокого роста красавицу, отличающуюся повелительными движениями и резким, громким голосом. Впоследствии я узнал, что это была мадам Куинслей, проживавшая здесь в своей дачной резиденции. Я пробрался подальше от этой компании и, усевшись на выступающий вперед утес, предался созерцанию открывавшейся передо мной картины.
Внизу расстилалась долина, и по ней, извиваясь, как змеи, ползли колонны войск. Насколько хватал глаз, все дороги были покрыты этими щетинистыми колоннами. Солнце играло на металлических частях вооружения, и блеск его переливался, как солнечные пятна на волнующейся воде. Впереди цепями шла пехота, а за ней уже подвигалась техника. Громадные тракторы вздымали землю, поднимая кверху облака пыли и земли. Отсюда казалось, что там происходит извержение вулкана. Артиллерия грохотала, но местопребывание ее я не мог открыть, так искусно замаскированы были орудия. Аэропланы кружились над войсками, а летающие солдаты переносились с одного пункта на другой подобно рою каких-то крупных насекомых. Вся эта местность представляла собой предгорье с многочисленными уступами, холмами и группами деревьев и кустарника;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127