Теперь стало ясно, что Леони не лгала, когда говорила о своем замужестве. Было очевидно, что священник знал ее хорошо, и обманщица, во всяком случае, не она. Знала ли она, что представляет собой Эшли? Сознательно ли участвовала в этом заговоре? Ему хотелось верить, что нет. Но прежде чем делать окончательные выводы, Моргану хотелось еще раз все хорошенько обдумать. Почувствовав, что священник все еще недоуменно смотрит на него, Морган кивнул:
— Ах, святой отец! Не могу даже вам сказать, насколько важным оказался для меня этот разговор.
Повернувшись к смущенной Леони, Морган сжал ее руки и произнес, обращаясь к отцу Антонию:
— Мы не будем отнимать ваше драгоценное время, святой отец. Думаю, что сейчас нам лучше уйти. Ты согласна, дорогая?
Леони молча кивнула, изумленная такой внезапной переменой в поведении Моргана. «Господи, — думала она, — можно ли будет его когда-нибудь понять до конца?..»
Отец Антоний пристально посмотрел на Моргана и внезапно спросил:
— Мсье Слейд, может, вы страдаете потерей памяти и потому задаете столь странные вопросы? Почему мсье Сэведж проверял записи в книге регистрации?
— Да, вы не ошиблись, — быстро сказал Морган, как будто был рад такому объяснению своего поведения. — Понимаете ли, это следствие старой раны, полученной на дуэли. Из-за нее я с трудом вспоминаю некоторые события.
— Думаю, что это доставляет много хлопот вашей семье и друзьям, — сухо проговорил священник.
— Боюсь, что так, — почти радостно ответил Морган и, взглянув на сбитую с толку Леони, добавил:
— Моей жене пришлось выдержать в последние недели серьезные испытания. Надеюсь, что после этого прояснившего многое разговора наши отношения станут лучше.
Желая поскорее остаться наедине с Леони, чтобы как следует поразмыслить над тем, что произошло, Морган почти силой выволок ее из церкви. Сердясь на себя за то, что раньше ни о чем не догадался, он пытался сейчас привести в порядок свои мысли. «Если бы я, — сердясь на себя, думал Морган, — вспомнил о письме, в котором сообщалось о прибытии Эшли в Нью-Орлеан, то многое бы стало ясно уже давно».
Морган уже не сомневался, что этот чертов Эшли снова выдал себя за него. Он полагал, что Леони стала жертвой Эшли. И хотя холодный рассудок протестовал против столь слабого доказательства ее невиновности, его сердце подсказывало, что она здесь ни при чем.
Некоторое время они молча ехали по узким улочкам Нью-Орлеана. Наконец Леони спросила:
— Так это правда? Именно поэтому вы вели себя так странно?
На мгновение Морган растерялся. Не желая объяснять всего, что произошло, и не будучи во многом до конца уверенным, он ответил:
— Да, я никогда не говорил своей семье обо всех обстоятельствах моей болезни. Боюсь, что родителей очень огорчат подробности, а потому я стараюсь не распространяться на эту тему. Я должен был раньше рассказать тебе обо всем…
Леони недоверчиво взглянула на него, стараясь подавить свое влечение к этому мужчине.
— Это правда? Значит, ты не станешь теперь уклоняться от выплаты приданого?
Морган глубоко вздохнул, не зная, сердиться ему или смеяться. Ему хотелось просто поцеловать Леони и объяснить ей все начистоту, но для этого еще не настало время. Морган считал, что если Леони ни в чем не виновата, она расценит его ссылки на Эшли как очередную хитрость.
Безжалостно подавляя свои чувства, он, нахмурившись, произнес:
— Что касается твоего приданого, Леони, то как только я увижусь здесь со своим агентом, я немедленно отдам распоряжение о выплате тебе этих чертовых денег. К концу недели они будут у тебя.
От таких слов Леони неожиданно для себя не ощутила радости. Наоборот, ей казалось, что ее как будто бы обокрали, сняли защитную броню. Она пыталась убедить себя, что рада неожиданной капитуляции Моргана, но эта победа странным образом опустошила ее. Если Морган согласился выплатить деньги, то уже нет никакого смысла в продолжении их брака. Да, никакого смысла, думала Леони, стараясь удержать непрошеные слезы. Это следует из подписанного договора.
Итак, рана, полученная на дуэли, во многом объясняла странное поведение Моргана. Леони почувствовала даже жалость к нему. Она подумала, что Моргана, вероятно, безумно раздражали ее обвинения и уверения, что она его жена в то время, как он ничего не мог вспомнить. Не удивительно, что он злился!
Она спросила с любопытством:
— А эта рана все еще беспокоит вас, мсье? Я имею в виду то обстоятельство, что ваша память то пропадает, то возвращается?
Морган сконфуженно пробормотал:
— Да нет, не очень. Пожалуй, наша женитьба оказалась главным событием из тех, что я забыл. Леони нахмурилась.
— Но теперь-то, надеюсь, вы о ней вспомнили? — подозрительно спросила она.
Морган некоторое время размышлял, надо ли продолжать лгать, и решил, что не стоит. Рано или поздно ему предстояло нелегкое объяснение, и чем больше правды он скажет сейчас, тем легче ему будет потом. Он твердо решил до поры до времени ничего не говорить Леони об Эшли, особенно сейчас, когда между ними существует недоверие. Но ему не хотелось говорить и о том, чего на самом деле не было. Не в силах поднять глаза, он проговорил:
— Нет, не совсем.
Леони бросила на него недоверчивый взгляд. В ее зеленых глазах отражалось недоумение.
— Но вы сказали отцу Антонио, что все вспомнили.
Морган, вздохнув, резко ответил:
— Я теперь знаю, что наше бракосочетание действительно имело место… Но я не помню событий, которые к нему привели. — И, глядя мимо Леони, он попросил:
— Не расскажешь ли, как проходило бракосочетание? Боюсь, когда ты раньше рассказывала о деталях, я не уделял им должного внимания, — произнес он, криво усмехнувшись. — Я слишком долго считал, что ты меня обманываешь.
Леони некоторое время смотрела на Моргана, размышляя, стоит на него обижаться или нет, и пришла к заключению: раз он не помнит о женитьбе, то тем более заслуживает каких-то объяснений. И она начала рассказывать, почему и как дед решил, что ей пора выходить замуж.
— Только после того, как дедушки не стало, — грустно поведала она, — врач сказал, что он заранее знал о скорой своей кончине. Именно поэтому дедушка так спешил выдать меня замуж, — доверчиво улыбнувшись, продолжала Леони. — Когда он впервые заикнулся о моем замужестве, я очень на него рассердилась. Потом он сообщил, что встретил вас в доме губернатора, и вы уже обо всем договорились… Обо всем, кроме приданого…
Леони смолкла, думая о том дне, когда Клод рассказал ей о встрече с Морганом Слейдом, и сразу же воспоминания о той роковой ночи в доме губернатора бросили ее в дрожь. Морган заметил это и, зная развращенность Эшли, сочувственно коснулся руки Леони. Глядя на нее, он мягко спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
— Ах, святой отец! Не могу даже вам сказать, насколько важным оказался для меня этот разговор.
Повернувшись к смущенной Леони, Морган сжал ее руки и произнес, обращаясь к отцу Антонию:
— Мы не будем отнимать ваше драгоценное время, святой отец. Думаю, что сейчас нам лучше уйти. Ты согласна, дорогая?
Леони молча кивнула, изумленная такой внезапной переменой в поведении Моргана. «Господи, — думала она, — можно ли будет его когда-нибудь понять до конца?..»
Отец Антоний пристально посмотрел на Моргана и внезапно спросил:
— Мсье Слейд, может, вы страдаете потерей памяти и потому задаете столь странные вопросы? Почему мсье Сэведж проверял записи в книге регистрации?
— Да, вы не ошиблись, — быстро сказал Морган, как будто был рад такому объяснению своего поведения. — Понимаете ли, это следствие старой раны, полученной на дуэли. Из-за нее я с трудом вспоминаю некоторые события.
— Думаю, что это доставляет много хлопот вашей семье и друзьям, — сухо проговорил священник.
— Боюсь, что так, — почти радостно ответил Морган и, взглянув на сбитую с толку Леони, добавил:
— Моей жене пришлось выдержать в последние недели серьезные испытания. Надеюсь, что после этого прояснившего многое разговора наши отношения станут лучше.
Желая поскорее остаться наедине с Леони, чтобы как следует поразмыслить над тем, что произошло, Морган почти силой выволок ее из церкви. Сердясь на себя за то, что раньше ни о чем не догадался, он пытался сейчас привести в порядок свои мысли. «Если бы я, — сердясь на себя, думал Морган, — вспомнил о письме, в котором сообщалось о прибытии Эшли в Нью-Орлеан, то многое бы стало ясно уже давно».
Морган уже не сомневался, что этот чертов Эшли снова выдал себя за него. Он полагал, что Леони стала жертвой Эшли. И хотя холодный рассудок протестовал против столь слабого доказательства ее невиновности, его сердце подсказывало, что она здесь ни при чем.
Некоторое время они молча ехали по узким улочкам Нью-Орлеана. Наконец Леони спросила:
— Так это правда? Именно поэтому вы вели себя так странно?
На мгновение Морган растерялся. Не желая объяснять всего, что произошло, и не будучи во многом до конца уверенным, он ответил:
— Да, я никогда не говорил своей семье обо всех обстоятельствах моей болезни. Боюсь, что родителей очень огорчат подробности, а потому я стараюсь не распространяться на эту тему. Я должен был раньше рассказать тебе обо всем…
Леони недоверчиво взглянула на него, стараясь подавить свое влечение к этому мужчине.
— Это правда? Значит, ты не станешь теперь уклоняться от выплаты приданого?
Морган глубоко вздохнул, не зная, сердиться ему или смеяться. Ему хотелось просто поцеловать Леони и объяснить ей все начистоту, но для этого еще не настало время. Морган считал, что если Леони ни в чем не виновата, она расценит его ссылки на Эшли как очередную хитрость.
Безжалостно подавляя свои чувства, он, нахмурившись, произнес:
— Что касается твоего приданого, Леони, то как только я увижусь здесь со своим агентом, я немедленно отдам распоряжение о выплате тебе этих чертовых денег. К концу недели они будут у тебя.
От таких слов Леони неожиданно для себя не ощутила радости. Наоборот, ей казалось, что ее как будто бы обокрали, сняли защитную броню. Она пыталась убедить себя, что рада неожиданной капитуляции Моргана, но эта победа странным образом опустошила ее. Если Морган согласился выплатить деньги, то уже нет никакого смысла в продолжении их брака. Да, никакого смысла, думала Леони, стараясь удержать непрошеные слезы. Это следует из подписанного договора.
Итак, рана, полученная на дуэли, во многом объясняла странное поведение Моргана. Леони почувствовала даже жалость к нему. Она подумала, что Моргана, вероятно, безумно раздражали ее обвинения и уверения, что она его жена в то время, как он ничего не мог вспомнить. Не удивительно, что он злился!
Она спросила с любопытством:
— А эта рана все еще беспокоит вас, мсье? Я имею в виду то обстоятельство, что ваша память то пропадает, то возвращается?
Морган сконфуженно пробормотал:
— Да нет, не очень. Пожалуй, наша женитьба оказалась главным событием из тех, что я забыл. Леони нахмурилась.
— Но теперь-то, надеюсь, вы о ней вспомнили? — подозрительно спросила она.
Морган некоторое время размышлял, надо ли продолжать лгать, и решил, что не стоит. Рано или поздно ему предстояло нелегкое объяснение, и чем больше правды он скажет сейчас, тем легче ему будет потом. Он твердо решил до поры до времени ничего не говорить Леони об Эшли, особенно сейчас, когда между ними существует недоверие. Но ему не хотелось говорить и о том, чего на самом деле не было. Не в силах поднять глаза, он проговорил:
— Нет, не совсем.
Леони бросила на него недоверчивый взгляд. В ее зеленых глазах отражалось недоумение.
— Но вы сказали отцу Антонио, что все вспомнили.
Морган, вздохнув, резко ответил:
— Я теперь знаю, что наше бракосочетание действительно имело место… Но я не помню событий, которые к нему привели. — И, глядя мимо Леони, он попросил:
— Не расскажешь ли, как проходило бракосочетание? Боюсь, когда ты раньше рассказывала о деталях, я не уделял им должного внимания, — произнес он, криво усмехнувшись. — Я слишком долго считал, что ты меня обманываешь.
Леони некоторое время смотрела на Моргана, размышляя, стоит на него обижаться или нет, и пришла к заключению: раз он не помнит о женитьбе, то тем более заслуживает каких-то объяснений. И она начала рассказывать, почему и как дед решил, что ей пора выходить замуж.
— Только после того, как дедушки не стало, — грустно поведала она, — врач сказал, что он заранее знал о скорой своей кончине. Именно поэтому дедушка так спешил выдать меня замуж, — доверчиво улыбнувшись, продолжала Леони. — Когда он впервые заикнулся о моем замужестве, я очень на него рассердилась. Потом он сообщил, что встретил вас в доме губернатора, и вы уже обо всем договорились… Обо всем, кроме приданого…
Леони смолкла, думая о том дне, когда Клод рассказал ей о встрече с Морганом Слейдом, и сразу же воспоминания о той роковой ночи в доме губернатора бросили ее в дрожь. Морган заметил это и, зная развращенность Эшли, сочувственно коснулся руки Леони. Глядя на нее, он мягко спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109