Йоук бесшумно сел за соседний стол.
Женщина помоложе начала всхлипывать. Ее звали Фулбрайт.
– Я знаю, вы не виноваты, – сказала она, – но это выше моих сил, все эти наркотики, безработица, школы, которые ничему не учат. Кем они вырастут, живя среди всего этого, я вас спрашиваю?
– Я не знаю.
В воздухе повисло тягостное молчание, которое прерывалось лишь сдавленными рыданиями миссис Фулбрайт. Джейк не знал, что сказать, и машинально посмотрел на Йоука, в надежде на его помощь. Журналист ответил ему сочувственным взглядом, но ничего не сказал.
Тоуд принес кофе как раз перед тем, когда солдаты ввели в комнату двух мальчишек, закованных в наручники.
– Сейчас мы отпустим вас, ребята, – сказал Джейк, – потому что мама и бабушка настолько любят вас, что готовы были рисковать жизнью ради того, чтобы добраться сюда. У вас может не хватать денег, но зато у вас есть нечто, чего не купишь ни за какие деньги, – люди, которые вас любят.
Оба юнца чувствовали себя неловко и выглядели смущенными. А, какой толк из этих проповедей, подумал Джейк. Но если их удастся спасти?
– Тоуд, когда леди допьют свой кофе, отвези их домой.
* * *
– Боже мой, Танос, зачем ты пришел?
– Я…
Она закрылась рукой, чтобы он не мог видеть ее лицо. Он убрал ее руку. Она плакала.
– Тебе не следовало приходить, – прошептала она. – О, мой Бог, Танос, посмотри, что я с собой сделала.
В комнате, где ее содержали, находилось еще пятеро женщин. Воняло блевотиной и мочой. На полу валялось с полдюжины грязных матрасов. Мебели никакой. Элизабет, скрючившись, сидела на матрасе, вся ее одежда была в грязи.
– Прости меня, Танос. Прости.
– Это первый шаг по дороге домой, Элизабет.
– Я чувствую себя омерзительно. Как же я опустилась! И я сама забралась в эту сточную канаву. Как ты можешь даже смотреть на…
– Ты хочешь домой? Без кокаина?
– Я не знаю, смогу ли! Но почему ты… Разве ты не знаешь, что я натворила? Разве ты не знаешь, почему я здесь?
– Я знаю.
Она вырвала свои ладони из его рук и закрыла ими лицо.
– Пожалуйста, уходи, ради любви к дочерям!
Лиаракос поднялся и постучал в дверь.
* * *
– Сэр, я хотел бы забрать свою жену домой, – Лиаракос стоял перед столом Графтона. Джейк заставил себя взглянуть ему в лицо.
– Прекрасно, – сказал он. – Где вы живете?
– Эджмур.
– На другой стороне парка Рок-Крик?
– Да.
– Джек, найди, пожалуйста, Тоуда. Передай ему, что у него на два пассажира больше. Поезжайте с ним, мистер Лиаракос.
Лиаракос повернулся, чтобы уйти. Затем возвратился.
– Спасибо, я…
Но Джейк сделал ему знак рукой, чтобы он уходил.
* * *
Минут через десять Йоук вернулся.
– Все уехали с Тоудом, – сказал он и сел на стул, стоявший рядом со столом Джейка.
– Вы знаете этого человека?
– Какой-то Ли… Я забыл.
– Танос Лиаракос. Он адвокат, защитник Чано Альданы.
– У каждого свои проблемы, – сказал Джейк Графтон и углубился в свой доклад. Кожа обтянула его скулы, глаза, казалось, провалились в глазницы еще больше.
– Вы ведь знали об этом, когда впервые его увидели, не так ли?
– Вы зануда почище Таркингтона. Пойдите, найдите себе какое-нибудь дело, а?
Йоук неохотно поднялся. Несколько секунд его взгляд бесцельно блуждал по комнате. Затем он вышел и направился по коридору к столу, где солдаты регистрировали задержанных.
Дождавшись, пока сержант оформил двух вновь прибывших, он спросил:
– Миссис Лиаракос. Кто тот человек, которого задержали вместе с ней?
– А, у меня здесь записано. – Сержант полистал свой журнал – зеленую амбарную книгу в картонной обложке. Наконец, нашел.
– Парень отказался себя назвать. Но по его бумагам значилось, что он некто Т. Джефферсон Броуди, адвокат, если этому, конечно, можно верить. Три часа назад. Он в четвертом отсеке, если желаете с ним поговорить.
Сержант неопределенно махнул рукой куда-то влево.
Многие арестованные до сих пор находились в состоянии наркотического или алкогольного опьянения и поэтому отличались воинственным настроением. Они орали, метались, выкрикивали непристойности. От человеческих испарений воздух стал тяжелым. Йоук старался реже дышать.
Он заглянул в четвертый отсек, отделенный от общего зала ограждением высотой в полчеловеческого роста, с грязным цементным полом: раньше его обычно использовали для ремонта автомобилей. Теперь в отсеке содержалось несколько дюжин мужчин, прикованных цепями к ограждению и батареям.
Напротив них, через коридор, располагался другой отсек, в котором находились женщины. Они сидели спиной к мужчинам.
Йоук не узнал Броуди. Одетый в грязный синий костюм, адвокат сидел на полу, пытаясь сорвать со своих запястий цепи, что есть мочи выкрикивая в сторону женского отсека:
– Ты, гребаная курва! Я голыми руками выверну тебя наизнанку! Ну, погоди, стерва! Пусть это будет последнее, что мне удастся сделать, когда я отсюда выберусь!
Один из солдат приблизился к нему с выражением отвращения и ненависти на лице.
– Эй, ты! Луженая глотка! Я тебе последний раз говорю. Заткнись!
– Эта курва ограбила меня, – взвыл Броуди. – Я…
– Заткнись, тупорылый, или я заткну тебе глотку. Ты слышишь?
Броуди замолчал. Он не сводил взгляда с женского отсека. Через минуту он с отвращением сплюнул и сел. В преисподней вряд ли окажется хуже, чем здесь, подумал он и вздрогнул от этой мысли.
* * *
Первая бомба взорвалась в полседьмого вечера. Грузовик с пятью тоннами динамита разворотил забор крупной трансформаторной подстанции в Гринлиф-Пойнт, что возле устья реки Анакостиа. Водитель, оставив машину, выскочил в дыру, образовавшуюся в заборе, за ним бросились двое солдат, на ходу стреляя из винтовок, однако он скрылся в квартале муниципальных домов. Солдаты возвратились, чтобы обследовать грузовик. Тут и произошел взрыв такой силы, что грохот разнесся на многие мили вокруг. Электроподстанция мгновенно перестала существовать. Весь центр и юго-восток Вашингтона погрузились во мрак.
В течение последующих пятнадцати минут нападениям подверглись еще три подстанции, в результате чего весь город лишился света.
– По крайней мере, телеболтуны не выйдут в эфир, – сказал Тоуд Таркингтон Рите, только что приехавшей в арсенал в кузове армейского грузовика.
Пока генерал Грир пытался предпринять какие-то меры, взорвали главную насосную станцию с газохранилищем в Арлингтоне. Это уже было похоже на небольшой ядерный взрыв. Станция исчезла в огне. В наступившей темноте даже с дальних окраин города было видно зарево пожара.
В то время, когда раздираемый взрывами город погружался во мрак преисподней, на кольцевой автодороге попал в засаду пехотный взвод, который полностью погиб от рук двадцати вооруженных автоматическим оружием террористов. Началось с того, что трое в форме остановили на дороге грузовик с солдатами, затем застрелили водителя и сержанта, когда те выскочили из кабины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Женщина помоложе начала всхлипывать. Ее звали Фулбрайт.
– Я знаю, вы не виноваты, – сказала она, – но это выше моих сил, все эти наркотики, безработица, школы, которые ничему не учат. Кем они вырастут, живя среди всего этого, я вас спрашиваю?
– Я не знаю.
В воздухе повисло тягостное молчание, которое прерывалось лишь сдавленными рыданиями миссис Фулбрайт. Джейк не знал, что сказать, и машинально посмотрел на Йоука, в надежде на его помощь. Журналист ответил ему сочувственным взглядом, но ничего не сказал.
Тоуд принес кофе как раз перед тем, когда солдаты ввели в комнату двух мальчишек, закованных в наручники.
– Сейчас мы отпустим вас, ребята, – сказал Джейк, – потому что мама и бабушка настолько любят вас, что готовы были рисковать жизнью ради того, чтобы добраться сюда. У вас может не хватать денег, но зато у вас есть нечто, чего не купишь ни за какие деньги, – люди, которые вас любят.
Оба юнца чувствовали себя неловко и выглядели смущенными. А, какой толк из этих проповедей, подумал Джейк. Но если их удастся спасти?
– Тоуд, когда леди допьют свой кофе, отвези их домой.
* * *
– Боже мой, Танос, зачем ты пришел?
– Я…
Она закрылась рукой, чтобы он не мог видеть ее лицо. Он убрал ее руку. Она плакала.
– Тебе не следовало приходить, – прошептала она. – О, мой Бог, Танос, посмотри, что я с собой сделала.
В комнате, где ее содержали, находилось еще пятеро женщин. Воняло блевотиной и мочой. На полу валялось с полдюжины грязных матрасов. Мебели никакой. Элизабет, скрючившись, сидела на матрасе, вся ее одежда была в грязи.
– Прости меня, Танос. Прости.
– Это первый шаг по дороге домой, Элизабет.
– Я чувствую себя омерзительно. Как же я опустилась! И я сама забралась в эту сточную канаву. Как ты можешь даже смотреть на…
– Ты хочешь домой? Без кокаина?
– Я не знаю, смогу ли! Но почему ты… Разве ты не знаешь, что я натворила? Разве ты не знаешь, почему я здесь?
– Я знаю.
Она вырвала свои ладони из его рук и закрыла ими лицо.
– Пожалуйста, уходи, ради любви к дочерям!
Лиаракос поднялся и постучал в дверь.
* * *
– Сэр, я хотел бы забрать свою жену домой, – Лиаракос стоял перед столом Графтона. Джейк заставил себя взглянуть ему в лицо.
– Прекрасно, – сказал он. – Где вы живете?
– Эджмур.
– На другой стороне парка Рок-Крик?
– Да.
– Джек, найди, пожалуйста, Тоуда. Передай ему, что у него на два пассажира больше. Поезжайте с ним, мистер Лиаракос.
Лиаракос повернулся, чтобы уйти. Затем возвратился.
– Спасибо, я…
Но Джейк сделал ему знак рукой, чтобы он уходил.
* * *
Минут через десять Йоук вернулся.
– Все уехали с Тоудом, – сказал он и сел на стул, стоявший рядом со столом Джейка.
– Вы знаете этого человека?
– Какой-то Ли… Я забыл.
– Танос Лиаракос. Он адвокат, защитник Чано Альданы.
– У каждого свои проблемы, – сказал Джейк Графтон и углубился в свой доклад. Кожа обтянула его скулы, глаза, казалось, провалились в глазницы еще больше.
– Вы ведь знали об этом, когда впервые его увидели, не так ли?
– Вы зануда почище Таркингтона. Пойдите, найдите себе какое-нибудь дело, а?
Йоук неохотно поднялся. Несколько секунд его взгляд бесцельно блуждал по комнате. Затем он вышел и направился по коридору к столу, где солдаты регистрировали задержанных.
Дождавшись, пока сержант оформил двух вновь прибывших, он спросил:
– Миссис Лиаракос. Кто тот человек, которого задержали вместе с ней?
– А, у меня здесь записано. – Сержант полистал свой журнал – зеленую амбарную книгу в картонной обложке. Наконец, нашел.
– Парень отказался себя назвать. Но по его бумагам значилось, что он некто Т. Джефферсон Броуди, адвокат, если этому, конечно, можно верить. Три часа назад. Он в четвертом отсеке, если желаете с ним поговорить.
Сержант неопределенно махнул рукой куда-то влево.
Многие арестованные до сих пор находились в состоянии наркотического или алкогольного опьянения и поэтому отличались воинственным настроением. Они орали, метались, выкрикивали непристойности. От человеческих испарений воздух стал тяжелым. Йоук старался реже дышать.
Он заглянул в четвертый отсек, отделенный от общего зала ограждением высотой в полчеловеческого роста, с грязным цементным полом: раньше его обычно использовали для ремонта автомобилей. Теперь в отсеке содержалось несколько дюжин мужчин, прикованных цепями к ограждению и батареям.
Напротив них, через коридор, располагался другой отсек, в котором находились женщины. Они сидели спиной к мужчинам.
Йоук не узнал Броуди. Одетый в грязный синий костюм, адвокат сидел на полу, пытаясь сорвать со своих запястий цепи, что есть мочи выкрикивая в сторону женского отсека:
– Ты, гребаная курва! Я голыми руками выверну тебя наизнанку! Ну, погоди, стерва! Пусть это будет последнее, что мне удастся сделать, когда я отсюда выберусь!
Один из солдат приблизился к нему с выражением отвращения и ненависти на лице.
– Эй, ты! Луженая глотка! Я тебе последний раз говорю. Заткнись!
– Эта курва ограбила меня, – взвыл Броуди. – Я…
– Заткнись, тупорылый, или я заткну тебе глотку. Ты слышишь?
Броуди замолчал. Он не сводил взгляда с женского отсека. Через минуту он с отвращением сплюнул и сел. В преисподней вряд ли окажется хуже, чем здесь, подумал он и вздрогнул от этой мысли.
* * *
Первая бомба взорвалась в полседьмого вечера. Грузовик с пятью тоннами динамита разворотил забор крупной трансформаторной подстанции в Гринлиф-Пойнт, что возле устья реки Анакостиа. Водитель, оставив машину, выскочил в дыру, образовавшуюся в заборе, за ним бросились двое солдат, на ходу стреляя из винтовок, однако он скрылся в квартале муниципальных домов. Солдаты возвратились, чтобы обследовать грузовик. Тут и произошел взрыв такой силы, что грохот разнесся на многие мили вокруг. Электроподстанция мгновенно перестала существовать. Весь центр и юго-восток Вашингтона погрузились во мрак.
В течение последующих пятнадцати минут нападениям подверглись еще три подстанции, в результате чего весь город лишился света.
– По крайней мере, телеболтуны не выйдут в эфир, – сказал Тоуд Таркингтон Рите, только что приехавшей в арсенал в кузове армейского грузовика.
Пока генерал Грир пытался предпринять какие-то меры, взорвали главную насосную станцию с газохранилищем в Арлингтоне. Это уже было похоже на небольшой ядерный взрыв. Станция исчезла в огне. В наступившей темноте даже с дальних окраин города было видно зарево пожара.
В то время, когда раздираемый взрывами город погружался во мрак преисподней, на кольцевой автодороге попал в засаду пехотный взвод, который полностью погиб от рук двадцати вооруженных автоматическим оружием террористов. Началось с того, что трое в форме остановили на дороге грузовик с солдатами, затем застрелили водителя и сержанта, когда те выскочили из кабины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148