Он улыбнулся, но Гед отнюдь не был удовлетворен. Попробуй выудить из
мага его секреты, и он обязательно начнет разглагольствовать о равновесии,
опасности, тьме. Гед не был уверен, что настоящий маг, овладевший тайнами
Вызова и Изменения, может делать то, что ему угодно. Он может
сбалансировать мир, как ему нравиться, и отодвинуть тьму своим светом.
В коридоре он встретил Джаспера, которые в последнее время, видя
успехи Геда, держался с ним более дружелюбно.
- Почему у тебя такой унылый вид, Сокол? Не получается что-нибудь?
Стараясь не уронить себя, Гед ответил, не обращая внимания на
насмешливый тон:
- Я по горло сыт жонглированием, и меня мутит от иллюзий и всех этих
трюков, годных только для развлечения скучающих Лордов в их замках. Из
всего, чему я здесь научился, только малая часть действительно полезна. А
все остальное - глупости!
- Даже глупости опасны, - ответил Джаспер, - в руках глупца.
Геду показалось, будто его ударили, и он, сжав кулаки, шагнул к
Джасперу. Но тот только улыбнулся и, кивнув на прощание, пошел дальше.
В приступе ярости Гед поклялся, что превзойдет Джаспера, и не в
каком-нибудь пустячном состязании, а в настоящем деле. Он покажет себя,
унизит Джаспера и не позволит никому насмехаться над собой.
Геду не давал покоя вопрос, почему Джаспер ненавидит его. Но он знал,
за что ОН ненавидит Джаспера. Другие студенты давно поняли, что им трудно
сравниться с Гедом. Они говорили о нем, кто с похвалой, а кто и со злобой:
- Он прирожденный волшебник и не позволит никому превзойти себя.
Один только Джаспер не хвалил, но и не избегал его. Он просто смотрел
на Геда сверху вниз, слегка улыбаясь.
Гед не видел или не хотел видеть, что в этом соперничестве, ставшем
частью его жизни, таятся те самые опасности, о которых предостерегал его
Мастер-Рука.
Когда ярость не затмевала разум Геда, он понимал, что ему еще далеко
до Джаспера или до других старших студентов, и продолжал учиться.
К концу лета напряжение в работе немного спал, так что оставалось
время и для развлечений - лодочных гонок в бухте, игр в прятки, где все
игроки были невидимы, и слышны были только веселые юные голоса. Потом
пришла осень, и все с новыми силами принялись за учебу. Так что для Геда
первые месяцы в Школе пролетели незаметно.
Зима принесла перемены. Вместе с еще семью студентами его послали на
другой конец острова, на Северный Мыс, где стоит Башня Уединения. Там в
одиночестве жил Мастер Слова. Имя у него было странное - Курремкармеррук,
ни в одном языке Архипелага не встречалось такого слова. На несколько миль
от Башни не было ни одного поселения. Уныло возвышалась она над
прибрежными утесами, серы были облака над суровым зимним морем, и
бесконечны списки имен, которые следовало выучить. На высоком стуле в
окружении своих учеников сидел Курремкармеррук, записывая слова, которые
нужно было запомнить до темноты, потому что в полночь его чернила исчезали
и пергамент опять становился чистым. Царил полумрак, было холодно и тихо.
Тишина нарушалась только скрипом пере Мастера да иногда вздохом бедного
студента, которому предствояло до полуночи вызубрить названия каждого
мыса, вершины, бухты, фарватера, канала, гавани, мели, рифа и скалы на
берегах Лосса - крохотного сотровка в Море Пелна. На жалобы студентов
Мастер обычно не отвечал, но удлинял список. Иногда он говорил:
- Тот, кто хочет стать Мастером Моря, должен знать Настоящее Имя
каждой капли воды.
Гед не жаловался. Он понимал, что в этом пыльном и бесконечном учении
лежит власть, как бриллиант лежит на дне высохшего источника. Магия и
состоит в том, чтобы называть каждое место, вещь или существо их
Настоящими Именами. Так сказал Курремкармеррук в их первый вечер в Башне.
Он больше не повторял этих слов, но Гед их запомнил.
Много великих волшебников потратили всю жизнь на то, чтобы найти Имя
одной-единственной вещи, одно-единственное забытое или скрытое Имя. Но
спики наши далеко не полны. Они не будут завершены никогда. Послушайте
меня, и вы поймете почему. В мире под солнцем, и в другом мире, где нет
солнца, есть много такого, что не имеет ничего общего слюдьми и
человеческой речью, и есть силы, по сравнению с которыми людские силы -
все равно, что ноль. Но магия, истинная магия подвластна только тем, кто
говорит на языке Архипелага или на Древнем Языке, из которого он вырос. На
этом языке говорят драконы, на нем говорил великий Сегой, Первый Маг, на
этом языке мы произносим свои заклинания. Его слова разбросаны и скрыты
среди привычных нам слов. Например, мы называем пену на холмах "сакиен".
Это слова составлено из двух слов Древнего Языка: "сак" - перо, и "иниен"
- море. Перо Моря - вот что такое пена. Но нельзя зачаровать пену, назвав
ее "сакиен", вы должны использовать ее настоящее имя, которое произносится
"Эсса". Любая колдунья знает несколько таких слов, а маг знает их много.
Но многие из них забыты, некоторые знают только драконы, а некоторых не
знает никто; и ни один человек не может знать их все.
- Слово для моря "Иниен". Что ж, прекрасно. Но то, что мы называем
Внутренним Морем, имеет свое собственное имя в Древнем Языке. Так как
ничто не имеет двух Настоящих Имен, "иниен" может означать только "все
море, кроме Внутреннего". Но "иниен" не обозначает даже этого, ведь
существуют бесчисленные заливы, бухты и проливы, у которых тоже есть
имена... Если какой-нибудь маг окажется достаточно глуп, чтобы попробовать
наложить чары на шторм или успокоить весь Океан, в го заклинании должны
звучать названия каждого фута моря не только в Архипелаге, но и за
Внешними Пределами. Таким образом, как раз то, что позволяет нам
заниматься магией, одновременно ограничивает наши возможности. Маг может
контролировать только то, что рядом с ним, то, что он может назвать точно
и полно. И это хорошо, иначе какой-нибудь извращенный и капризный маг
давным-давно попытался бы изменить то, что не может быть изменено, и
Равновесие нарушилось бы.
Гед много думал над этими словами и кое-что начал понимать...
В конце года Курремкармеррук сказал ему:
- Ты хорошо начал.
Не более того. Маги говорят только правду, а правда заключалась в
том, что все, чему научился Гед за один год, было только началом,
прелюдией к тому, что он должен узнать за свою жизнь. Он запоминал быстрее
остальных и покинул Башню Уединения раньше всех - единственная награда,
которой его удостоили.
В одиночестве, по пустынным дорогам, он отправился на юг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21