Рядом, в кроватке, лежал мертвый Иоэт.
Печварри показалось, что маг тоже умер. Его жена плакала. Но колдунья
слышала кое-что о том, как умирают настоящие маги, и проследила за тем,
чтобы с Гедом обращались не как с мертвецом, хотя он был холоден и не
подавал признаков жизни, а как с больным человеком. Геда перенесли домой,
и старуха осталась сидеть около его постели.
Маленький отак, как всегда при появлении посторонних, спрятался на
чердаке. Здесь он и просидел, слушая шум дождя, а когда огонь в очаге
начал угасать и старуха задремала, потихоньку спустился вниз. Своим
крошечным языком-листиком он терпеливо, не останавливаясь ни на секунду,
принялся лизать руки Геда, его виски, израненную щеку, закрытые глаза. И
медленно, очень медленно Гед стал пробуждаться. Он пришел в себя, не
понимая, где он был и где он сейчас, и откуда взялся окружающий его
бледный свет. Это был рассвет наступавшего дня. Сделав свое дело, отак
свернулся клубочком и уснул.
Позднее, вспоминая эту ночь, Гед догадался, что если бы никто тогда
не прикоснулся к нему, не позвал его из страны теней, он остался бы там
навсегда. Спасла его только инстинктивная мудрость зверя, который лижет
своего больного или раненого товарища. Гед почувствовал в этой мудрости
что-то сродни своей собственной силе, сродни истинной магии. Настоящий
мудрец тот, кто не отделяет себя от других живых существ. И всю свою
последующую жизнь Гед старался проникнуть в мысли неразговорчивых
собратьев - читать в глазах животного, разбираться в полете птиц и
размашистых медлительных жестах деревьев.
Вот так впервые Гед сознательно пересек границу, которую только
величайшие маги могут пересечь с открытыми глазами, и даже для них этот
шаг связан с огромным риском. Вернулся он полный сожаления и страха.
Сожаления к своему другу Печварри и страха за себя. Теперь он понимал,
почему Великий Чародей боялся отпускать его с Рокка и почему оказалось
скрытым от него будущее Геда. Сама тьма ждала его, нечто, не имеющее
имени, существо, не принадлежащее нашему миру, освобожденное, а, может
быть, и созданное самим Гедом. Долго ждало оно его у стены, разделяющей
миры живых и мертвых, и, наконец, дождалось. Теперь оно пойдет по его
следам, будет подбираться все ближе и ближе, чтобы высосать из него жизнь
и облачить себя в его плоть.
Настали тяжелые времена. Когда ему снилась тень или когда он просто
думал о ней, его охватывал леденящий ужас - казалось, что силы вытекают из
него, и он беспомощно бродит в потемках. Гед досадовал на собственную
трусость, ругал себя, но все было бесполезно. Никто не мог защитить его -
тень была его созданием. Он не знал, в какой форме придет она к нему, как
она придет и когда, но в том, что это произойдет, он был совершенно
уверен.
И снова ему приснился сон - тень пробралась в дом, она тянулась к
нему и шептала слова, которых он не понимал. Гед проснулся в холодном поту
и несколькими огоньками-обманками ярко осветил все темные углы так, что ни
один предмет не отбрасывал тени. Он подбросил дров в очаг и сидел,
прислушиваясь к шелесту соломы на крыше. В сердце его начала пробуждаться
первобытная ярость - он не будет покорно ждать смерти, защищаясь
бесполезными заклинаниями. Но покинуть остров Гед не мог - это значило бы
оставить его жителей беззащитными перед угрозой с запада. Ему оставался
только один путь.
На следующее утро с толпой рыбаков Гед пришел на главную пристань Лоу
Торнинга и, разыскав старшину острова, сказал ему:
- Мне необходимо покинуть остров. Мне угрожает опасность, и поэтому
вы тоже в опасности. Мне хочется покончить с драконами на Пендоре и этим
выполнить свой долг перед вами. Если меня постигнет неудача сейчас,
значит, я не справлюсь с ними никогда. Чем раньше встречусь я с ними, тем
лучше.
У старшины отвисла челюсть от изумления.
- Лорд Сокол, - пробормотал он, - но там же девять драконов!
- Говорят, что восемь из них совсем молоды.
- Да, но один старый...
- Повторяю, мне нельзя оставаться здесь! Но я прошу разрешения
сначала избавить вас от драконов, если мне суждено сделать это.
- Как пожелаете, - уныло ответил старшина.
Всем присутствующим при этом разговоре показалось, что юным
волшебником овладел либо каприз, либо безумная храбрость, и они с тоской
проводили Геда, не ожидая больше увидеть его. Мнения среди них разошлись:
одни считали, что он хочет удрать и бросить их на произвол судьбы, другие
- и Печварри в их числе - были уверены, что он сошел с ума и ищет смерти.
Вот уже четыре поколения корабли старались держаться подальше от
Пендора. Остров лежал в стороне от проторенных морских дорог, и ни один
маг еще не пытался сразиться с драконами на их берегах. Древние правителя
Пендора были пиратами и работорговцами, поэтому никто не пытался отомстить
за Лорда Пендора, когда с Запада на остров внезапно налетел дракон. Самого
Лорда, пировавшего с приближенными в башне, дракон спалил огнем, вопящих
от страха горожан загнал в море и стал властелином моря и куч награбленных
за долгое время драгоценностей.
Все это было хорошо известно Геду, не перестававшему по крупицам
собирать все известные сведения о драконах. Он вел свое утлое суденышко на
запад - в паруса его дул магический ветер, закрепленный чарами руль держал
верный курс - и наблюдал, как над горизонтом встает мертвый остров. Он
торопился. Впереди его ждала грозная опасность, но она не шла ни в какое
сравнение с опасностью, оставшейся за кормой. При виде острова нетерпение
Геда сменилось холодной яростью, и он был рад этому - тень не осмелилась
последовать за ним в челюсти дракона.
Среди увенчанных белыми барашками волн, под низкими серыми облаками,
гонимыми северным ветром, приблизился он к скалам Пендора и увидел перед
собой пустынные городские улицы и полуразрушенные башни. У входа в гавань,
тихую полукруглую бухту, он остановил магический ветер, и лодка закачалась
на волнах. Поднявшись во весь рост, Гед бросил вызов дракону:
- Узурпатор Пендора! Выходи и защищай награбленное!
Голос его растворился в реве волн, разбивающихся о пепельно-серые
скалы, но у драконов острый слух. Через мгновение один из них, похожий на
исполинскую черную летучую мышь, вылетел из развалин какого-то дворца и
приблизился к Геду. Как ни странно, при виде этого чудовища, знакомого
Геду только по легендам, сердце его наполнилось радостью. Он громко
засмеялся и крикнул:
- Эй ты, червяк небесный, скажи Старику, что я его жду!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21