Этот смех заставил колдунью с опаской взглянуть на мальчика: она
наложила на него самое сильное из известных ей заклинаний, она хотела не
только подчинить себе его речь, но и сделать его полностью зависимым от ее
чар. А он смеется, как будто ничего не произошло! Колдунья молча плеснула
на огонь чистой водой. Когда хижина очистилась от дыма, а Дани снова обрел
дар речи, она научила его, как произносится настоящее имя сокола, на
которое тот не может не откликнуться...
Это был первый шаг Дани на длинном пути, которым он шел всю жизнь,
пути волшебства и магии, пути, на котором он преследовал зловещую Тень,
гнал ее над морем и над сушей, до самых берегов царства смерти. Но тогда
путь этот еще казался ему широкой дорогой, залитой ярким светом.
Когда он обнаружил, что услышав свое имя, дикие соколы спускаются к
нему из заоблачных высот, подобно молниям в громе крыльев, и садятся ему
на руку, будто ловчие птицы какого-нибудь принца, он захотел узнать больше
и отправился умолять свою тетку, чтобы она сказала ему имена пустельги,
скопы, орла. Чтобы заработать право знать эти слова власти, он делал все,
что заставляла его колдунья, хотя далеко не все ее поручения приходились
ему по вкусу.
Есть пословица на острове Гонт: "Слабый, как женское колдовство". Но
есть и другая: "Злой, как женское колдовство". Колдунья деревушки Тэн
Алдерс не была злой ведьмой и никогда не пыталась воспользоваться
изощренными приемами Старой Магии, но будучи невежественной женщиной среди
невежественного народа, она часто употребляла свое искусство в весьма
сомнительных целях. Она поняти не имела о Равновесии и Структуре, о чем
очень хорошо знали настоящие чародеи, пользовавшиеся волшебством, только
когда это было действительно необходимо. У нее были заклинания на все
случаи жизни, и почти все свое время она проводила, налагая или снимая
чары. Большая часть ее колдовства была чепухой и надувательством, она с
трудом отличала настоящее заклинание от фальшивого, и гораздо лучше умела
наслать на кого-нибудь болезнь, чем вылечить от нее. Как и всякая
деревенская колдунья, она запросто могла приготовить приворотное зелье, но
не гнушалась и более опасными снадобьями, прекрасно служившими людской
зависти и злобе. Правда, свои темные делишки она хранила в секрете от Дани
и, как только могла, учила его настоящему делу.
Поначалу все удовольствие, получаемое им от своих знаний, заключалось
в осознании огромной власти над зверями и птицами. Да и чего другого можно
ждать от двенадцатилетнего мальчишки? Это чувство осталось у него на всю
жизнь. Часто видя его на высоких лугах в окружении хищных птиц, другие
дети прозвали его Соколом. Так он и получил это имя, известное теперь
всему Архипелагу. Настоящего же его имени не знал почти никто...
Пока колдунья продолжала твердить о славе и богатстве, Дани стремился
узнать как можно больше по-настоящему полезного. Он все схватывал на лету.
Колдунья не могла нарадоваться на него, деревенские дети стали его
бояться, а сам он пребывал в уверенности, что скоро станет великим. Вместе
со своей наставницей он шел от слова к слову, от заклинания к заклинанию,
и к двенадцати годам знал почти все, что знала она: не так уж много, хотя
вполне достаточно для деревенского колдуна и слишком много для простого
мальчишки. Она передала ему все, что знала о травах и врачевании, об
искусствах нахождения, связывания, исправления и распечатывания. Она спела
ему все баллады о Великих Деяниях, которые помнила, и сообщила все слова
ИСТИННОЙ РЕЧИ, которым научил ее в юности другой, ныне забыты чародей. От
заклинателей погоды и бродячих жонглеров, страствовавших по городам
Северного Дола, Дани научился создавать миражи.
И именно с помощью одного из таких трюков он впервые доказал всем,
какая великая сила дремлет в нем.
...В те дни Империя Каргад находилась в расцвете своего могущества. В
нее входили четыре больших острова, лежавшие между Северныи и Восточным
Пределами: Карего-Ат, Атуан, Гур-Ат-Гур и Антини. Язык, на котором
говорили их жители, белокожие и желтоволосые злобные дикари, не походил ни
на один из языков Архипелага или других Пределов. Год назад они напали на
Торнклес и большой остров Торхевен, я вившись в огромном числе на кораблях
с парусами цвета крови. Весть об этом быстро дошла до Гонта, но Лорды
острова были слишком заняты пиратством и им не было дела до чужих
горестей. Потом под ударами каргов пал остров Спеви. Он был разграблен и
опустошен, жители его угнаны в рабство. По сей день остров этот лежит в
руинах. И вот карги появились на Гонте, атаковав Восточный порт огромной
армией на тридцати больших кораблях. Они прорубились сквозь город,
захватили его и сожгли. Оставив корабли с небольшой охраной в устье Ара,
дикари двинулись вглубь острова, сея на своем пути смерть и разрушение. По
дороге они разбились на отдельные банды, каждая грабила и убивала по
своему усмотрению. В высокогорные деревни начали прибывать беженцы,
восточный горизонт затянула дымная пелена. В одну совсем не прекрасную
ночь жители Тэн Алдерса, взглянув вниз, в Долину, увидели, что она вся
усеяна красными огнями пожаров. Горели созревшие хлеба, горели сады и
плоды поджаривались на полыхающих ветках; дымились развалины домов...
Некоторые убежали и спрятались в лесу, многие остались и готовились к
схватке, а были и такие, кто никак не мог ни на что решиться, и надоедали
оставшимся своими жалобами. Сбежала и колдунья - она спряталась одна в
пещере и запечатала вход в нее заклинаниями. Остался отец Дани - он не мог
бросить на произвол судьбы кузницу, в которой проработал пятьдесят лет.
Всю ночь он ковал наконечники копий, а остальные крепили их к рукояткам
мотыг и грабель. В деревне не было никакого оружия, потому что горцы в
душе не воины - они больше прославились в роли козокрадов, морских пиратов
и волшебников.
С рассветом деревню, как обычно, окутал густой белый туман. Вдоль
единственной улицы Тэн Алдерса молча стояли люди, сжимая в руках луки и
самодельные копья, напряженно вглядываясь в туман и ничего не зная о
каргах - далеко они или близко.
Дани стоял вместе со всеми. Он тоже всю ночь не выходил из кузницы,
раздувая меха - два длинных рукава из козьих шкур, питавших огонь
воздухом. Его руки так болели и дрожали от усталости, что он не мог
держать копье, которое выбрал для себя. Он понимал, что в схватке от него
не будет никакой пользы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21