– Да, ты сделала меня мужчиной, но я не чувствую никакой разницы. Возможно, потому, что оказался не слишком хорош как мужчина.
– Достаточно хорош, дорогой, – заверила его Джорджина. – Для первого раза ты отлично справился со своей ролью. И теперь должен играть роль мужчины в большом мире.
Роджер понимал, что его честь поставлена на карту. Отступить означало опозориться перед Джорджиной, а эта мысль была для него невыносимой. И все же чем больше он об этом думал, тем меньше сожалел, что попался в шелковые сети, которые, как теперь ему было ясно, она намеренно расставила для него. Решение мучительного вопроса, подчиняться ли ему воле отца или продолжать сопротивление, было принято за него. Роджер чувствовал, будто с его плеч свалилась тяжкая ноша. Теперь ему был ясен дальнейший образ действий, и его даже удивляло, что он сразу не пришел к подобному решению, усмотрев в нем единственный выход из всех его затруднений.
– Пусть будет так! – воскликнул он. – Я отправляюсь ближайшей ночью.
– Отлично! – Джорджина радостно захлопала в ладоши. – Куда же ты отправишься?
– Думаю, в Лондон, но по дороге может представиться другой шанс. – Его взгляд упал на корзину с провизией. – Еще очень рано, но я чувствую жуткий голод.
– И я тоже! – рассмеялась Джорджина, вскакивая, чтобы распаковать корзину. – Это естественно после такого напряжения. Хорошо бы распить бутылку искристого «Силлери», чтобы отметить такое событие, но у нас есть только сидр, правда, с множеством закусок.
Через полчаса их здоровый молодой аппетит уничтожил все, что Джорджина прихватила из кладовой.
Еще не было одиннадцати, но сытная еда и жаркий воздух навеяли на них дремоту.
– Если ты намерен отправиться в путь вечером, – сказала Джорджина, – то сейчас неплохо бы поспать. Что ты об этом думаешь?
– Да, – кивнул Роджер, – вчера у меня был утомительный день, и я чувствую себя так, будто неделю не ложился спать.
Джорджина приспособила старые подушки на краю дивана и, устроившись поудобнее, позвала Роджера, положила его голову себе на грудь, коснувшись лба мягким подбородком. Некоторое время они лениво обменивались ласками, потом заснули.
Когда Роджер и Джорджина проснулись, было уже начало третьего. Все еще согретые долгими объятиями, они снова поцеловались, затем сели и привели в порядок измятую одежду.
– Думаю, нам лучше спуститься, – сказала Джорджина, – и посмотреть, что удастся найти для тебя в моей шкатулке с драгоценностями.
– Ни за что… – начал Роджер, но она отмахнулась от его протестов:
– Не будь глупым, Роджер. Деньги в кармане означают разницу между счастьем и горем. Мало кто предоставит достойную работу нищему, который клянчит кусок хлеба, но полный кошелек внушает доверие, и его обладатель может ставить свои условия. Ты не должен тратить времени, нанимаясь пилить дрова, чтобы заработать на жизнь. Немедленно поезжай в Лондон и устройся секретарем к какому-нибудь аристократу, который позднее сможет оказаться для нас полезным.
– Но я собираюсь отсутствовать не более двух или трех месяцев, – возразил Роджер.
– Это будет зависеть от обстоятельств, но тебе лучше расстаться с этой идеей, так как она приведет к тому, что ты зря израсходуешь время и ничего не добьешься. Если твой отец смягчится или тебе не повезет в Лондоне, то ты, конечно, должен вернуться. Но если сумеешь заполучить хорошую должность – сделаешься независимым от семьи, так что будет разумнее держаться этой должности.
Возразить на это было нечего, и, когда Джорджина окончательно расправила свои широкие юбки, Роджер взял корзину и следом за ней стал спускаться по кажущейся бесконечной винтовой лестнице.
Оставив Роджера во фруктовом саду, Джорджина вошла в дом, намереваясь вынести шкатулку, прикрыв ее каким-нибудь тряпьем, и обследовать вместе с Роджером ее содержимое под деревьями. Но, войдя внутрь, узнала, что ее отец отправился в Крайстчерч по какому-то делу, поэтому снова вышла и повела Роджера к себе в комнату.
В душном послеполуденном воздухе не слышалось никаких звуков, так как слуги отдыхали после утренних трудов. Отперев шкаф, Джорджина извлекла из него одну большую шкатулку из крокодиловой кожи и две маленьких. Открыв все три, она высыпала их содержимое на яркое лоскутное покрывало своей кровати.
Роджер всегда знал, что Джорджина обожает безделушки, так как она нацепляла их на себя при каждом удобном случае, но удивился при виде ее обширной коллекции. Значительную часть составляли дешевые побрякушки, которые Джорджина покупала на карманные деньги в соседних городах, но три четверти ее сокровищ были настоящими драгоценностями.
Проворными пальцами Джорджина принялась сортировать предметы в две кучки, и Роджер, видя, что предназначенная для него доля быстро увеличивается в размере, снова стал протестовать. Но девушка отказалась слушать, щедро продолжая бросать в кучу золотые цепочки, броши и инкрустированные стразами пряжки для туфель.
– Уверяю тебя, мне не нужны старомодные побрякушки. Я никогда не ношу такие вещи, и папа даже не заподозрит, что я их отдала. Кроме того, я хочу, чтобы у тебя были деньги не только на еду. Когда ты доберешься до Лондона, должен будешь поселиться в хорошей гостинице. У «Лебедя с двумя шеями» на Лэд-Лейн и «Головы турка» на Стрэнде неплохая репутация. Если ты остановишься во второй из них, то окажешься поблизости от банка Хора, куда я советую тебе поместить деньги, вырученные от продажи драгоценностей. Потом тебе придется обзавестись хорошо скроенной одеждой и посещать кофейни на Уайтхолле и в Сент-Джеймсе . Тебя примут за состоятельного молодого человека, и вскоре ты обзаведешься знакомыми, которые представят тебя влиятельным персонам. Будь любезен с их женщинами, и для тебя откроются великолепные возможности.
Пока Джорджина трещала без умолку, испытываемые Роджером тягостные предчувствия необходимости заниматься ручным трудом и спать на сеновалах уступали место радужным видениям успеха и комфорта. Теперь предстоящая авантюра сулила ему не страх, а сплошные радости.
Завершив осмотр драгоценностей, Джорджина завернула долю Роджера в кусок крепкого атласа и сунула в один из его просторных карманов.
– Мне никогда не удастся отблагодарить тебя, – пробормотал Роджер, снова ее целуя.
– Вот еще! – фыркнула Джорджина, отстраняясь. – Не забывай, что отныне твоя шпага принадлежит мне, да и мозги тоже. Быть может, они потребуются мне раньше, чем ты думаешь. Как только ты где-нибудь устроишься, сообщи мне свой адрес, и я найду предлог, чтобы сопровождать папу во время его следующего визита в Лондон.
Они уже собирались покинуть комнату, но Роджер внезапно остановился:
– Джорджина, мне только что пришла в голову странная мысль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150