– В ту ночь, когда вы прибыли сюда, я сделала ужасную вещь, и с вашей стороны весьма великодушно, что теперь, когда я выздоровела, вы избавили меня от ваших упреков. Поцеловав меня, когда я лежала в жару, вы чудом не заразились оспой.
– Это была моя вина, – мягко произнес Роджер, обезоруженный таким внезапным проявлением чувств. – Я должен был дождаться более подходящего момента, чтобы попросить прощения за то, что произошло раньше. Вы были в полубреду и не знали, что делаете. Умоляю больше не думать об этом.
– Но я должна думать. Я знаю, что вы любите меня по-настоящему и что я не заслужила этого, будучи к вам так жестока и сурова.
– Пожалуйста! – взмолился Роджер, не смея взглянуть на нее. Но она подняла глаза и заговорила более твердо:
– Я могу исправить это только одним способом. Чтобы стереть воспоминания о других поцелуях, вы можете, если хотите, поцеловать меня снова.
Дрожа всем телом, Роджер взял девушку за руку, а другой рукой обнял ее за плечи. Склонившись к ней, он сделал глубокий вдох, но, когда она приблизила свое лицо к нему, прошептал:
– Нет, я не сделаю этого ради себя одного, а только в том случае, если вы тоже этого хотите
– Конечно хочу, Роже! – внезапно воскликнула Атенаис, обвивая своими нежными руками шею Роджера и прижимая губы к его губам.
На несколько секунд они застыли в безмолвном объятии, потом девушка тихо заплакала.
– Почему ты плачешь, любимая? – пробормотал Роджер, слегка отодвинувшись.
– Потому что я так счастлива, – всхлипывала она, – и в то же время так огорчена.
– Что огорчает тебя, моя принцесса?
Сдерживая слезы, Атенаис улыбнулась ему:
– То, что я хотела бы стать твоей принцессой, но, каких бы успехов ты ни достиг, мой дорогой младший сын мельника, мы никогда не будем вместе.
– Значит… значит, ты любишь меня? – выдохнул Роджер.
– Всем сердцем, – кивнула Атенаис. – Только глупая гордость не позволяла мне признаться в этом раньше. Годами я мечтала о тебе как о моем верном рыцаре.
Они снова поцеловались не один, а множество раз, и следующие полчаса в комнате не было слышно ничего, кроме нежных признаний.
Наконец Атенаис сняла руки с плеч Роджера и мягко отодвинула его от себя.
– Пришло время расставаться, – вздохнула она, – иначе любопытство сестры Анжелики пересилит ее благочестие.
– Так скоро! – запротестовал Роджер. – Нет, она еще будет долго молиться, а я должен сказать тебе еще тысячу вещей.
– И я тебе. Но чтобы она не застигла нас врасплох, мы должны быть осторожны, так что ты лучше сядь на тот стул, как будто мы и впрямь обсуждаем дела.
Атенаис стала приводить себя в порядок, а Роджер уселся и спросил:
– Скажи, любимая, каковы твои планы и когда я смогу увидеть тебя вновь?
– В Париж я приеду только после Нового года, – ответила она. – В письме отцу я прошу его позволения отправиться, когда я полностью выздоровею, в замок моей тети в Сен-Брие. Это идея мадам Мари-Анже. Она сообщила о ней в одной из записок, которые присылает мне каждый день. Хотя близится зима, морской воздух поможет моему выздоровлению, так что отец, безусловно, согласится.
– А когда ты приедешь в Париж, мы сможем найти способ видеться наедине?
– Надеюсь. Конечно, теперь, когда мне семнадцать, отец устроит для меня выгодный брак. Но я вряд ли выйду замуж до лета, а тем временем мы будем жить под одной крышей.
– Одна мысль о твоем замужестве внушает мне ужас, – вздохнул Роджер. – Жестокая судьба поставила между нами слишком много преград.
Атенаис покачала головой и улыбнулась:
– Не думай об этом. Какой прок сетовать на то, что предопределено Богом? Я очень рада, что ты добился успеха, завоевав доверие моего отца, но отсутствие у тебя герба и земли делает брак между нами абсолютно невозможным.
Роджер склонился вперед и снова взял ее за руку:
– Слушай меня, любимая. У меня в самом деле нет ни земли, ни денег, кроме тех, которые платит мне твой отец, но я благородного происхождения и имею право носить шпагу. Я бы рассказал тебе об этом раньше, но мне не представлялось возможности, и до сих пор я боялся, что ты мне не поверишь.
Дрожа от возбуждения, Атенаис слушала рассказ Роджера о том, почему он покинул Англию и скрыл от нее правду при их первой встрече.
– Как странно, – пробормотала она, когда Роджер умолк. – Только подумать, что моя нелепая кукла заставила тебя так долго скрывать, что ты англичанин. Это еще больше похоже на волшебную сказку, чем то, что мой младший сын мельника внезапно превратился в шевалье.
Хотя Роджер знал, что ступает на зыбкую почву, блеск глаз возлюбленной побудил его спросить:
– Думаешь, если я открою правду твоему отцу, он сможет счесть меня достойным просить твоей руки? Конечно, нам придется ждать несколько лет, но если он даст согласие, я смогу за это время заработать достаточно денег, чтобы купить поместье.
– Нет, Роже, – печально промолвила Атенаис. – Выкинь эти мысли из головы. Мой отец никогда не согласится, чтобы я так долго оставалась незамужней. Кроме того, он намерен выдать меня за представителя одной из лучших семей Франции, так что даже если свершится чудо и король завтра сделает тебя графом, отец все равно не сочтет тебя подходящим мужем для меня. К тому же все англичане протестанты, не так ли?
– Не все, но значительное большинство, и я в том числе. Я посещал церковь Сен-Мелен, только чтобы видеть тебя, и ходил в другие католические церкви во Франции, чтобы меня не сочли неверующим.
– А ты согласился бы стать католиком?
Этот вопрос никогда не приходил ему в голову, а учитывая его воспитание, такой шаг выглядел ужасным.
– Я… я никогда не думал об этом, – пробормотал Роджер. – Но боюсь, мне было бы трудно сменить религию.
– Вот видишь! – Она стиснула его руку. – Даже без запрета отца я никогда бы не смогла выйти замуж за еретика. То, что мы не можем пожениться, предопределено Небом, так что нам лучше смириться с этим.
– Должен признать, что ты права, хотя это разбивает мне сердце, – тяжко вздохнул Роджер. – Но мне невыносима мысль, что ты выйдешь замуж за другого.
Некоторое время они молчали, потом Атенаис сказала:
– Ну, пора прощаться. Поцелуй меня еще раз и не думай слишком мрачно о будущем. Такие браки, как мой, совершаются не по любви, а по необходимости, только ради объединения двух знатных семейств. Какое имеет значение, за кого я выйду замуж, если ты знаешь, что я люблю тебя и мое сердце принадлежит тебе?
Глава 19
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
По прибытии Роджера в Париж месье де Рошамбо уделил всего минуту письму Атенаис. Быстро прочитав его, он заметил, что задержка возвращения Роджера абсолютно оправданна, и велел ему написать ответ с указаниями, что мадемуазель может отправляться в сопровождении Шену к своей тете в Сен-Брие, как только будет чувствовать себя в состоянии это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150