Понимая, что видит маленькую гнедую кобылу в последний раз, Роджер ласково потрепал ее по шее и, повернувшись, побрел в пивную.
День был не рыночный, и в послеполуденный час комната с низким потолком пустовала. Роджер постучал хлыстом по крепкому дубовому столу и, когда появилась розовощекая девица, потребовал стакан ратифии и письменные принадлежности. Девушка принесла напиток, чернильницу, гусиное перо, песочницу и бумагу. Роджер сел за стол и написал письмо матери:
«Моя дорогая матушка!
Пожалуйста, не корите меня слишком сурово, но я твердо решил не отправляться в море. Единственная возможность избежать морской службы – на некоторое время покинуть дом. Только не думайте, будто я голоден и без гроша в кармане. Один хороший друг снабдил меня деньгами, так что я могу о себе позаботиться. Не беспокойтесь, если какое-то время не будете получать от меня писем – я напишу Вам, как только найду прибыльную должность, и, если к тому времени отец смягчится, с радостью вернусь домой обсудить другие планы моего будущего. Ваш любящий, хотя и непослушный сын
Роджер».
Посыпав послание песком, он запечатал его сургучом и положил в карман, зная, что перед отъездом сможет отдать любому человеку в городе и не сомневаться, что его доставят по адресу.
После этого Роджер задумался о предстоящем путешествии. Идти пешком всю дорогу до Лондона было бы глупой тратой времени и сил, тем более что теперь он мог себе позволить воспользоваться каретой. Тем не менее существовало определенное препятствие – его только что обретенное состояние было не в деньгах, а в драгоценностях, и, пересчитав имеющиеся у него деньги, Роджер обнаружил всего пять шиллингов и восемь пенсов.
Обратить безделушки Джорджины в наличные у местного серебряных дел мастера казалось рискованным предприятием. Мастер был весьма угрюмой личностью и наверняка бы заинтересовался, каким образом у парня оказались женские ювелирные украшения. Возможно, он подумает, что Роджер, попав в затруднительное положение, украл их из шкатулки матери, скажет, что ему нужно время для определения стоимости драгоценностей, и в тот же вечер отнесет их леди Мэри.
Мысль о своей коробке с деньгами, оставшейся в доме, растревожила воображение Роджера. В ней было более чем достаточно золота и серебра, чтобы оплатить поездку в карете до Лондона, если только ему удастся до нее добраться. Роджер не однажды среди ночи отправлялся на прогулку вместе со своим другом Джеком Бондом, в то время как мать думала, что он мирно спит в своей кровати, и возвращался домой под утро через окно спальни. Роджер спросил себя, осмелится ли нанести ночью тайный визит в свою комнату с целью ограбить собственную коробку с деньгами, и решил, что дело того стоит, так как он сможет прихватить заодно другие полезные вещи, которые в данный момент не в состоянии купить. Правда, придется подождать, пока все в доме улягутся спать, но несколько часов задержки ничего не изменят.
Добыв деньги, нужно будет отправиться пешком в Саутгемптон. До него было целых тринадцать миль, но для крепкого здорового парня это не такое уж большое расстояние. Он сможет добраться туда до рассвета, приобрести место в утренней карете и к вечеру быть в Лондоне.
При мысли о Лондоне его оптимизм значительно убавился. Ему сразу же припомнились рассказы старого Бена о грабителях и мошенниках. Роджер плохо представлял себе, сколько могут стоить драгоценности Джорджины, но предполагал, что сумма, скорее всего, колеблется между двумя и пятью сотнями гиней. Появляться в Лондоне с таким сокровищем означало искушать судьбу, но каким же образом он может от них избавиться?
И в Саутгемптоне, и в Уинчестере, если он решит прервать там свое путешествие, есть золотых дел мастера, которые честно уплатили бы ему за драгоценности, но вопрос заключался в том, захотят ли они иметь с ним дело. Не начнут ли интересоваться, где парень его возраста мог раздобыть такое множество золотых цепочек, брошей и браслетов? Роджер не мог придумать правдоподобного объяснения. Если его задержат и проведут расследование, то он будет с позором возвращен к отцу.
Чем больше Роджер думал о трудностях превращения драгоценностей в деньги, тем сильнее его беспокоила эта проблема. Если бы в Лондоне был человек, которому он доверял и к которому мог обратиться сразу по приезде, операцию удалось бы осуществить быстро и безопасно, но у него там не было ни единого знакомого, а попытка продать ювелирные изделия в провинциальных городах казалась ему чреватой расспросами и задержкой.
Перед его мысленным взором мелькнула элегантная фигура Друпи Неда, возбудив в нем минутную надежду. Роджер чувствовал, что может полностью довериться эксцентричному молодому аристократу, который, учитывая страсть к драгоценностям, возможно, купит у него весь комплект или, по крайней мере, организует продажу и проследит, чтобы Роджера не обманули. Но вопрос в том, находится ли Нед в Лондоне.
Все говорило за то, что его там нет. В это время маркиз Эймсбери наверняка пребывает в своем поместье Норман-руд в Уилтшире, а Нед должен провести с семьей не менее двух недель, прежде чем отправиться в большое путешествие. Не исключено, что он на несколько дней заедет в Лондон перед отбытием на континент, но было невозможно определить, когда именно это произойдет; к тому же он может отплыть во Францию более прямым путем из Саутгемптона.
В любом случае вряд ли стоит рассчитывать, что Друпи Нед окажется в лондонском доме лорда Эймсбери до середины августа, а до этого времени сельский паренек с весьма небольшой суммой наличных и кучей драгоценностей рискует стать жертвой акул, обитающих в мутных водах бедных кварталов столицы.
Пока Роджер ломал себе голову над насущной проблемой, входная дверь открылась и в пивную вошел Дэн Иззард. Приветствовав Роджера веселым возгласом «Добрый день, юный сквайр!», контрабандист подошел к узкому прилавку и постучал по нему пустой кружкой. Служанка вышла из задней комнаты и улыбнулась ему.
– Мастер Трэтл здесь? – осведомился Дэн и, когда девушка кивнула, добавил: – Тогда приведи его, и я тебя отблагодарю.
Пару минут спустя в комнате появился крепкий краснолицый трактирщик и спросил, что нужно Дэну.
Контрабандист бросил через плечо настороженный взгляд на Роджера, потом склонился над прилавком и, понизив грубый голос, заговорил с трактирщиком.
Роджер был все еще поглощен своими делами и сначала не обращал на разговор особого внимания. Очевидно, Дэн, зная Роджера, не слишком интересовался, прислушивается тот или нет, и Роджер пришел к выводу, что контрабандист договаривается о доставке новой партии нелегального спиртного для трактира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
День был не рыночный, и в послеполуденный час комната с низким потолком пустовала. Роджер постучал хлыстом по крепкому дубовому столу и, когда появилась розовощекая девица, потребовал стакан ратифии и письменные принадлежности. Девушка принесла напиток, чернильницу, гусиное перо, песочницу и бумагу. Роджер сел за стол и написал письмо матери:
«Моя дорогая матушка!
Пожалуйста, не корите меня слишком сурово, но я твердо решил не отправляться в море. Единственная возможность избежать морской службы – на некоторое время покинуть дом. Только не думайте, будто я голоден и без гроша в кармане. Один хороший друг снабдил меня деньгами, так что я могу о себе позаботиться. Не беспокойтесь, если какое-то время не будете получать от меня писем – я напишу Вам, как только найду прибыльную должность, и, если к тому времени отец смягчится, с радостью вернусь домой обсудить другие планы моего будущего. Ваш любящий, хотя и непослушный сын
Роджер».
Посыпав послание песком, он запечатал его сургучом и положил в карман, зная, что перед отъездом сможет отдать любому человеку в городе и не сомневаться, что его доставят по адресу.
После этого Роджер задумался о предстоящем путешествии. Идти пешком всю дорогу до Лондона было бы глупой тратой времени и сил, тем более что теперь он мог себе позволить воспользоваться каретой. Тем не менее существовало определенное препятствие – его только что обретенное состояние было не в деньгах, а в драгоценностях, и, пересчитав имеющиеся у него деньги, Роджер обнаружил всего пять шиллингов и восемь пенсов.
Обратить безделушки Джорджины в наличные у местного серебряных дел мастера казалось рискованным предприятием. Мастер был весьма угрюмой личностью и наверняка бы заинтересовался, каким образом у парня оказались женские ювелирные украшения. Возможно, он подумает, что Роджер, попав в затруднительное положение, украл их из шкатулки матери, скажет, что ему нужно время для определения стоимости драгоценностей, и в тот же вечер отнесет их леди Мэри.
Мысль о своей коробке с деньгами, оставшейся в доме, растревожила воображение Роджера. В ней было более чем достаточно золота и серебра, чтобы оплатить поездку в карете до Лондона, если только ему удастся до нее добраться. Роджер не однажды среди ночи отправлялся на прогулку вместе со своим другом Джеком Бондом, в то время как мать думала, что он мирно спит в своей кровати, и возвращался домой под утро через окно спальни. Роджер спросил себя, осмелится ли нанести ночью тайный визит в свою комнату с целью ограбить собственную коробку с деньгами, и решил, что дело того стоит, так как он сможет прихватить заодно другие полезные вещи, которые в данный момент не в состоянии купить. Правда, придется подождать, пока все в доме улягутся спать, но несколько часов задержки ничего не изменят.
Добыв деньги, нужно будет отправиться пешком в Саутгемптон. До него было целых тринадцать миль, но для крепкого здорового парня это не такое уж большое расстояние. Он сможет добраться туда до рассвета, приобрести место в утренней карете и к вечеру быть в Лондоне.
При мысли о Лондоне его оптимизм значительно убавился. Ему сразу же припомнились рассказы старого Бена о грабителях и мошенниках. Роджер плохо представлял себе, сколько могут стоить драгоценности Джорджины, но предполагал, что сумма, скорее всего, колеблется между двумя и пятью сотнями гиней. Появляться в Лондоне с таким сокровищем означало искушать судьбу, но каким же образом он может от них избавиться?
И в Саутгемптоне, и в Уинчестере, если он решит прервать там свое путешествие, есть золотых дел мастера, которые честно уплатили бы ему за драгоценности, но вопрос заключался в том, захотят ли они иметь с ним дело. Не начнут ли интересоваться, где парень его возраста мог раздобыть такое множество золотых цепочек, брошей и браслетов? Роджер не мог придумать правдоподобного объяснения. Если его задержат и проведут расследование, то он будет с позором возвращен к отцу.
Чем больше Роджер думал о трудностях превращения драгоценностей в деньги, тем сильнее его беспокоила эта проблема. Если бы в Лондоне был человек, которому он доверял и к которому мог обратиться сразу по приезде, операцию удалось бы осуществить быстро и безопасно, но у него там не было ни единого знакомого, а попытка продать ювелирные изделия в провинциальных городах казалась ему чреватой расспросами и задержкой.
Перед его мысленным взором мелькнула элегантная фигура Друпи Неда, возбудив в нем минутную надежду. Роджер чувствовал, что может полностью довериться эксцентричному молодому аристократу, который, учитывая страсть к драгоценностям, возможно, купит у него весь комплект или, по крайней мере, организует продажу и проследит, чтобы Роджера не обманули. Но вопрос в том, находится ли Нед в Лондоне.
Все говорило за то, что его там нет. В это время маркиз Эймсбери наверняка пребывает в своем поместье Норман-руд в Уилтшире, а Нед должен провести с семьей не менее двух недель, прежде чем отправиться в большое путешествие. Не исключено, что он на несколько дней заедет в Лондон перед отбытием на континент, но было невозможно определить, когда именно это произойдет; к тому же он может отплыть во Францию более прямым путем из Саутгемптона.
В любом случае вряд ли стоит рассчитывать, что Друпи Нед окажется в лондонском доме лорда Эймсбери до середины августа, а до этого времени сельский паренек с весьма небольшой суммой наличных и кучей драгоценностей рискует стать жертвой акул, обитающих в мутных водах бедных кварталов столицы.
Пока Роджер ломал себе голову над насущной проблемой, входная дверь открылась и в пивную вошел Дэн Иззард. Приветствовав Роджера веселым возгласом «Добрый день, юный сквайр!», контрабандист подошел к узкому прилавку и постучал по нему пустой кружкой. Служанка вышла из задней комнаты и улыбнулась ему.
– Мастер Трэтл здесь? – осведомился Дэн и, когда девушка кивнула, добавил: – Тогда приведи его, и я тебя отблагодарю.
Пару минут спустя в комнате появился крепкий краснолицый трактирщик и спросил, что нужно Дэну.
Контрабандист бросил через плечо настороженный взгляд на Роджера, потом склонился над прилавком и, понизив грубый голос, заговорил с трактирщиком.
Роджер был все еще поглощен своими делами и сначала не обращал на разговор особого внимания. Очевидно, Дэн, зная Роджера, не слишком интересовался, прислушивается тот или нет, и Роджер пришел к выводу, что контрабандист договаривается о доставке новой партии нелегального спиртного для трактира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150