надо бы рассмотреть ее со всех сторон, прежде чем двигаться дальше. Вот, например, что за существо такое вторгается в наши сны? При чем тут сова и усадьба? И как насчет птицы, повинной в смерти вашего отца, Марк, – или как бы мы уж ни назвали то существование, что он ведет на дне колодца? Как вы на это все смотрите?
– Пожалуй, я попрошу миссис Филдинг ответить за меня, – отозвался сквайр, оглядываясь на свою родственницу. – Всем нам хорошо известно, как сведуща она в вопросах народных поверий. Я прав, тетушка?
Достойная вдова, при том, что она сама вызвалась сопроводить племянницу и прочих в «Пики», теперь явно затруднялась с ответом: врожденная замкнутость по-прежнему давала о себе знать. Но, видя, что все глаза устремлены на нее, и хорошо понимая серьезность ситуации, миссис Филдинг превозмогла сомнения, тем более после того, как сквайр, сидевший напротив, подался вперед и промолвил:
– Это ведь девушка-самоубийца, верно?
Миссис Филдинг – обычно сама простота и любезность! – медленно, опасливо кивнула.
Вы уже давно это заподозрили?
– Да.
– Что заподозрили? – переспросил ветеринар, не вполне понимая, о чем идет речь.
– Ах да, неминуемые последствия самоубийства, – прозвучал мечтательный голос – голос отнюдь не миссис Филдинг, но философа-любителя.
– О чем ты, Слэк? Тетя Джейн? – вопрошала озадаченная Мэгс, переводя взгляд с одного на другую. – Никак опять ваши талботширские секреты?
– Есть такое поверье, дорогая моя, – отозвалась миссис Филдинг, тщательно подбирая слова, – согласно которому те, что своей рукою оборвали нить своего земного бытия, неизбежно отдаляют для себя вечное блаженство, и отлетевшим их душам вход в иной мир закрыт – до тех пор, пока их грех не будет искуплен. Ведь наша святая вера самоубийство запрещает, как всем вам хорошо известно.
– А еще считается, – подхватил Слэк, – что бесплотный дух самоубийцы может обрести прибежище в любой телесной оболочке, что окажется рядом на момент смерти, и пребудет в ней до тех пор, пока не истечет срок изгнания, причем не ведая ни минуты отдыха и покоя.
– И ты утверждаешь, будто в птицу вселился призрак девушки? – воскликнул капитан Хой. – Гром и кандалы, парень, это потрясающе, просто потрясающе!
– Боюсь, все так и есть, – закивал Слэк, – я вполне уверен. Справедливая кара за ее грех. Однако фантом, находясь в телесной оболочке, владеет немалой силой; по сути дела, мы имеем дело с освобожденным духом, заплутавшим между двумя мирами. Я так понимаю, стоит умереть, и тебе тут же открываются всевозможные новые пути и дороги. Ах, что за тайны, что за непостижимые тайны!
– Но ведь она не умерла, – возразил Оливер, – или все-таки… так да или нет? Боюсь, здесь я ничегошеньки не понимаю!
– Умерла и в то же время – нет, – отвечал философ. – Умерла в том, что касается ее былого земного бытия, сэр, и тем не менее дух ее остался в этом мире в обличий ночной странницы небесных сфер – боюсь, дух недобрый и свирепый. Ведь, скончавшись, вы в известном смысле перестаете быть человеком, верно?
– Рукой клянусь, вопрос из заковыристых! – воскликнул капитан Хой, изо всех сил хлопая себя ладонью по лбу и мучительно морщась при этом, ибо удар пришелся точнехонько по синяку. – Траектория сего события, – объявил он, едва боль поутихла, – лежит за пределами известных мне естественных наук. Богатая пища для ума, скажу я вам! Я не раз и не два замечал, как мало нам ведомо о подземных кавернах и лавовых туннелях в нашем треклятом вулкане и о черных водах, глубины которых еще только предстоит исследовать.
– Но почему не рыба? – не к месту промолвила мисс Моубрей.
– Прошу прощения, мисс Маргарет? – переспросил Слэк.
– Если молодая женщина утопилась – бросилась в воду, знаете ли, – отчего ж она стала совой? А не, к примеру, рыбой?
– Рыба, я так понимаю, или любая другая обитательница черных вод лишена свободы и способности перемещаться от места к месту, подобно неприкаянной страннице горных небес, – ответствовал философ. – А говоря с точки зрения покойного… если бы я, скажем, покончил счеты с жизнью и в качестве духа искал бы нового пристанища, я бы решил, что рыба, она слишком уж холодная… слишком чужая на мой вкус. В общем, ни рыба ни мясо.
– Доктор Холл, вы ведь помните, как старик Боттом рассказывал о том, что якобы видел над яликом сову, – промолвил Марк.
Врач подтвердил, что помнит.
– Вот и я об этом слыхал, сэр, – вклинился Слэк.
– Я тоже, – подхватил мистер Аркрайт.
– И я, – кивнул капитан.
– Ну и довольно про старика Боттома, – промолвил сквайр. – Держу пари, эта сова над яликом была сама покойница, только в новом обличий, гнусно преобразившаяся в том, что касается характера и нрава. Возможно, это дьяволы колодца убедили ее покончить с собою, полностью подчинив себе девушку, а возможно, к этому решению она пришла сама, во власти безумия и горя. Не сомневаюсь, что-то из этого соответствует истине. Но теперь нам должно принять меры – ловите шанс, пока можно! – прежде чем она осуществит свой замысел.
– А как насчет Чарльза Кэмплемэна? – осведомилась Мэгс.
– Я, например, твердо убежден, что он тут ни при чем. По чести говоря, мне не верится, что Чарльз Кэмплемэн вообще находится в этой долине.
– Верно, сквайр Марк, – подтвердил Слэк. – Я ведь не далее как нынче утром заглянул в «Герб», а там говорят, будто толстенький коротышка-доктор из города признался, что Чарльз Кэмплемэн – один из его пациентов и содержится в сумасшедшем доме. Да и гробокопатель наш уверял, будто нынешний обитатель Скайлингдена – никакой не Кэмплемэн и в жизни им не был. О, что за тайны, что за тайны!
На то, чтобы осмыслить эти новые вести, слушателям потребовалось еще несколько мгновений. Мисс Моубрей, сама – представительница прекрасного пола, первой распознала простую истину.
– Это ее месть, – промолвила она. – Это мисс Марчант одержима местью: из-за того, что у нее отобрали ребенка, просто-таки из рук вырвали и отдали чужим людям, точно щенка, из-за жестокого равнодушия соседей, из-за бессчетных обид и уколов, что заставили ее наложить на себя руки и ввергли в нынешнее горестное положение.
Мисс Моубрей огляделась: слушатели одобрительно кивали, вполне соглашаясь с ее доводами.
– Что же нам теперь делать? – вопросил доктор.
– И как насчет совы? – подхватил мистер Аркрайт.
– Нам должно укрепиться духом, – ответствовал сквайр, – и поймать ее…
– Именно! – воскликнул капитан, точно бросаясь с моста в воду. – Мы сей же миг поскачем в Скайлингден и захватим птицу, чтобы самим досконально изучить этот примечательный экземпляр, этого призрачного ястреба ночных небес. Вперед, навстречу опасности! Где моя шляпа?
– Напротив, сэр, – возразил Марк, – готов вас заверить, что это существо будет яростно возражать против подобных мер, равно как и ее законная владелица, которая, как выясняется, приходится погибшей родной дочерью, знает она об этом или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Пожалуй, я попрошу миссис Филдинг ответить за меня, – отозвался сквайр, оглядываясь на свою родственницу. – Всем нам хорошо известно, как сведуща она в вопросах народных поверий. Я прав, тетушка?
Достойная вдова, при том, что она сама вызвалась сопроводить племянницу и прочих в «Пики», теперь явно затруднялась с ответом: врожденная замкнутость по-прежнему давала о себе знать. Но, видя, что все глаза устремлены на нее, и хорошо понимая серьезность ситуации, миссис Филдинг превозмогла сомнения, тем более после того, как сквайр, сидевший напротив, подался вперед и промолвил:
– Это ведь девушка-самоубийца, верно?
Миссис Филдинг – обычно сама простота и любезность! – медленно, опасливо кивнула.
Вы уже давно это заподозрили?
– Да.
– Что заподозрили? – переспросил ветеринар, не вполне понимая, о чем идет речь.
– Ах да, неминуемые последствия самоубийства, – прозвучал мечтательный голос – голос отнюдь не миссис Филдинг, но философа-любителя.
– О чем ты, Слэк? Тетя Джейн? – вопрошала озадаченная Мэгс, переводя взгляд с одного на другую. – Никак опять ваши талботширские секреты?
– Есть такое поверье, дорогая моя, – отозвалась миссис Филдинг, тщательно подбирая слова, – согласно которому те, что своей рукою оборвали нить своего земного бытия, неизбежно отдаляют для себя вечное блаженство, и отлетевшим их душам вход в иной мир закрыт – до тех пор, пока их грех не будет искуплен. Ведь наша святая вера самоубийство запрещает, как всем вам хорошо известно.
– А еще считается, – подхватил Слэк, – что бесплотный дух самоубийцы может обрести прибежище в любой телесной оболочке, что окажется рядом на момент смерти, и пребудет в ней до тех пор, пока не истечет срок изгнания, причем не ведая ни минуты отдыха и покоя.
– И ты утверждаешь, будто в птицу вселился призрак девушки? – воскликнул капитан Хой. – Гром и кандалы, парень, это потрясающе, просто потрясающе!
– Боюсь, все так и есть, – закивал Слэк, – я вполне уверен. Справедливая кара за ее грех. Однако фантом, находясь в телесной оболочке, владеет немалой силой; по сути дела, мы имеем дело с освобожденным духом, заплутавшим между двумя мирами. Я так понимаю, стоит умереть, и тебе тут же открываются всевозможные новые пути и дороги. Ах, что за тайны, что за непостижимые тайны!
– Но ведь она не умерла, – возразил Оливер, – или все-таки… так да или нет? Боюсь, здесь я ничегошеньки не понимаю!
– Умерла и в то же время – нет, – отвечал философ. – Умерла в том, что касается ее былого земного бытия, сэр, и тем не менее дух ее остался в этом мире в обличий ночной странницы небесных сфер – боюсь, дух недобрый и свирепый. Ведь, скончавшись, вы в известном смысле перестаете быть человеком, верно?
– Рукой клянусь, вопрос из заковыристых! – воскликнул капитан Хой, изо всех сил хлопая себя ладонью по лбу и мучительно морщась при этом, ибо удар пришелся точнехонько по синяку. – Траектория сего события, – объявил он, едва боль поутихла, – лежит за пределами известных мне естественных наук. Богатая пища для ума, скажу я вам! Я не раз и не два замечал, как мало нам ведомо о подземных кавернах и лавовых туннелях в нашем треклятом вулкане и о черных водах, глубины которых еще только предстоит исследовать.
– Но почему не рыба? – не к месту промолвила мисс Моубрей.
– Прошу прощения, мисс Маргарет? – переспросил Слэк.
– Если молодая женщина утопилась – бросилась в воду, знаете ли, – отчего ж она стала совой? А не, к примеру, рыбой?
– Рыба, я так понимаю, или любая другая обитательница черных вод лишена свободы и способности перемещаться от места к месту, подобно неприкаянной страннице горных небес, – ответствовал философ. – А говоря с точки зрения покойного… если бы я, скажем, покончил счеты с жизнью и в качестве духа искал бы нового пристанища, я бы решил, что рыба, она слишком уж холодная… слишком чужая на мой вкус. В общем, ни рыба ни мясо.
– Доктор Холл, вы ведь помните, как старик Боттом рассказывал о том, что якобы видел над яликом сову, – промолвил Марк.
Врач подтвердил, что помнит.
– Вот и я об этом слыхал, сэр, – вклинился Слэк.
– Я тоже, – подхватил мистер Аркрайт.
– И я, – кивнул капитан.
– Ну и довольно про старика Боттома, – промолвил сквайр. – Держу пари, эта сова над яликом была сама покойница, только в новом обличий, гнусно преобразившаяся в том, что касается характера и нрава. Возможно, это дьяволы колодца убедили ее покончить с собою, полностью подчинив себе девушку, а возможно, к этому решению она пришла сама, во власти безумия и горя. Не сомневаюсь, что-то из этого соответствует истине. Но теперь нам должно принять меры – ловите шанс, пока можно! – прежде чем она осуществит свой замысел.
– А как насчет Чарльза Кэмплемэна? – осведомилась Мэгс.
– Я, например, твердо убежден, что он тут ни при чем. По чести говоря, мне не верится, что Чарльз Кэмплемэн вообще находится в этой долине.
– Верно, сквайр Марк, – подтвердил Слэк. – Я ведь не далее как нынче утром заглянул в «Герб», а там говорят, будто толстенький коротышка-доктор из города признался, что Чарльз Кэмплемэн – один из его пациентов и содержится в сумасшедшем доме. Да и гробокопатель наш уверял, будто нынешний обитатель Скайлингдена – никакой не Кэмплемэн и в жизни им не был. О, что за тайны, что за тайны!
На то, чтобы осмыслить эти новые вести, слушателям потребовалось еще несколько мгновений. Мисс Моубрей, сама – представительница прекрасного пола, первой распознала простую истину.
– Это ее месть, – промолвила она. – Это мисс Марчант одержима местью: из-за того, что у нее отобрали ребенка, просто-таки из рук вырвали и отдали чужим людям, точно щенка, из-за жестокого равнодушия соседей, из-за бессчетных обид и уколов, что заставили ее наложить на себя руки и ввергли в нынешнее горестное положение.
Мисс Моубрей огляделась: слушатели одобрительно кивали, вполне соглашаясь с ее доводами.
– Что же нам теперь делать? – вопросил доктор.
– И как насчет совы? – подхватил мистер Аркрайт.
– Нам должно укрепиться духом, – ответствовал сквайр, – и поймать ее…
– Именно! – воскликнул капитан, точно бросаясь с моста в воду. – Мы сей же миг поскачем в Скайлингден и захватим птицу, чтобы самим досконально изучить этот примечательный экземпляр, этого призрачного ястреба ночных небес. Вперед, навстречу опасности! Где моя шляпа?
– Напротив, сэр, – возразил Марк, – готов вас заверить, что это существо будет яростно возражать против подобных мер, равно как и ее законная владелица, которая, как выясняется, приходится погибшей родной дочерью, знает она об этом или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116