На узкой полочке вдоль одной из стен, под самым карнизом, выстроились в ряд керамические блюда – декоративная коллекция, собранная некогда дедом мисс Кримп по отцовской линии, торговцем посудой. Неким неуловимым образом эти блюда, красующиеся под потолком точно бессчетные внимательно наблюдающие лица, напоминали мисс Кримп о ее затворническом положении; ведь их свезли в Шильстон-Апкот со всей страны – от Саксбриджа и Солтхеда на севере до Ричфорда и Канделбери на востоке и Вороньего Края и Фишмута и далекого Нантля на юге, – так что они-то побывали во всех тех недосягаемых волшебных местах за пределами гор, увидеть которые своими глазами мисс Кримп было не суждено.
Мисс Дина Скаттергуд, обладательница огненно-рыжей шевелюры и проницательных голубых глаз, в определенных отношениях являла собою полную противоположность мисс Кримп. В отличие от Вайолет миссис Скаттергуд в молодости изрядно попутешествовала, а познакомившись со своим будущим мужем и сочетавшись с ним браком, еще какое-то время переезжала от места к месту, побывав в трех приходах трех разных графств, где преподобный мистер Горацио Скаттергуд получал повышение за повышением, от младшего священника до викария, прежде чем, два года назад, обосновался в Шильстон-Апкоте. Миссис Скаттергуд, прелестная, жизнерадостная, находчивая молодая дама, хорошо изучила внешний мир; всеми этими ее свойствами мисс Кримп втайне восхищалась – и немало им завидовала. Но, конечно же, в этом мисс Вайолет никогда бы не призналась своим товаркам и менее всего – Дине, ибо любила ее всем сердцем и ни за что не стала бы обременять ее или кого-либо другого собственными разочарованиями. И все-таки чего бы мисс Кримп ни отдала, лишь бы обладать долей жизненного опыта Дины, лишь бы увидеть своими кроткими глазами тот мир за пределами гор, что наблюдали Динины проницательные голубые очи, – даже если это означало бы впрячься в брачное ярмо с чопорным занудой-священником!
– И вовсе никакой он не зануда, — промолвила Дина касательно преподобного спутника жизни в посеребренных очках в то самое мгновение, как тот же самый эпитет возник в мыслях мисс Кримп.
Вайолет опешила; обратив хрупкое фарфоровое личико к прочим сидящим за столом дамам, она поинтересовалась, не требуется ли им еще что-либо из снеди и напитков – теперь, когда на столе появились вафли, и яичница, и гренки, и оладьи, и кофе; и в результате отослала одну из служанок на кухню за маслом и топлеными сливками.
– Нет, не зануда, – повторила миссис Скаттергуд, хмуря брови, – хотя дома викарий порою бывает ужасным догматиком. Стоит ему вбить что-либо себе в голову – например, как следует поступать в таком-то и таком-то случае, не важно, прав он или нет – а зачастую он абсолютно не прав, – так потом упрямца ни за что не переубедишь. О да. В личной жизни он замечаний и поправок не терпит, видите ли. Мы в домике священника всякий день на эту тему спорим, я и он.
– Дорогая моя, священникам как раз и полагается быть догматиками, – возразила мисс Кримп. – А то они все, чего доброго, основали бы свои собственные религии и вместо привычных доктрин проповедовали бы что в голову взбредет.
– Пожалуй, оно бы и недурно, – предположила Черри Айвз, глядевшая на мир ясно и смело. – А то порой мне кажется, что в жизни чересчур много скучных догматов и проповедей – просто никакого терпения на них не хватит. Уж такие они монотонные, такие заунывные, такие уныло однообразные!
– Ох, мисс Черри! – воскликнула миссис Филдинг, слегка шокированная еретическими речами дочки трактирщика; при том, что ее собственная племянница так и прыснула себе под нос.
Воистину эти еженедельные сборища в вафельной славились по меньшей мере своей открытостью!
– Да, – тихо заговорила мисс Кримп под влиянием внезапно пришедшей в голову мысли. – Да, и в самом деле так в некотором роде. Сплошное однообразие. Хотя, по чести сказать, определение «догматик» как-то не слишком подходит к добросердечному мистеру Скаттергуду – каким его знаю я.
Говорливая Дина того, что замечено было касательно ее преподобного супруга, словно не услышала, но жизнерадостно продолжала:
– Наверное, мне следует надеяться на то, что однажды он переменится или по крайней мере захочет перемениться. То-то я бы порадовалась!.. Вот только до сих пор супруг меня на этот счет разочаровывал. Ибо суть проблемы, понимаете ли, в том, что самые свои догматические убеждения викарий неизменно оставляет для жены. Да, он может стойко придерживаться того или иного мнения по какому-либо тонкому вопросу из области веры, философии или приходских дел, но стоит ему оказаться среди паствы – и выстоять он не в силах; против собственной воли он уступает, сдается, подстраивается под взгляды других, точно дерево, что гнется под ветром. А в защиту свою говорит, что «навязывать» убеждения тем, над кем он поставлен пастырем, и самонадеянно, и отчасти немилосердно. Но на что годен пастырь, не способный вести за собою? Ему должно научиться отстаивать свои права! В самом деле, он порою меня просто озадачивает, если не бесит; уж я-то его знаю, я это все наблюдаю изо дня в день! Это он только в домашних делах самоутверждается – в обращении со мною. Со всей очевидностью, крепость его хребта меняется в зависимости от круга общения. Мужья – это воплощенная дихотомия, скажу я вам! Как я такое выношу, просто не знаю!
– А как насчет тебя, Мэгс? – осведомилась Черри, переводя разговор в родственное русло. – Ты-то своей «дихотомией» до сих пор не обзавелась. Ты это за счастье почитаешь или за невезение? Как у вас там дела со сквайром?
– Никаких таких «дел», как ты изволишь выражаться, у нас нет, – отозвалась мисс Моубрей, слегка зарумянившись.
– Но он же очевидная для тебя партия. О-очень дальний родственник, просто-таки седьмая вода на киселе, так что в этом отношении никаких преград быть не должно. Он тебе идеально подходит. Так почему ты до сих пор не вышла за него замуж?
– Я до сих пор не вышла за него замуж по одной простой причине: он мне этого не предлагал.
– Тогда что же не так?
– Да все так.
– И сколько же лет это все длится? – сочувственно осведомилась мисс Кримп, у которой любая беседа на тему брака неизменно вызывала самый живой отклик.
– По правде говоря, – промолвила Мэгс, немножко смущаясь, – по правде говоря, мой кузен слишком давно живет-поживает себе в Далройде, в уюте и покое, вместе с гнедым конем и терьером, арендаторами и лесами – у него просто-напросто нет ни времени, ни желания обзавестись таким докучливым существом, как жена. Сознаюсь, возможно, некогда и был в истории такой момент, когда все обстояло иначе, но момент сей давно миновал.
– Значит, ты ни на что не рассчитываешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Мисс Дина Скаттергуд, обладательница огненно-рыжей шевелюры и проницательных голубых глаз, в определенных отношениях являла собою полную противоположность мисс Кримп. В отличие от Вайолет миссис Скаттергуд в молодости изрядно попутешествовала, а познакомившись со своим будущим мужем и сочетавшись с ним браком, еще какое-то время переезжала от места к месту, побывав в трех приходах трех разных графств, где преподобный мистер Горацио Скаттергуд получал повышение за повышением, от младшего священника до викария, прежде чем, два года назад, обосновался в Шильстон-Апкоте. Миссис Скаттергуд, прелестная, жизнерадостная, находчивая молодая дама, хорошо изучила внешний мир; всеми этими ее свойствами мисс Кримп втайне восхищалась – и немало им завидовала. Но, конечно же, в этом мисс Вайолет никогда бы не призналась своим товаркам и менее всего – Дине, ибо любила ее всем сердцем и ни за что не стала бы обременять ее или кого-либо другого собственными разочарованиями. И все-таки чего бы мисс Кримп ни отдала, лишь бы обладать долей жизненного опыта Дины, лишь бы увидеть своими кроткими глазами тот мир за пределами гор, что наблюдали Динины проницательные голубые очи, – даже если это означало бы впрячься в брачное ярмо с чопорным занудой-священником!
– И вовсе никакой он не зануда, — промолвила Дина касательно преподобного спутника жизни в посеребренных очках в то самое мгновение, как тот же самый эпитет возник в мыслях мисс Кримп.
Вайолет опешила; обратив хрупкое фарфоровое личико к прочим сидящим за столом дамам, она поинтересовалась, не требуется ли им еще что-либо из снеди и напитков – теперь, когда на столе появились вафли, и яичница, и гренки, и оладьи, и кофе; и в результате отослала одну из служанок на кухню за маслом и топлеными сливками.
– Нет, не зануда, – повторила миссис Скаттергуд, хмуря брови, – хотя дома викарий порою бывает ужасным догматиком. Стоит ему вбить что-либо себе в голову – например, как следует поступать в таком-то и таком-то случае, не важно, прав он или нет – а зачастую он абсолютно не прав, – так потом упрямца ни за что не переубедишь. О да. В личной жизни он замечаний и поправок не терпит, видите ли. Мы в домике священника всякий день на эту тему спорим, я и он.
– Дорогая моя, священникам как раз и полагается быть догматиками, – возразила мисс Кримп. – А то они все, чего доброго, основали бы свои собственные религии и вместо привычных доктрин проповедовали бы что в голову взбредет.
– Пожалуй, оно бы и недурно, – предположила Черри Айвз, глядевшая на мир ясно и смело. – А то порой мне кажется, что в жизни чересчур много скучных догматов и проповедей – просто никакого терпения на них не хватит. Уж такие они монотонные, такие заунывные, такие уныло однообразные!
– Ох, мисс Черри! – воскликнула миссис Филдинг, слегка шокированная еретическими речами дочки трактирщика; при том, что ее собственная племянница так и прыснула себе под нос.
Воистину эти еженедельные сборища в вафельной славились по меньшей мере своей открытостью!
– Да, – тихо заговорила мисс Кримп под влиянием внезапно пришедшей в голову мысли. – Да, и в самом деле так в некотором роде. Сплошное однообразие. Хотя, по чести сказать, определение «догматик» как-то не слишком подходит к добросердечному мистеру Скаттергуду – каким его знаю я.
Говорливая Дина того, что замечено было касательно ее преподобного супруга, словно не услышала, но жизнерадостно продолжала:
– Наверное, мне следует надеяться на то, что однажды он переменится или по крайней мере захочет перемениться. То-то я бы порадовалась!.. Вот только до сих пор супруг меня на этот счет разочаровывал. Ибо суть проблемы, понимаете ли, в том, что самые свои догматические убеждения викарий неизменно оставляет для жены. Да, он может стойко придерживаться того или иного мнения по какому-либо тонкому вопросу из области веры, философии или приходских дел, но стоит ему оказаться среди паствы – и выстоять он не в силах; против собственной воли он уступает, сдается, подстраивается под взгляды других, точно дерево, что гнется под ветром. А в защиту свою говорит, что «навязывать» убеждения тем, над кем он поставлен пастырем, и самонадеянно, и отчасти немилосердно. Но на что годен пастырь, не способный вести за собою? Ему должно научиться отстаивать свои права! В самом деле, он порою меня просто озадачивает, если не бесит; уж я-то его знаю, я это все наблюдаю изо дня в день! Это он только в домашних делах самоутверждается – в обращении со мною. Со всей очевидностью, крепость его хребта меняется в зависимости от круга общения. Мужья – это воплощенная дихотомия, скажу я вам! Как я такое выношу, просто не знаю!
– А как насчет тебя, Мэгс? – осведомилась Черри, переводя разговор в родственное русло. – Ты-то своей «дихотомией» до сих пор не обзавелась. Ты это за счастье почитаешь или за невезение? Как у вас там дела со сквайром?
– Никаких таких «дел», как ты изволишь выражаться, у нас нет, – отозвалась мисс Моубрей, слегка зарумянившись.
– Но он же очевидная для тебя партия. О-очень дальний родственник, просто-таки седьмая вода на киселе, так что в этом отношении никаких преград быть не должно. Он тебе идеально подходит. Так почему ты до сих пор не вышла за него замуж?
– Я до сих пор не вышла за него замуж по одной простой причине: он мне этого не предлагал.
– Тогда что же не так?
– Да все так.
– И сколько же лет это все длится? – сочувственно осведомилась мисс Кримп, у которой любая беседа на тему брака неизменно вызывала самый живой отклик.
– По правде говоря, – промолвила Мэгс, немножко смущаясь, – по правде говоря, мой кузен слишком давно живет-поживает себе в Далройде, в уюте и покое, вместе с гнедым конем и терьером, арендаторами и лесами – у него просто-напросто нет ни времени, ни желания обзавестись таким докучливым существом, как жена. Сознаюсь, возможно, некогда и был в истории такой момент, когда все обстояло иначе, но момент сей давно миновал.
– Значит, ты ни на что не рассчитываешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116