Кремень беззвучно канул вниз и исчез во тьме: из колодца не донеслось ни стука, ни громыхания. Сквайр бросил еще камень – с тем же результатом. Точно так же мгла поглотила и третий осколок.
– Чертовски смахивает на Одинокое озеро, – криво усмехнулся Марк. – Бездонная пропасть: чернильно-черная пустота.
– Похоже, колодец и впрямь очень глубок, – согласился Оливер. – Что наводит меня на мысль: как же трудно было…
– Ш-ш! – оборвал его сквайр, поднося палец к губам. – Там что-то есть.
Друзья прислушались – вот только Оливер понятия не имел, к чему. Сквайр перегнулся через край: лицо его застыло, превратилось в напряженную маску.
– Что ты такое услышал? – тихо спросил Оливер.
Сквайр предостерегающе поднял руку и покачал головой, призывая друга к молчанию. Оливер послушно прикусил язык, предоставляя Марку без помех завершить обследование.
– Шепот, – промолвил сквайр наконец. – Я уверен, там кто-то перешептывается.
По спине у Оливера побежали мурашки, и волосы поднялись дыбом – словно в разгар лета выпал иней. Он испуганно огляделся, скользнул глазами по угрюмо нахмуренным стенам и темным впадинам: в свете свечей пещера словно ожила – повсюду подрагивали нездешние тени.
– Если ты затеял меня напугать, так поздравляю: преуспел отлично, – промолвил он.
Сквайр, закрыв глаза, прижался ухом к стене, изо всех сил пытаясь уловить самый слабый отзвук.
– Шепот, точно. Шепчутся тут и там, и одежда шуршит. Готов поклясться, что так!
– Я ничего не слышу, – возразил Оливер.
– Совсем ничего?
– Ни шороха.
– Ох, Нолл, быть того не может! Значит, прислушайся повнимательнее. Это ж ясно как день.
– Право же, Марк, там ничего нет.
Несколько мгновений сквайр в досаде и замешательстве озирался по сторонам. Он взъерошил бакенбарды, пригладил усы, приподнял непромокаемую шапочку и потер лысину… и тут в голову ему пришел новый способ – весьма и весьма убедительный.
– Держи-ка веревку, Нолл, – приказал он, щелкнув пальцами.
– Это еще зачем?
– Я лезу вниз.
– Вздор и чепуха, Марк, никуда ты не полезешь! – воскликнул Оливер в ужасе от такого предположения: в лице мистера Лэнгли ясно читались обуревающие его чувства. И тем не менее он покорно взялся за веревку.
– Один конец мы привяжем к железному кольцу в каменной кладке: кажется, оно вполне надежное, хотя и проржавело. Отлично. На всякий случай еще и сквозь второе кольцо веревку пропустим. Вот так, молодчага! Просунь в кольцо лом и начинай наматывать на него линь – превосходно! – а теперь крепко возьмись за прут – видишь, постепенно его вращая, ты отпускаешь веревку. Противоположный конец я обвяжу вокруг пояса. Вот нам и пригодились навыки по вязанию морских узлов!
– Но ведь линь совсем короткий, – запротестовал Оливер.
– Не волнуйся, длиннее и не понадобится.
– Почему?
Марк направил луч фонаря вниз, в шахту.
– Погляди-ка. Вон оно, внизу, прямо под нами, Нолл, в стенке колодца. Что там, по-твоему, торчит из камня?
Оливер перегнулся через край – и его большие и ясные глаза расширились еще больше. Футах в сорока внизу из темноты и впрямь поднимались узкие металлические перекладины или ступеньки – ни дать ни взять лестница.
– Господи милосердный, Марк! Ты ведь не полезешь туда, правда? Держу пари, перекладины насквозь проржавели от времени.
– Разумеется, дорогой мой мистер Лэнгли, я придирчиво проверю их состояние, прежде чем подвергать опасности хоть малую толику моей драгоценной жизни. Ты разве позабыл, Нолл, – нам просто необходимо разгадать здешние секреты, – ответствовал сквайр, решительно отметая все возражения.
Прикрепив к шапочке короткую толстую свечу при помощи проволочного кольца – не самый разумный поступок, отметил Оливер, учитывая, что шапочка сделана из прорезиненной ткани, а пламя – из огня, – сквайр спустился в колодец, упираясь сапогами во внутреннюю изогнутую стенку, в то время как Оливер разматывал веревку. Медленно, спиной вперед, Марк углублялся все дальше в шахту; свеча на шапочке освещала ему путь по мере того, как свет фонаря мерк вдали.
Добравшись до железных перекладин, он придирчиво осмотрел их, убеждаясь, что они не треснут и не провалятся под его тяжестью; ступени, хотя и проржавели не меньше колец, казались вполне устойчивыми. Успокоившись на этот счет, сквайр двинулся вниз. Кое-где перекладины и впрямь расшатались, но не настолько, чтобы отказаться от спуска. Постепенно веревка туго натянулась; Марк отвязал ее от пояса, целиком и полностью положившись на лестницу в камне.
Со временем слух его уловил смутный шепот, однако спустя мгновение сквайр решил, что это – лишь отзвук его собственного дыхания. В свете свечи на стенках колодца поблескивала влага, хотя перекладины из рук не выскальзывали. Воздух был душным и спертым. Создавалось гнетущее ощущение западни – сырые стены словно смыкались вокруг чужака; ничего подобного Марк от себя не ожидал. Никогда, даже в детстве, не боялся он таких вещей, как гробы или чуланы, и не думал, что испытает нечто подобное в этом дымоходе земных недр. Высоты он почти не страшился; с какой же стати ему пугаться глубины? Пугаться чернильно-черной бездны, темной, точно Эреб?
Сквайр остановился и прислушался: тишину нарушал лишь шум, создаваемый его собственными легкими. Еле заметное, тайное движение в камне, и перешептывания, и шорох одежд – наверняка все это ему лишь почудилось; под ним ничего нет, кроме винтового колодца, уходящего вниз, в глубину. Капля свечного воска обожгла щеку. Начинала сказываться усталость: невзирая на царящий вокруг холод, на лбу Марка выступил жаркий пот.
Забрался он далеко, но достиг малого и к разгадке тайны не приблизился. Опуская ногу, сквайр почувствовал, как следующая ступенька подается под его весом. Именно тогда он и решил вернуться в пещеру: вскарабкавшись по лестнице, поймал линь, обвязал его вокруг пояса и, цепляясь за веревку, пополз вверх, преодолевая оставшееся расстояние. Силы убывали; подъем оказался куда труднее, чем он предвидел. Впереди уже обозначилось отверстие колодца: Марк различал поставленный на бортик фонарь и лицо Оливера. В последнем броске он рванулся вперед, перелез через край и, тяжко выдохнув, рухнул на землю.
– Целых двадцать минут псу под хвост, – посетовал он, осторожно снимая свечу с шапочки. – Бессмысленная затея, Нолл, ты был прав.
– Скорее уж час, – поправил Оливер. – Что ты там такое внизу отыскал, что так задержался?
– Ровным счетом ничего, кроме сырости: чем глубже, тем оно хуже. Но, честное слово, прошло никак не больше двадцати минут, – отозвался сквайр, глядя на циферблат золотых карманных часов.
– Вынужден с тобою не согласиться, – запротестовал Оливер, извлекая из специального кармашка свои собственные серебряные часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Чертовски смахивает на Одинокое озеро, – криво усмехнулся Марк. – Бездонная пропасть: чернильно-черная пустота.
– Похоже, колодец и впрямь очень глубок, – согласился Оливер. – Что наводит меня на мысль: как же трудно было…
– Ш-ш! – оборвал его сквайр, поднося палец к губам. – Там что-то есть.
Друзья прислушались – вот только Оливер понятия не имел, к чему. Сквайр перегнулся через край: лицо его застыло, превратилось в напряженную маску.
– Что ты такое услышал? – тихо спросил Оливер.
Сквайр предостерегающе поднял руку и покачал головой, призывая друга к молчанию. Оливер послушно прикусил язык, предоставляя Марку без помех завершить обследование.
– Шепот, – промолвил сквайр наконец. – Я уверен, там кто-то перешептывается.
По спине у Оливера побежали мурашки, и волосы поднялись дыбом – словно в разгар лета выпал иней. Он испуганно огляделся, скользнул глазами по угрюмо нахмуренным стенам и темным впадинам: в свете свечей пещера словно ожила – повсюду подрагивали нездешние тени.
– Если ты затеял меня напугать, так поздравляю: преуспел отлично, – промолвил он.
Сквайр, закрыв глаза, прижался ухом к стене, изо всех сил пытаясь уловить самый слабый отзвук.
– Шепот, точно. Шепчутся тут и там, и одежда шуршит. Готов поклясться, что так!
– Я ничего не слышу, – возразил Оливер.
– Совсем ничего?
– Ни шороха.
– Ох, Нолл, быть того не может! Значит, прислушайся повнимательнее. Это ж ясно как день.
– Право же, Марк, там ничего нет.
Несколько мгновений сквайр в досаде и замешательстве озирался по сторонам. Он взъерошил бакенбарды, пригладил усы, приподнял непромокаемую шапочку и потер лысину… и тут в голову ему пришел новый способ – весьма и весьма убедительный.
– Держи-ка веревку, Нолл, – приказал он, щелкнув пальцами.
– Это еще зачем?
– Я лезу вниз.
– Вздор и чепуха, Марк, никуда ты не полезешь! – воскликнул Оливер в ужасе от такого предположения: в лице мистера Лэнгли ясно читались обуревающие его чувства. И тем не менее он покорно взялся за веревку.
– Один конец мы привяжем к железному кольцу в каменной кладке: кажется, оно вполне надежное, хотя и проржавело. Отлично. На всякий случай еще и сквозь второе кольцо веревку пропустим. Вот так, молодчага! Просунь в кольцо лом и начинай наматывать на него линь – превосходно! – а теперь крепко возьмись за прут – видишь, постепенно его вращая, ты отпускаешь веревку. Противоположный конец я обвяжу вокруг пояса. Вот нам и пригодились навыки по вязанию морских узлов!
– Но ведь линь совсем короткий, – запротестовал Оливер.
– Не волнуйся, длиннее и не понадобится.
– Почему?
Марк направил луч фонаря вниз, в шахту.
– Погляди-ка. Вон оно, внизу, прямо под нами, Нолл, в стенке колодца. Что там, по-твоему, торчит из камня?
Оливер перегнулся через край – и его большие и ясные глаза расширились еще больше. Футах в сорока внизу из темноты и впрямь поднимались узкие металлические перекладины или ступеньки – ни дать ни взять лестница.
– Господи милосердный, Марк! Ты ведь не полезешь туда, правда? Держу пари, перекладины насквозь проржавели от времени.
– Разумеется, дорогой мой мистер Лэнгли, я придирчиво проверю их состояние, прежде чем подвергать опасности хоть малую толику моей драгоценной жизни. Ты разве позабыл, Нолл, – нам просто необходимо разгадать здешние секреты, – ответствовал сквайр, решительно отметая все возражения.
Прикрепив к шапочке короткую толстую свечу при помощи проволочного кольца – не самый разумный поступок, отметил Оливер, учитывая, что шапочка сделана из прорезиненной ткани, а пламя – из огня, – сквайр спустился в колодец, упираясь сапогами во внутреннюю изогнутую стенку, в то время как Оливер разматывал веревку. Медленно, спиной вперед, Марк углублялся все дальше в шахту; свеча на шапочке освещала ему путь по мере того, как свет фонаря мерк вдали.
Добравшись до железных перекладин, он придирчиво осмотрел их, убеждаясь, что они не треснут и не провалятся под его тяжестью; ступени, хотя и проржавели не меньше колец, казались вполне устойчивыми. Успокоившись на этот счет, сквайр двинулся вниз. Кое-где перекладины и впрямь расшатались, но не настолько, чтобы отказаться от спуска. Постепенно веревка туго натянулась; Марк отвязал ее от пояса, целиком и полностью положившись на лестницу в камне.
Со временем слух его уловил смутный шепот, однако спустя мгновение сквайр решил, что это – лишь отзвук его собственного дыхания. В свете свечи на стенках колодца поблескивала влага, хотя перекладины из рук не выскальзывали. Воздух был душным и спертым. Создавалось гнетущее ощущение западни – сырые стены словно смыкались вокруг чужака; ничего подобного Марк от себя не ожидал. Никогда, даже в детстве, не боялся он таких вещей, как гробы или чуланы, и не думал, что испытает нечто подобное в этом дымоходе земных недр. Высоты он почти не страшился; с какой же стати ему пугаться глубины? Пугаться чернильно-черной бездны, темной, точно Эреб?
Сквайр остановился и прислушался: тишину нарушал лишь шум, создаваемый его собственными легкими. Еле заметное, тайное движение в камне, и перешептывания, и шорох одежд – наверняка все это ему лишь почудилось; под ним ничего нет, кроме винтового колодца, уходящего вниз, в глубину. Капля свечного воска обожгла щеку. Начинала сказываться усталость: невзирая на царящий вокруг холод, на лбу Марка выступил жаркий пот.
Забрался он далеко, но достиг малого и к разгадке тайны не приблизился. Опуская ногу, сквайр почувствовал, как следующая ступенька подается под его весом. Именно тогда он и решил вернуться в пещеру: вскарабкавшись по лестнице, поймал линь, обвязал его вокруг пояса и, цепляясь за веревку, пополз вверх, преодолевая оставшееся расстояние. Силы убывали; подъем оказался куда труднее, чем он предвидел. Впереди уже обозначилось отверстие колодца: Марк различал поставленный на бортик фонарь и лицо Оливера. В последнем броске он рванулся вперед, перелез через край и, тяжко выдохнув, рухнул на землю.
– Целых двадцать минут псу под хвост, – посетовал он, осторожно снимая свечу с шапочки. – Бессмысленная затея, Нолл, ты был прав.
– Скорее уж час, – поправил Оливер. – Что ты там такое внизу отыскал, что так задержался?
– Ровным счетом ничего, кроме сырости: чем глубже, тем оно хуже. Но, честное слово, прошло никак не больше двадцати минут, – отозвался сквайр, глядя на циферблат золотых карманных часов.
– Вынужден с тобою не согласиться, – запротестовал Оливер, извлекая из специального кармашка свои собственные серебряные часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116