Очень медленно она отошла от пирса, высвободила свои горизонтальные рули и затем увеличила скорость. В 50 метрах от пирса старпом развернул лодку на 180 градусов и приказал включить дизели. Весь корпус лодки задрожал от сильной вибрации, на мгновение чёрные клубы дыма вырвались из выхлопных труб. Сдвоенные гребные винты под кормой взбивали пенистые водовороты.
– Оба двигателя средний вперёд, курс 95, – раздалась команда.
«У-557» резко развернулась правым бортом и рванулась вперёд к центру бухты. Музыка оркестра постепенно затихала, толпа на пирсе расходилась.
Через час мы прошли по шлюзам плотины Холтенау в Северо-Восточный морской канал. Остаток дня и следующую ночь двигались с малой скоростью по узкому водному пути. На рассвете достигли западной оконечности канала ипштюзов, выходящих в реку Эльба у Брунсбюттеля, где нашего прибытия поджидали две другие подлодки.
В 10.00 наша «волчья стая» направилась в открытое море. Низкий берег вскоре превратился в тонкую линию, затем исчез за тёмным горизонтом. Лодки двигались в кильватерном строю, впереди – «У-557». До полудня была моя вахта. Я взбирался на мостик, чтобы отстоять четыре часа под командованием главного штурмана Визнера и третьего вахтенного офицера, в 8.00 и 20.00. Это было частью моих обязанностей во время похода. После короткого завтрака я вернулся на мостик, чтобы помочь в наблюдении за плавучими минами. Вскоре показался остров Гельголанд со стороны порта. Однако дождевая завеса сильно ухудшала видимость.
Лодки продолжали двигаться вперёд. К востоку за горизонтом показалась Дания. К западу, лишь в нескольких милях отсюда, почти у самой поверхности затаились обширные минные поля. После захода солнца я вновь взобрался на мостик на очередную вахту. Четверо из нас следили, не появятся ли в небе самолёты противника или дрейфующие мины на воде. Медленно смеркалось, море становилось всё темнее и темнее. У меня была уйма времени, чтобы общаться с Богом.
В полночь меня сменил на вахте Герлоф. Я нырнул в люк и спустился внутрь тёмного корпуса лодки. Рубка освещалась лишь слабым мерцанием фосфоресцирующего циферблата компаса. Центральный пост тоже был затемнён. Я с трудом различал приборы, вентили, переключатели, клапаны и другое оборудование. Небольшая лампа, основательно зачехлённая, бросала неяркий свет на штурманский столик. Я прошёл по шатающейся под ногами палубе в кают-компанию для унтер-офицеров, где за мной были закреплены крохотный рундучок и узенькая верхняя койка. Взобравшись в неё, я запер алюминиевый поручень ограждения и разместился между шкафом и стеной. Долгое время мне не давали уснуть ритмичный шум работающих дизелей, плеск воды о корпус лодки и мысли о морском походе на врага.
Около 6.00 я стал просыпаться. Лодку сильно качало. Мы вошли в пролив Скагеррак. В 8.00 я встал на вахту, одетый в тяжёлую промасленную робу. Море неистовствовало. Сквозь мостик проносились клочья морской пены и водяная пыль. Когда тяжёлые волны били в рубку, лодку нещадно трясло. Две подлодки – наши попутчицы – потерялись где-то в ночи. «У-557» одиноко брела в необъятной бурной морской пустыне. Вахтенные на мостике молчаливо осматривали море, горизонт и небо.
Мы повернули к востоку от Шетландских островов, пробивая себе путь среди громад морских волн и пены, и двинулись далее на запад-северо-запад, в Атлантику. В 23.00 капитан приказал снова изменить курс – прямо на запад. Мы достигли точки, расположенной примерно в 70 милях к северу от Шетландских островов. Здесь нам придётся прорываться сквозь морскую и воздушную блокаду Великобритании. Надёжно работавшие дизеля «У-557» позволяли делать 14 узлов в штормящем море. Эпизодически в просветах между несущимися по небу облаками появлялась луна. Мы, четверо вахтенных, были защищены надстройкой, однако потоки воды периодически превращали мостик в ледяную прорубь. Полотенце, которым я укутал шею, насквозь промокло. Вода текла мне на спину и грудь. Пока я глядел в бинокль, она проникала уже в мои рукава и просочилась в сапоги.
Внезапно третий вахтенный крикнул:
– Тень прямо по курсу, пеленг 3-2, выглядит как транспорт!
Я быстро обернулся, направил окуляры своего бинокля в указанном направлении. Впереди, на дистанции шесть-семь тысяч метров, слабо различимый объект намеревался пересечь наш курс под тупым углом. Судно двигалось на запад-северо-запад.
– Командира – на мостик, – передал Визнер свой вызов в рубку.
Внутри корпуса вызов повторили дважды. Несколькими мгновениями позже из люка показался Паульсен. Визнер указал на цель.
Командир, привыкнув к темноте, нашёл судно и приказал:
– Беру управление на себя, спускайся вниз и готовь атаку. – Затем крикнул внутрь корпуса: – Все по местам! Право на борт! Объект по пеленгу 3-2. Полный вперёд!
Охота началась.
Паульсен полностью сосредоточил своё внимание на цели. Мы, трое вахтенных, пристально осматривали морскую поверхность, В рубку пришёл старпом и водрузил свой бинокль поверх прибора управления стрельбой (ПУС). На мостике сменились два матроса. Один из них установил в рубке счётно-решающее устройство. Группа торпедистов бросилась к аппаратам. Экипаж приготовился к бою.
Тем временем транспорт повернул через фордевинд налево, показав нам свою» корму. Сейчас мы оказались в невыгодной позиции. Паульсен повернул лодку против ветра, который гнал теперь волны с носа прямо на рубку. Затем чёрные облака полностью закрыли луну. Долгую минуту мы не видели цели. Когда же луна показалась вновь, наша жертва, несущаяся полным ходом на запад, появилась вновь.
Паульсен, недовольный ходом преследования, заорал через переговорную трубу в радиорубку:
– Перейди на диапазон 600 метров и отслеживай движение судов на международных линиях! Если нас засекли, транспорт может запросить помощи у соседей.
Пока он отдавал приказ, цель повернула вправо, ложась на свой прежний курс. Старпом определил новый пеленг, передал свои данные в рубку и запросил:
– Сообщите скорость хода и курс цели. Через минуту снизу ответил Визнер:
– Скорость 14 узлов, курс по пеленгу 2-6.
Транспорт был быстроходным, новым судном, попытавшимся пересечь Атлантический океан в одиночку. Однако в течение первых 70 минут преследования мы заметно сократили дистанцию. Теперь уже становилось очевидно, что транспорт никогда не доберётся до берега. Гонка продолжалась. Нас захватил охотничий азарт. Мы уже не чувствовали воды, плещущей нам в лицо и стекавшей под одежду. Впереди маячила добыча – остальное не имело значения. Мы неслись в ночи по расчётному курсу, держа в поле зрения обречённое судно и оставаясь невидимыми для него. Только кончик нашей рубки возвышался над поверхностью воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Оба двигателя средний вперёд, курс 95, – раздалась команда.
«У-557» резко развернулась правым бортом и рванулась вперёд к центру бухты. Музыка оркестра постепенно затихала, толпа на пирсе расходилась.
Через час мы прошли по шлюзам плотины Холтенау в Северо-Восточный морской канал. Остаток дня и следующую ночь двигались с малой скоростью по узкому водному пути. На рассвете достигли западной оконечности канала ипштюзов, выходящих в реку Эльба у Брунсбюттеля, где нашего прибытия поджидали две другие подлодки.
В 10.00 наша «волчья стая» направилась в открытое море. Низкий берег вскоре превратился в тонкую линию, затем исчез за тёмным горизонтом. Лодки двигались в кильватерном строю, впереди – «У-557». До полудня была моя вахта. Я взбирался на мостик, чтобы отстоять четыре часа под командованием главного штурмана Визнера и третьего вахтенного офицера, в 8.00 и 20.00. Это было частью моих обязанностей во время похода. После короткого завтрака я вернулся на мостик, чтобы помочь в наблюдении за плавучими минами. Вскоре показался остров Гельголанд со стороны порта. Однако дождевая завеса сильно ухудшала видимость.
Лодки продолжали двигаться вперёд. К востоку за горизонтом показалась Дания. К западу, лишь в нескольких милях отсюда, почти у самой поверхности затаились обширные минные поля. После захода солнца я вновь взобрался на мостик на очередную вахту. Четверо из нас следили, не появятся ли в небе самолёты противника или дрейфующие мины на воде. Медленно смеркалось, море становилось всё темнее и темнее. У меня была уйма времени, чтобы общаться с Богом.
В полночь меня сменил на вахте Герлоф. Я нырнул в люк и спустился внутрь тёмного корпуса лодки. Рубка освещалась лишь слабым мерцанием фосфоресцирующего циферблата компаса. Центральный пост тоже был затемнён. Я с трудом различал приборы, вентили, переключатели, клапаны и другое оборудование. Небольшая лампа, основательно зачехлённая, бросала неяркий свет на штурманский столик. Я прошёл по шатающейся под ногами палубе в кают-компанию для унтер-офицеров, где за мной были закреплены крохотный рундучок и узенькая верхняя койка. Взобравшись в неё, я запер алюминиевый поручень ограждения и разместился между шкафом и стеной. Долгое время мне не давали уснуть ритмичный шум работающих дизелей, плеск воды о корпус лодки и мысли о морском походе на врага.
Около 6.00 я стал просыпаться. Лодку сильно качало. Мы вошли в пролив Скагеррак. В 8.00 я встал на вахту, одетый в тяжёлую промасленную робу. Море неистовствовало. Сквозь мостик проносились клочья морской пены и водяная пыль. Когда тяжёлые волны били в рубку, лодку нещадно трясло. Две подлодки – наши попутчицы – потерялись где-то в ночи. «У-557» одиноко брела в необъятной бурной морской пустыне. Вахтенные на мостике молчаливо осматривали море, горизонт и небо.
Мы повернули к востоку от Шетландских островов, пробивая себе путь среди громад морских волн и пены, и двинулись далее на запад-северо-запад, в Атлантику. В 23.00 капитан приказал снова изменить курс – прямо на запад. Мы достигли точки, расположенной примерно в 70 милях к северу от Шетландских островов. Здесь нам придётся прорываться сквозь морскую и воздушную блокаду Великобритании. Надёжно работавшие дизеля «У-557» позволяли делать 14 узлов в штормящем море. Эпизодически в просветах между несущимися по небу облаками появлялась луна. Мы, четверо вахтенных, были защищены надстройкой, однако потоки воды периодически превращали мостик в ледяную прорубь. Полотенце, которым я укутал шею, насквозь промокло. Вода текла мне на спину и грудь. Пока я глядел в бинокль, она проникала уже в мои рукава и просочилась в сапоги.
Внезапно третий вахтенный крикнул:
– Тень прямо по курсу, пеленг 3-2, выглядит как транспорт!
Я быстро обернулся, направил окуляры своего бинокля в указанном направлении. Впереди, на дистанции шесть-семь тысяч метров, слабо различимый объект намеревался пересечь наш курс под тупым углом. Судно двигалось на запад-северо-запад.
– Командира – на мостик, – передал Визнер свой вызов в рубку.
Внутри корпуса вызов повторили дважды. Несколькими мгновениями позже из люка показался Паульсен. Визнер указал на цель.
Командир, привыкнув к темноте, нашёл судно и приказал:
– Беру управление на себя, спускайся вниз и готовь атаку. – Затем крикнул внутрь корпуса: – Все по местам! Право на борт! Объект по пеленгу 3-2. Полный вперёд!
Охота началась.
Паульсен полностью сосредоточил своё внимание на цели. Мы, трое вахтенных, пристально осматривали морскую поверхность, В рубку пришёл старпом и водрузил свой бинокль поверх прибора управления стрельбой (ПУС). На мостике сменились два матроса. Один из них установил в рубке счётно-решающее устройство. Группа торпедистов бросилась к аппаратам. Экипаж приготовился к бою.
Тем временем транспорт повернул через фордевинд налево, показав нам свою» корму. Сейчас мы оказались в невыгодной позиции. Паульсен повернул лодку против ветра, который гнал теперь волны с носа прямо на рубку. Затем чёрные облака полностью закрыли луну. Долгую минуту мы не видели цели. Когда же луна показалась вновь, наша жертва, несущаяся полным ходом на запад, появилась вновь.
Паульсен, недовольный ходом преследования, заорал через переговорную трубу в радиорубку:
– Перейди на диапазон 600 метров и отслеживай движение судов на международных линиях! Если нас засекли, транспорт может запросить помощи у соседей.
Пока он отдавал приказ, цель повернула вправо, ложась на свой прежний курс. Старпом определил новый пеленг, передал свои данные в рубку и запросил:
– Сообщите скорость хода и курс цели. Через минуту снизу ответил Визнер:
– Скорость 14 узлов, курс по пеленгу 2-6.
Транспорт был быстроходным, новым судном, попытавшимся пересечь Атлантический океан в одиночку. Однако в течение первых 70 минут преследования мы заметно сократили дистанцию. Теперь уже становилось очевидно, что транспорт никогда не доберётся до берега. Гонка продолжалась. Нас захватил охотничий азарт. Мы уже не чувствовали воды, плещущей нам в лицо и стекавшей под одежду. Впереди маячила добыча – остальное не имело значения. Мы неслись в ночи по расчётному курсу, держа в поле зрения обречённое судно и оставаясь невидимыми для него. Только кончик нашей рубки возвышался над поверхностью воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124