Лестница выводила в некий универсальный спортзал, а след из капелек крови тянулся по краю площадки в открытую дверь…
Там начался узкий коридор, не шире, чем в какой-нибудь московской шестнадцатиэтажке, но очень длинный и извилистый. Здесь на полу был не паркет, а желтоватый линолеум, на котором пятна крови замечались все реже. Тот, кто был ранен, скорее всего бежал быстрее. Не заметил я и гильз. То ли у Тани патроны кончились, то ли это она была ранена и не могла отвечать «джикеям». А они, очевидно, тоже не стреляли, опасаясь влепить пулю в ноутбук.
Поначалу я шел этим коридором без особой опаски. Я почему-то был убежден, что мне ничего не угрожает. И эта убежденность могла бы, наверное, дорогонько мне обойтись, если б я вовремя не услышал невнятный говор, долетевший из-за поворота коридора. Сперва я было подумал, что это глюки, то бишь галлюцинации. Добравшись до угла, я прислушался. Нет, явно голоса мне не послышались. Правда, говорили не сразу за углом, а где-то подальше, но говорили — это точно. Выглянув за угол и убедившись, что до следующего поворота в коридоре никто не просматривается, я потихонечку дошел до очередного угла. Говор стал еще слышнее. Разобрать пока ничего не удавалось. Пошел дальше.
За этим поворотом началась узкая лестница, уводившая еще выше вверх. Голоса слышались оттуда. Теперь я уже различал слова, произносимые по-английски:
— I'll cut your tits, dirty bitch! Damned pig! Fucken hole!
Эти не лучшие образцы англосаксонского красноречия произносил голос, весьма непохожий на благородную речь почти сенатора Дэрка, но все же странным образом ее напоминающий. Похоже, что Дэрк вел допрос пленницы, которая довольно дорого обошлась его команде.
Стараясь сильно не топать, я добрался до первой площадки, глянул вверх. На второй площадке валялся «джикей»-негр. Бедняга был сражен тремя пулями в голову и практически остался без черепушки. Но кровавый след отсюда тянулся все выше, на третью площадку, где виднелась дверь, сквозь щель которой и доносились голоса.
— Хорошо, — сказал Дэрк, видимо сообразив, что Таню всеми этими воплями не проймешь, — ты же понимаешь, что мы можем пойти на компромисс. Какая доля тебя устроит? Десять процентов? Двадцать? Тридцать?
— Все, — произнесла Таня. — Только все мне или никому ни черта.
И я понял, о чем ее спрашивают. Ведь, кроме того, чтобы достать ноутбук из сейфа, надо было еще открыть и сам ноутбук. Сейчас, после смерти Бетти, на земле остались только два человека, знающих правильный код, которым можно было открыть кейс ноутбука: я и Таня-Кармела-Вик.
— Ты издеваешься, сучка? — прошипел Дэрк. — Посмотрим…
Что он хотел сказать дальше, так и осталось неизвестным, потому как я пинком ноги распахнул дверь и, недолго думая, шандарахнул длинную очередь по всему, что попало в поле зрения. Всем сестрам по серьгам, мать вашу… и так далее!
Правда, по какой-то несправедливой случайности, почти все, что имелось в магазине, влетело в широченную спину несостоявшегося сенатора. Таня — я честно скажу, что о ее здоровье не заботился! — очень вовремя повалилась на пол вместе со стулом, к которому ее приковали Дэрк со товарищем. Вот этот-то товарищ, то есть последний из всей команды «джикеев», к сожалению, не попал в поле моего зрения и, что еще хуже, в сектор обстрела. Он, сукин сын, оказался как бы в офсайде, то есть вне игры, но все-таки нанес удар. Правда, ему нечем было стрелять, и за это, как говорится, спасибо. Но вот здоровенький, мощненький удар пяткой, который не только вышиб автомат из моих рук, но и заставил меня отлететь к стене, приложившись об нее лопатками, я прозевал.
Следующий ударчик наносился уже кулаком и, если бы я не заслонился локтем, то точно слетел бы на пол. Правда, мужик все равно достал меня левой по роже, но на отскоке, и потому не так сильно, чтобы очень. Пришлось вскользь по щеке и маленько по верхней челюсти. Места в комнатке было немного, я отскочил от него подальше и, когда он сунулся за мной, поймал на противоходе. От крюка, обозначенного слева, но прошедшего справа, «джикей» заметно пошатнулся, дернулся влево, и, не давая ему опомниться, я засветил еще и левой. Башка у него мотнулась вправо, но самое главное — Кармела в этот момент ерзнула по полу вместе с креслом, и «джикей», пытаясь удержаться, зацепился за него и полетел на пол. Слава Богу, что от шибко благородных манер меня уже жизнь излечила. Не дожидаясь, пока поскользнувшийся боец поднимется, я выхватил нож, перескочил через кресло с прикованной Таней, навалился ему на грудь и изо всех сил ткнул острием под кадык… Да еще чуть вбок дернул, перехватывая всякие там трахеи, связки, вены, артерии… Не скажу, что очень приятно, когда в морду столько крови и сразу, но ведь не своя же…
Не, ни в жисть не пойду в мясники. Не моя работа. Хорошо еще, что гидрокостюм не намокает, а то опять был бы весь хорошенький, как тогда, под Москвой, на гаишном посту, когда меня вертолетом вместе с этой сучкой к папе родному отвозили.
Размазав кровь по роже, чтобы стереть ее с глаз, я поглядел на Кармелу, лежащую на полу, и спросил:
— А с тобой-то что делать, паскуда?
— Что хочешь, то и делай, — сказала Таня. — Все, Гриня, ку-ку! Ха-ха-ха-ха!
— Где кейс? — Я ошарашенно поглядел по сторонам. Татьяна только издевательски ржала, правда, с явно истерическим акцентом.
— Ой, не могу! — закатывалась она. — Ой, лышенько! Ой, божевилля!
Я поставил кресло с Кармелой в вертикальное положение и похлопал Таню по замурзанным щекам.
— Кончай ржать, а то свихнешься, — посоветовал я.
— Кончила, — Таня согнала с лица улыбку, но смотрела все-таки весело. Мне уже ясно было, что кейс куда-то тю-тю.
— Ну, так чем ты так довольна? — спросил я.
— Смешно. Ты только что Дэрка пристрелил, его парня зарезал, а все зря. Кейс-то уже у Сереги Сорокина. А сам он вместе с Диком Брауном в американском посольстве. У них обоих паспорта в порядке. И за неуплату налогов их не разыскивают, как Дэрка, и связи есть кое-какие.
— Откуда ж они взялись? — удивился я.
— Оттуда, — Таня мотнула головой в дальний от двери конец комнаты, где просматривалось что-то вроде ниши электрораспределительного щита. — Там был лаз, через который можно попасть в личную подземную систему Лопеса.
— Кресла на самодвижущейся платформе? — вспомнил я. — Да ведь я на ней с Киской ездил… Неужели осталось?
— С киской или с сосиской, меня не колышет, — ухмыльнулась Таня, — а вот то, что твоего папочку нам удалось наколоть, меня радует. Несказанно радует, помереть теперь не страшно.
Я уже все понял. И не знал, что теперь делать. Убить ее? А толку? Даже душу не отведешь…
— Между прочим, — явно стараясь разозлить меня, продолжала Кармела, — там, в сейфе, лежал пузырек с «Зомби-7». Готовым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158