— Против нас ФСБ, люди, на счетах которых миллионы долларов.
Я всем мешаю, я свидетель.
— Ты сказала, «против нас»?
— Против меня, Илья, ты здесь ни при чем.
— Мне как-то греет душу это милое «нас», вроде бы мы уже вместе.
— Сейчас мне не до филологических любезностей.
— Поставь себя на место Короедова, — предложил Илья. — Он нанял убийц из ФСБ, которые все организовали так, будто Малютина застрелили азербайджанцы. Он чувствует себя в относительной безопасности, зная, что единственный его противник — слабая женщина, способная лишь убегать и прятаться. Ты опасна для него до тех пор, пока молчишь.
— Меня уберут сразу же после того, как я попытаюсь опубликовать эти фотографии. Ты не знаешь журналистский мир, там хватает продажных людей. Доказательств вины Короедова у нас нет, лишь одни догадки.
Он легко выкупит фотографии у газетчиков прежде, чем они будут опубликованы, сами побегут к нему и предложат.
— Ты должна предложить фотографии самому Короедову, должна предложить купить их. Если он согласится, то выдаст себя.
— Хорошо, предположим, что мы с ним свяжемся и он согласится. Что потом?
— Я сумею обезопасить тебя, — Илья сказал это так уверенно, что Кате захотелось поверить. — Сейчас мы ничем не рискуем. Он знает о твоем существовании, знает, что у тебя есть фотографии. Ты не сделала ничего плохого, бояться должен он, а не ты.
— Вообще-то, да, — призналась Катя, — мы пока ничем не рискуем, если не считать, что за мной гонятся.
— Я сейчас попытаюсь связаться с ним, и посмотрим на его реакцию. Думаю, он предложит тебе большие деньги.
— Я не строю иллюзий. Деньги он предложить может, но отказаться от мысли убить меня — вряд ли.
Катя наблюдала за тем, как действует Илья.
— Короедов, Короедов, — повторял он, вглядываясь в цитаты из газет на мониторе компьютера.
— Как ты его найдешь? — поинтересовалась Ершова.
— Не хочется лишний раз светиться, но придется.
Отправлю запрос во все газеты, которые имеют отношение к Короедову, которые он гласно или негласно финансирует.
По цитатам, почерпнутым из средств массовой информации, выходило, что Короедов с Петровым контролируют пять газет, две FM-станции и один кабельный телевизионный канал. Конечно, официально к ним они отношения не имели, но газетчики народ дотошный, и в статейках назывались конкретные имена и суммы, вложенные в масс-медиа. К этому в России уже привыкли, самый богатый человек в стране может изображать, будто живет на одну зарплату, и занимать государственный пост, несовместимый с бизнесом.
«Я хочу связаться с Короедовым по поводу убийства Малютина», — Илья отправил сообщение в сеть.
Катя представила, как сейчас на мониторах, в редакциях газет, радиостанций появляется странный запрос, и подумала: а как бы я отреагировала на него, зная, что мой хозяин — Короедов? Я бы передала запрос по цепочке, главное тут — ключевое слово «убийство Малютина». Никому не хочется быть причастным к таким вещам. Первое желание — переложить ответственность на чужие плечи.
Илья сидел, барабаня пальцами по столику возле клавиатуры. Катя налила ему кофе:
— Не волнуйся, все будет хорошо.
— И это ты меня успокаиваешь? — усмехнулся мужчина.
На компьютер пришло сообщение, но с адреса, по которому Илья к Короедову не обращался.
— Это кто? Он сам нам отвечает?
Илья пожал плечами.
«Предложение интересное, но назовите ваше имя».
Илья посмотрел на Катю, словно хотел получить от нее разрешение ввести ее имя.
— Погоди, — остановила его Катя, — он же нас может вычислить.
— Не волнуйся, я наш сигнал пропускаю через Болгарию, так что для них ты за границей. Катя с сомнением покачала головой:
— Пусть он назовется.
Илья набрал: «Я хочу связаться лично с Короедовым».
Ему ответили: «Ждите, Подобная информация меня может заинтересовать, хотя почему вы обращаетесь ко мне, я не понимаю. Короедов».
— Они не врут?
— Он не врет, — вздохнул Илья, но на всякий случай уточнил: «То, что я сейчас передам, предназначается только Короедову и больше никому. В ваших интересах исключить лишние звенья».
На экране появился ответ: «Передавайте».
— Ну, с богом, — вздохнул Илья, и на экране компьютера появилась фотография. Сперва это была сцена убийства Малютина, когда трое налетчиков с закрытыми лицами расстреливают представителя президента на крыльце здания. Затем Илья уменьшил эту фотографию до размеров почтовой марки, и на экране появилась вторая, там, где Толик с двумя подручными стоял возле белого «Опеля». В руках у него виднелась маленькая коробочка — пейджер. И тут же появилась врезка, до максимума увеличенный пейджер, на котором можно было прочесть: «Перезвони Короедову».
«Все это интересно, но что вы предлагаете?» — появилось сообщение.
«Я предлагаю вам купить снимки».
Зависла странная пауза. Складывалось впечатление, что Короедов вообще отошел от компьютера и не собирается прикасаться к клавиатуре.
— Мы его спугнули?
— Ему-то ничего не угрожает. В конце концов, не он на фотографии. У нас лишь догадки. Если я сумел в течение часа вычислить его причастность к убийству, то это наверняка сделали и в милиции. Только у них, как и у нас, впрочем, нет доказательств.
— Ого! — сказала Катя, глянув на часы. — Уже начало двенадцатого. А мне казалось, мы просидели тут всею лишь полчаса.
Глава 17
Толик приехал к Короедову ровно в одиннадцать, как и договаривались. Телохранитель пропустил бандита без лишних слов, даже не обменявшись рукопожатием. Толика всегда удивляло, что телохранители, находясь на службе, словно теряют человеческий облик, превращаются в этаких животных, дрессированных псов, которые знают лишь команды своего хозяина, а все остальные для них враги.
Если бы они встретились в городе, то, возможно, телохранитель даже предложил бы Толику выпить пива, хотя в иерархии они находились на разных ступенях лестницы:
Толик — ближе к верху, а телохранитель — почти в самом низу, как швейцар и портье в гостинице.
Короедов встретил Толика настороженно. Раз тот сам добивался встречи, значит, что-то случилось.
— Чего тебе? — подавая вялую прохладную ладонь, поинтересовался Короедов.
— Я хочу выдернуть все свои деньги, которые крутятся в вашем деле.
— С чего это вдруг, Толик?
— Захотел отдохнуть.
— Бери, сколько надо на отдых, и езжай.
Толик усмехнулся:
— Мне много денег надо" — все. Мы же с вами договаривались, что по первому требованию я их смогу забрать.
— Я еще не сказал, что ты забрать их не можешь. Мне просто интересно, с чего это вдруг ты решил обзавестись деньжатами? Может, дом решил купить? Я подсобить могу, подыщу по дешевке через свои фирмы по торговле недвижимостью. Есть один домик на побережье — дешевый, за долги мне достался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Я всем мешаю, я свидетель.
— Ты сказала, «против нас»?
— Против меня, Илья, ты здесь ни при чем.
— Мне как-то греет душу это милое «нас», вроде бы мы уже вместе.
— Сейчас мне не до филологических любезностей.
— Поставь себя на место Короедова, — предложил Илья. — Он нанял убийц из ФСБ, которые все организовали так, будто Малютина застрелили азербайджанцы. Он чувствует себя в относительной безопасности, зная, что единственный его противник — слабая женщина, способная лишь убегать и прятаться. Ты опасна для него до тех пор, пока молчишь.
— Меня уберут сразу же после того, как я попытаюсь опубликовать эти фотографии. Ты не знаешь журналистский мир, там хватает продажных людей. Доказательств вины Короедова у нас нет, лишь одни догадки.
Он легко выкупит фотографии у газетчиков прежде, чем они будут опубликованы, сами побегут к нему и предложат.
— Ты должна предложить фотографии самому Короедову, должна предложить купить их. Если он согласится, то выдаст себя.
— Хорошо, предположим, что мы с ним свяжемся и он согласится. Что потом?
— Я сумею обезопасить тебя, — Илья сказал это так уверенно, что Кате захотелось поверить. — Сейчас мы ничем не рискуем. Он знает о твоем существовании, знает, что у тебя есть фотографии. Ты не сделала ничего плохого, бояться должен он, а не ты.
— Вообще-то, да, — призналась Катя, — мы пока ничем не рискуем, если не считать, что за мной гонятся.
— Я сейчас попытаюсь связаться с ним, и посмотрим на его реакцию. Думаю, он предложит тебе большие деньги.
— Я не строю иллюзий. Деньги он предложить может, но отказаться от мысли убить меня — вряд ли.
Катя наблюдала за тем, как действует Илья.
— Короедов, Короедов, — повторял он, вглядываясь в цитаты из газет на мониторе компьютера.
— Как ты его найдешь? — поинтересовалась Ершова.
— Не хочется лишний раз светиться, но придется.
Отправлю запрос во все газеты, которые имеют отношение к Короедову, которые он гласно или негласно финансирует.
По цитатам, почерпнутым из средств массовой информации, выходило, что Короедов с Петровым контролируют пять газет, две FM-станции и один кабельный телевизионный канал. Конечно, официально к ним они отношения не имели, но газетчики народ дотошный, и в статейках назывались конкретные имена и суммы, вложенные в масс-медиа. К этому в России уже привыкли, самый богатый человек в стране может изображать, будто живет на одну зарплату, и занимать государственный пост, несовместимый с бизнесом.
«Я хочу связаться с Короедовым по поводу убийства Малютина», — Илья отправил сообщение в сеть.
Катя представила, как сейчас на мониторах, в редакциях газет, радиостанций появляется странный запрос, и подумала: а как бы я отреагировала на него, зная, что мой хозяин — Короедов? Я бы передала запрос по цепочке, главное тут — ключевое слово «убийство Малютина». Никому не хочется быть причастным к таким вещам. Первое желание — переложить ответственность на чужие плечи.
Илья сидел, барабаня пальцами по столику возле клавиатуры. Катя налила ему кофе:
— Не волнуйся, все будет хорошо.
— И это ты меня успокаиваешь? — усмехнулся мужчина.
На компьютер пришло сообщение, но с адреса, по которому Илья к Короедову не обращался.
— Это кто? Он сам нам отвечает?
Илья пожал плечами.
«Предложение интересное, но назовите ваше имя».
Илья посмотрел на Катю, словно хотел получить от нее разрешение ввести ее имя.
— Погоди, — остановила его Катя, — он же нас может вычислить.
— Не волнуйся, я наш сигнал пропускаю через Болгарию, так что для них ты за границей. Катя с сомнением покачала головой:
— Пусть он назовется.
Илья набрал: «Я хочу связаться лично с Короедовым».
Ему ответили: «Ждите, Подобная информация меня может заинтересовать, хотя почему вы обращаетесь ко мне, я не понимаю. Короедов».
— Они не врут?
— Он не врет, — вздохнул Илья, но на всякий случай уточнил: «То, что я сейчас передам, предназначается только Короедову и больше никому. В ваших интересах исключить лишние звенья».
На экране появился ответ: «Передавайте».
— Ну, с богом, — вздохнул Илья, и на экране компьютера появилась фотография. Сперва это была сцена убийства Малютина, когда трое налетчиков с закрытыми лицами расстреливают представителя президента на крыльце здания. Затем Илья уменьшил эту фотографию до размеров почтовой марки, и на экране появилась вторая, там, где Толик с двумя подручными стоял возле белого «Опеля». В руках у него виднелась маленькая коробочка — пейджер. И тут же появилась врезка, до максимума увеличенный пейджер, на котором можно было прочесть: «Перезвони Короедову».
«Все это интересно, но что вы предлагаете?» — появилось сообщение.
«Я предлагаю вам купить снимки».
Зависла странная пауза. Складывалось впечатление, что Короедов вообще отошел от компьютера и не собирается прикасаться к клавиатуре.
— Мы его спугнули?
— Ему-то ничего не угрожает. В конце концов, не он на фотографии. У нас лишь догадки. Если я сумел в течение часа вычислить его причастность к убийству, то это наверняка сделали и в милиции. Только у них, как и у нас, впрочем, нет доказательств.
— Ого! — сказала Катя, глянув на часы. — Уже начало двенадцатого. А мне казалось, мы просидели тут всею лишь полчаса.
Глава 17
Толик приехал к Короедову ровно в одиннадцать, как и договаривались. Телохранитель пропустил бандита без лишних слов, даже не обменявшись рукопожатием. Толика всегда удивляло, что телохранители, находясь на службе, словно теряют человеческий облик, превращаются в этаких животных, дрессированных псов, которые знают лишь команды своего хозяина, а все остальные для них враги.
Если бы они встретились в городе, то, возможно, телохранитель даже предложил бы Толику выпить пива, хотя в иерархии они находились на разных ступенях лестницы:
Толик — ближе к верху, а телохранитель — почти в самом низу, как швейцар и портье в гостинице.
Короедов встретил Толика настороженно. Раз тот сам добивался встречи, значит, что-то случилось.
— Чего тебе? — подавая вялую прохладную ладонь, поинтересовался Короедов.
— Я хочу выдернуть все свои деньги, которые крутятся в вашем деле.
— С чего это вдруг, Толик?
— Захотел отдохнуть.
— Бери, сколько надо на отдых, и езжай.
Толик усмехнулся:
— Мне много денег надо" — все. Мы же с вами договаривались, что по первому требованию я их смогу забрать.
— Я еще не сказал, что ты забрать их не можешь. Мне просто интересно, с чего это вдруг ты решил обзавестись деньжатами? Может, дом решил купить? Я подсобить могу, подыщу по дешевке через свои фирмы по торговле недвижимостью. Есть один домик на побережье — дешевый, за долги мне достался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87