— Сколько вы толковали?
— Минут тридцать.
— Значит, сразу после часа ночи вы рванули обратно на «Академическую», гнали резво и прибыли в час сорок. А в ноль двадцать пять у нас раздался звонок и мужской голос сказал: «Приказ группе Пастухова. Немедленно уходите. Слышите, немедленно! Сейчас вас придут убивать. Они уже едут».
— В ноль двадцать пять, говоришь? — спросил Док. — Занятно! Мы же и дяде Косте еще ничего сообщить не могли. Так? Кто тогда звонил? Кто мог знать, что убийцы уже в пути?
— Вот холера! Аж голова кругом, — чуть не взвыл Боцман. — Ты представь, Серега, наше положение. Уходить? Остаться? Надо же было дождаться вас с Иваном, перехватить, чтоб вы не приехали под пули.
— Ну и?.. — спросил Пастух.
— И тут позвонили опять, — сказал Артист. — В ноль тридцать шесть. Тот же голос: «Почему не ушли? Выполняйте приказ!» Я ответил — передаю текстуально:
«Неполный состав». А он: «Мы в курсе. Примем меры, чтобы задержать тех и прикрыть ваших двоих. Уходите верхним путем. Сбор где всегда. Как поняли?»
— А вы? — поднял голову Пастух.
— Мы поняли, что можно уходить, — сказал Трубач. — Уж если знают, где наше место сбора, — значит, без вас не обошлось. Мы вылезли на крышу, спустились через другой подъезд, ну и… — А что мне было делать? — глухо спросил Семен. — Ты приказал мне принять командование — я принял. Что бы ты делал на моем месте?
— Исполнял бы приказ и уводил подчиненных.
— Ну вот так я и поступил. Но когда мы еще сидели и ждали вас на крыше, поступил еще один пейдж.
Сергей нажал кнопочку прокрутки сообщений на дисплее. Там значилось:
«00.47. Кубинка умерла. В Голицыне сломаете шеи. Встреча сегодня не позднее 21.30 у Валерия Павловича. Подарок у Руслана. Выбирайтесь любой ценой».
— Еще чудней, — сказал Пастух. — Положим, «Валерий Павлович» — аэродром в Чкаловской. Это еще понятно. А что дальше?
— В вагоне нам успели назвать Кубинку, — сказал Док. — Это уже их прокол.
Значит, с Кубинки они в любом случае действовать не будут. И нас кто-то предупреждает и перенацеливает на Чкаловскую.
— Точно! — сказал Пастух. — Другого ответа нет.
— Но вы ведь тоже должны были получить это сообщение, — сказал Трубач. — На ваши пейджеры.
— На наши последний сигнал не прошел, — ответил Пастух. — Мы в это время сидели в машине дяди Кости. А там такая радиозащита… Не вылетит, не влетит.
Значит, вам пришел приказ выходить на встречу в Быкове. И новое указание, что работать надо вместо Кубинки с Чкаловской. Причем и там и там надо быть практически в одно и то же время. Так что будем делать, господа офицеры, давайте решать.
— Либо у них самих — неувязка, либо кто-то в курсе дел обеих групп и знает все коды и пароли, либо… — Тут Артист осекся и замолчал.
— Либо кто-то третий, — сказал Трубач, — нарочно решил запутать нас, сбить с толку и тем самым вывести из игры.
— Однако, похоже, этот кто-то, — заметил Док, — за прошлую ночь минимум дважды спас нас от смерти. Это факт.
Пастухов мельком глянул на часы.
— Двенадцать сорок восемь. За оставшиеся часы мы должны принять единственно верное решение.
— Думать нечего. Придется разделиться, — вздохнул Перегудов. — Троим ехать в Быково, троим — на Чкаловскую. Другого пути просто нет.
— Веселенький вариант, — сказал Муха. — К тому же и там и тут мы нужны вшестером. Пойдут вопросы — где остальные? Что отвечать?
— Что-нибудь сочиним, — ответил Боцман, — не впервой.
— Эх ты, сочинитель! — усмехнулся Иван. — Мы имеем дело с серьезными людьми.
Их байками не заморочишь. И потом, одно дело идти в атаку ротой, и другоевзводом. Но, видно, делать нечего… Придется действовать так.
— Отряд, слушай приказ! — объявил Пастухов. — Группа первая: Пастухов, Мухин, Хохлов. Старший Пастухов, за него — Хохлов. Вторая группа: Перегудов, Злотников, Ухов. Старший Перегудов, замещает Злотников. Вопросы есть?
— Принято и подписано, — кивнул Иван.
— Разлучаться неохота, — поморщился Мухин. Остальные промолчали.
— Ну а кому куда? — спросил Боцман.
— А спички на что? Давайте тянуть, — сказал Иван.
* * *
Роберт Николаевич Стенин, месяц назад назначенный новым генеральным директором НПО «Апогей», в этот июньский день приехал на работу около восьми утра.
Он уже вполне освоился в кабинете своего бывшего начальника, академика Черемисина, и чувствовал себя в нем превосходно. Сколько лет мечтал он о том, чтобы возглавить фирму! И вот сбылось, осуществилось.
Наследство после Черемисина ему досталось огромное — прославленное на весь мир особое конструкторское бюро, мощнейшая экспериментально-лабораторная база, монтажно-сборочные цеха, испытательный полигон… Отношения Стенина и Черемисина были, что называется, непростые.
Блестящий конструктор и инженер, чье имя вошло во все энциклопедии, создатель нескольких поколений лучших ракетных двигателей, Андрей Терентьевич был человеком настроения и вдохновения. Он терпеть не мог работы административной, всякой хозяйственно-организационной рутины, всего того, в чем его первый заместитель, профессор Стенин, оказался куда способнее, он в этом был как рыба в воде.
Не сговариваясь, они поделили обязанности, и много лет отлично дополняли друг друга. С радостью свалив на своего первого заместителя массу мелких и нудных проблем, академик всецело отдался работе над последним и самым дорогим своим детищем — гигантским жидкостным двигателем нового поколения. А Стенин надежно и безропотно тащил свой тяжелейший воз. В вопросы научные, инженерные, конструкторские он вникал лишь в той мере, в какой это требовалось, чтобы обеспечить бесперебойную работу всех служб, отделов и подразделений объединения.
По сути дела, он был исполнительным директором комплекса с огромными правами, возможностями и полномочиями, и если бы не наступление новой эпохи и новых отношений, возможно, так продолжалось бы еще очень долго.
Но ход истории переменил все. И в новой эпохе Стенин почувствовал себя иначе. Он понял: наконец-то пришло его время. Время людей его склада, его устремлений.
Стенин не сомневался: эпоха энтузиастов и старомодных романтиков вроде Черемисина приказала долго жить. То положение, которое еще недавно устраивало всех, в том числе и его самого, мало-помалу стало казаться Роберту Николаевичу абсурдным и нестерпимо-тягостным. Вздорный старик Черемисин со своими иллюзиями и абстрактными принципами все сильнее мешал делать то, что Стенину казалось совершенно необходимым и неизбежным.
Надо было переоснащать и переориентировать весь комплекс, ставить его на новые рельсы согласно новым задачам, которые напрашивались сами собой и диктовались временем.
Положение «Апогея» осложнялось день ото дня. Ни Министерство обороны, ни Главкосмос уже не могли быть теми надежными заказчиками, которые десятилетиями обеспечивали работой многотысячный коллектив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114