Опасливо оглядевшись и ничего не заметив, он быстро заполз под днище технички.
— Атас! — сквозь зубы, захваченный охотничьим азартом, выговорил Артист и торопливо включил передатчик «зажигалки». — «Третий», «третий»! Проникновение в нашу техничку! Человек в темном, длинные волосы… Что-то вытащил, но не ушел, забился под нее. За ним следят — но он этого не видит. Стоп! Мелькнул огонеквидно, зажег фонарик. Что он там делает, рассмотреть не могу.
— Видите его? — скрипнула «зажигалка», и даже по этому искаженному голосу они легко ощутили волнение Михаила.
— Сейчас нет, но он там.
— Я потерял тех двоих! — воскликнул Муха.
— Кто-нибудь — быстро ко мне! — прозвучал приказ Михаила. — Второй остается.
Корректирует передвижения первого. Я сам сейчас не могу… Как поняли?
— Понял, сейчас буду, — ответил Семен, и, выключив «зажигалку», быстро сказал Мухе:
— Плевать на тех. Следи за фургоном. Поможешь мне отсюда сориентироваться… Вернусь вниз — выведешь на техничку.
— Давай скорей! — крикнул Муха.
Артист на прощанье крепко стиснул плечо товарища и, поправив бинокль на ремне, ловко и бесшумно спрыгнул с кровли и помчался бегом вниз по проулку в сторону лагеря… Бежать было недалеко — минуты две, не больше… Фонарей на узкой улице было мало. В темноте то там, то здесь принимались лаять собаки.
Семен уже видел внизу под деревьями на отдельной стоянке внеконкурсных машин чуть белеющий силуэт их «лендровера», как вдруг кто-то метнулся из темноты, подставил ему подножку, и он с размаху упал на каменистую мостовую… Оставшись один, Олег неотрывно следил за происходящим на территории российского лагеря.
Через пару минут в черной тени под днищем технички снова ненадолго вспыхнуло пятнышко света от фонарика и погасло. И тут же человек, лежавший под фургоном, выбрался с другой стороны, поднялся, отряхнулся и спокойно пошел в сторону японской команды.
— А-а, черт! — Муха чуть не взвыл от досады и бессилия: никакого пакета в руках уходящего уже не было. То ли оставил там, под широким днищем технички, то ли просто выбросил за ненадобностью, то ли все-таки успел уже передать кому-то, не замеченному ими.
Не отрываясь от бинокля, Олег щелкнул «зажигалкой».
На связь вышел Михаил. Семен не отзывался.
Муха коротко сообщил в лагерь о происходящем.
— Зараза! — возбужденно пискнула «зажигалка». — Где Семен? Куда он делся?
— Рванул к тебе… Я и сам не пойму, где он… Слушай! Возможно, пакет пока еще там, под нашей техничкой. Могли бы взять.
— Я далеко. Наведи Семена.
— Рад бы, только где он?
А в поле зрения бинокля происходило что-то непонятное. Тот, что вылез из-под фургона, миновал стоянку японцев, чуть задержался около американцев.
Теперь он уже не таился, вел себя совершенно непринужденно — просто прогуливался, дышал кислородом. Двигался этот человек удивительно легко, спортивной поступьювот вышел за пределы лагеря, вот удалился в темноту, вот показался с другой стороны и вновь вернулся в его границы… Похоже, он шел по кругу. Увеличение было достаточно сильным, но лица по-прежнему нельзя было рассмотреть из-за прядей темных волос, падавших на глаза. Он вновь возвращался к российскому лагерю, но уже с другой стороны, так что Олег мог видеть его только со спины. Следивший за ним неизвестный, пригнувшись, двигался по его следу.
И тут где-то в лагере хлопнул выстрел, за ним — второй… Длинноволосый сначала кинулся вперед, потом метнулся назад. Прильнул к борту какой-то темной машины, и на миг слился с ней.
В лагере поднялся переполох. Олег видел, что многие технари оторвались от работы и с недоумением смотрят в ту сторону, откуда раздались выстрелы, люди из разных команд повыскакивали из палаток. На звук выстрелов из-за деревьев в направлении лагеря раллистов выбежала чуть ли не рота одинаковых молодых людей в тюбетейках — не иначе все те же утренние местные гебисты, — и они взволнованно забегали по периметру площадки, видимо не понимая, что произошло.
Тут у Олега в кармане курточки задрожала «зажигалка».
— Слышал? — встревоженно спросил Михаил.
— Ясное дело! Что стряслось? Где Семка?
— Сгинул куда-то. Видно, что-то случилось. Оставайся пока там и продолжай наблюдение… — Есть!
Муха по-прежнему следил за тем, что происходило в лагере.
Артист не появлялся. Человек в шортах исчез. А тот, что держал в поле зрения длинноволосого, продолжал скрытое наблюдение за своим объектом, прячась за крылья, бамперы и капоты высоких «джипов».
И тут Олег понял, что заставило длинноволосого отступить во тьму. Из-за поворота, озираясь, торопливо вышел тот высокий в спортивной кепочке, но пистолета в его руке уже не было. Встревоженно оглядываясь, но уже не таясь, он быстро проследовал к стоянке россиян, и его тотчас обступили, возбужденно размахивая руками, несколько человек.
Длинноволосый, по-прежнему не замечая наблюдателя, быстро зашагал в том же направлении к стойбищу россиян. Это шел он, несомненно, но приметных длинных волос на его голове уже не было… — А… ч-черт! — тряхнул головой Олег. — Скинули паричок… А бывший длинноволосый беспрепятственно оказался внутри ограждения у российских автомобилей, подошел к человеку в кепке и о чем-то торопливо заговорил с ним. Тот кивнул и вместе с двумя или тремя механиками тут же шагнул куда-то в сторону и скрылся в темноте.
Оставшись один, пришедший обошел техничку, сунулся под нее, быстро вытащил пакет из-под заднего моста, стремительно вернулся с ним обратно в фургон, пробыл там не больше десяти секунд и снова оказался снаружи, но уже с пустыми руками.
Потом устремился туда, куда ушли остальные. Но двигался уже неспешно, расслабленной, ленивой походкой.
А тот, что все это время следил за ним, пошел в сторону от российского лагеря и пропал за машинами.
Артиста крепко держали двое. В лицо ударил, ослепив, луч яркого фонаря. Он уже понял — угодил в руки туркменской службы безопасности.
— Ай-яй-яй, как нехорошо! — прозвучал рядом укоризненный голос с сильным акцентом. — Совсем нехорошо. Такой молодой, такой красивый… — Вы не имеете права! — возмутился Артист. — Я российский журналист! Вот мои документы. Пожалуйста, убедитесь!
— Какой российский журналист, почему российский журналист? Все журналисты вон там, в лагере. А это зачем? — Рука говорившего постучала по биноклю.
Ослепленный лучом фонаря, Артист слышал только голос. Его трясло от досады и нетерпения. В любую секунду там, внизу, все могло измениться. «Вот вляпался,думал он. — Хотя по-своему они, конечно, правы. Не придерешься».
Выкручиваться надо было как можно скорей и без международных инцидентов.
Тем более что «зажигалка» в кармане рубашки раз за разом оживала и начинала трепетать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114