Азиз Омар придержал верблюда. Обернулся, прислушался. Все вокруг было тихо. Только скрипел песок, стекавший с крутой спины бархана к его подножию.
Азиз Омар собрался продолжать путь, когда на востоке у горизонта небо осветилось бледно-желтым сиянием. Понять, что там происходило, было непросто. Впрочем, очень часто у моря полыхают зарницы молний. Ничего особенного.
И опять мир затянула ночная темень.
— Пошли! — Азиз Омар толкнул верблюда, понуждая его шагать вперед.
Отряд продолжил путь.
Позже, оглядываясь в прошлое, Азиз Омар не мог понять и объяснить себе, как он, солдат битый и меченный огнем, сразу не догадался, что в Ирак бумерангом вернулась война, которую Саддам Хусейн безрассудно начал против Кувейта.
Пойми Азиз Омар это сразу, он бы не совершил столько грубых ошибок, которые чуть было не стоили ему жизни и репутации опытного офицера спецназа. Может, затмение нашло из-за того, что баловням удачи, упоенным собственными успехами, рука судьбы затыкает ватой беспечности уши и притупляет слух? Гордецы, погрязнув в зыбучих песках самоуверенности, не слышат громких криков предупреждения и верят, что судьба победы не в воле Аллаха, а в их собственных руках. И провидение жестоко наказывает подобную безответственность.
Ко всему, в то время Азиз Омар стал раздражительным, импульсивным. Он утратил хладнокровие, которым раньше сам же гордился. И это подталкивало его к опрометчивым решениям.
Едва капрал Абдаллах доложил, что напоролся на стоянку неизвестных людей, Азиз Омар рассвирепел. Он понимал — люди, расположившиеся в таком месте, не могли быть бедуинами. Это либо кувейтцы, которые пытаются бежать в Саудию, либо разведка американцев, пытающаяся добраться до Кувейта.
Строгий наказ, который Азизу Омару дали его начальники, обязывал группу «Евфрат» избегать открытых стычек с противником. Диверсантам поручалось добраться до шоссе Трансарабского нефтепровода, затем, маскируясь под местных жителей (соответствующие документы имели все), выйти в места расположения американских войск и начать против них диверсии.
Поскольку командиру «Евфрата» предписали сохранять режим радиомолчания, вызвать подкрепление, которое взяло бы на себя нейтрализацию странной группы, у Азиза Омара права не было. И он принял решение атаковать чужих своими силами.
Трудно сказать, почему, но внезапности нападения не получилось. Едва арабы двинулись вперед, пытаясь окружить стоянку, оттуда прозвучали выстрелы.
По тому, как стреляли неизвестные, Азиз Омар легко угадал почерк спецназовцев. Эти люди не палили, стараясь выстрелами подбодрить себя и запугать противника. Очередь — три пули. Перерыв и снова три пули. Они били наверняка, когда знали, что могут поразить нападавших, или для того, чтобы прикрыть бросок товарища на новую позицию.
Эхо, которое в той же мере знакомо пустыне, как и горам, дробило очереди, многократно отражая треск автоматов от барханов.
Азиз Омар припал к прицелу. Мощная оптика приблизила чужое лицо. Несмотря на пятнистую куфию и щетку усов под носом, которые видел Азиз Омар, он не сомневался, что противник его — европеец.
Ветер сдувал песок с гребней барханов, и в воздухе курилась серая дымка. Прикинув поправку на ветер, Азиз Омар подвел марку прицела под подбородок противника. На спусковой крючок лег указательный палец. Преодолевая привычную упругость пружины, он стал выбирать холостой ход спуска. В прицеле Азиз Омар видел, что противник не шевелится. Он будто застыл, наблюдая за тем, что происходило вокруг.
Внезапный сильный удар в грудь отшвырнул Азиза Омара с позиции, которую он так удачно выбрал. Палец по инерции рванул спусковой крючок. Грохнул выстрел. Над местом, где лежал ствол винтовки, взвилось облачко пыли.
Азиз Омар упал на бок, закрыл глаза и сжал зубы.
— Бисмилляхи р-рахмани-р-рахим! Аллаху акбар!
Как ни сильна боль, настоящий мужчина не должен выставлять ее напоказ. Мусульманин обязан уметь покоряться судьбе. Будь то угодно Аллаху, пуля миновала бы его верного раба.
Над командиром склонился сержант Али Бадри. Он исполнял в группе роль фельдшера и санитара. Рана оказалась сквозной: пуля прошила мякоть плеча, не задев кости. Али Бадри наложил раненому тугую повязку. Группа сразу же оставила позицию и скрытно ушла в пески. Ее не преследовали.
Азиз Омар понимал, что совершил непростительную глупость. Его строго предупреждали, чтобы диверсанты не ввязывались ни в какие стычки. Задача, которую им предстояло решать, куда важнее, нежели ликвидация двухтрех подонков, пытающихся бежать из благословенного Ирака в страны, покорившиеся презренным израильтянам.
Полковник Садык Рахман, инструктировавший Азиза Омара, был уверен, что в песках на пути к Бурайде никого, кроме дезертиров, оказаться не может.
Азиз Омар, уходя с места неудачного боя, в котором потерял трех бойцов из семи и был ранен сам, скрипел зубами не от боли. Он злился на себя, на своих солдат. Теперь ему не избежать наказания. Отступление от инструкций, которое ведет к срыву операции, в специальных службах и войсках строго карается.
Очень строго. Во всех случаях приговор окажется одним — смерть. От нее не увернешься, даже если группа достигнет Бурайды и выполнит часть своих задач. При возвращении в Ирак кто-нибудь из бойцов обязательно настучит на командира, и костоломы из Амналь-Амма сделают свое дело. Шеф секретной полиции Омар Хатиб, носивший кличку Аль Муазиб — Мучитель, лично подбирал в свой штат живодеров, не знавших снисхождении и милосердия.
Еще не решив, что предпринять, Азиз Омар повел группу на запад к границе с Саудовской Аравией. Несмотря на жару и рану, он гнал своих людей к цели с упорством обреченного. Однако удача уже отвернулась от Азиза Омара. Несчастье упало на отряд с неба.
К полудню следующего дня пара вертолетов, буквально стригших землю винтами, вырвалась из-за барханов. Длинные дымные хвосты неуправляемых ракет стрелами вонзились в песок. Все вокруг смешалось, закипело огнем и грохотом.
Горячая волна, опаляющая жаром, отшвырнула Азиза Омара с места, где он стоял, прижала к земле, засыпала колючим песком. Отряхиваясь и отплевываясь, Азиз Омар протер глаза и жестом омовения огладил щеки. Рядом с собой он увидел Али Бадри. Несчастный лежал на спине, пригвожденный к песку длинной тонкой ракетой. Она пробила ему грудь, но не взорвалась. Хвостовая часть снаряда все еще дымилась…
Много смертей видел Азиз Омар, но эта поразила его. Человек набожный и верный был убит так неожиданно и несправедливо!
Что это — знак особой милости Аллаха, когда моджахед, борец за веру превратился в шахида, святого великомученика и прямиком направился в джанну, благодатный сад потусторонья, или страшное наказание смертному, чья душа после погибели обречена на мучения в геенне огненной — джахангане?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93