Испуская злобные вопли и осыпая осажденных стрелами, они в беспорядке закружились вокруг злосчастного островка. Белые же снайперы, сделав свое дело, перебежали через русло и присоединились к товарищам.
Оглала продолжали осаду. Через какое-то время на островке не осталось ни одного животного на ногах. Отличные мишени, все лошади и мулы были уничтожены стрелами и пулями кружащихся индейцев. Следопыты сначала прятались за седлами и поклажей, но когда появились первые жертвы, майор Форсайт выкрикнул:
— Ройте окопы, ребята! Чем быстрее, тем лучше!
Его подчиненные, точнее их половина, кинулись исполнять приказ, остальные продолжали отстреливаться.
— Целься точнее! — кричал Форсайт. — Каждая пуля должна лететь в цель!
Я уже давно оставался в стороне, наблюдая за кружащимся водоворотом индейских всадников, и, казалось, обезопасил себя, как вдруг вражеская пуля со свистом пронеслась в дюйме от моего уха. Я пригнулся к холке жеребца и отъехал подальше. Очередной свинцовый посланец чуть было не прочертил борозду на моем скальпе. Удаляясь на безопасное расстояние, я сообразил на этот раз, из какого оружия летят пули и кто его хозяин. Стив Блэкберн был верен своему слову! Он разглядел меня, и только его неточность позволила мне задержаться на белом свете. В пылу конной атаки я совсем позабыл об ублюдке и едва не поплатился за это. Надо было впредь держать ухо востро.
Видя, что их тактика больше не приносит успеха, оглала вскоре отступили от окопавшихся следопытов к югу. Я подъехал к Убийце Пауни. Он был хмур и растерян.
— Разве Ниго Хайез был не прав? — сказал я, указывая вождю на разбросанные тут и там трупы индейцев.
Он долго смотрел куда-то вдаль, потом тихо произнес:
— Не делай Убийце Пауни больно, Ниго Хайез. Он стар, и на войне его голос похож на одинокий крик журавля в ненастную погоду.
Я не стал добивать старика упреками. Развернув Маркиза, я направил его в сторону нашего лагеря, но тут же натянул поводья. Мне навстречу, поднимая столб пыли, скакали вооруженные всадники.
— Шайены! — раздались позади меня голоса оглала. — Шайены и арапахи!
Это были действительно они. Я стал искать глазами среди передовых конников Римского Носа. Если он вел воинов, то необходимо было организовать всеобщую конную атаку. Боевой пыл индейцев увеличился бы во сто крат, возглавь их счастливый в битвах Вокуини.
Но Римского Носа не было. Во главе шайенов и арапахов скакали Высокий Бизон и Белая Лошадь.
Через пятнадцать минут объединенное войско шайенов, арапахов и оглала предприняло пешую атаку на островок. Боевые кличи трех самых воинственных племен прерий слились в один яростный вопль. На окопы обрушился дождь индейских стрел. Но следопыты, понеся некоторые потери, повели методичный огонь, заставивший нападавших попрятаться в высоких травах островка.
Я был в гуще пеших шайенов, выискивая возможность пустить меткую пулю в окопавшегося Блэкберна. Однако из-за беспрерывной стрельбы следопытов мне не удавалось этого сделать. Их пули свистели в убийственной близости. Я лежал в траве и явственно слышал команды майора и восклицания его подчиненных.
— Ребята, их полно в этой траве, — кричал Форсайт. — Сейчас не жалейте патронов!
— Сэр! — послышался голос лейтенанта Бичера. — Двоих убили.
— Где врач? — заорал кто-то в ближних окопах. — тут тяжело раненый!
— Бедняге придется подождать, — отреагировал Форсайт. — Врача пристрелят как куропатку, если он выползет из своего окопа!
Вслед за этим раздался резкий голос Эбнера Гровера:
— Ребята, майора ранило!
— Пустяки, старина, — откликнулся Форсайт. — Без паники! Надо быть мужчиной… Эй, Бичер, сейчас же пригнись или твой лейтенантский мундир будет похож на потрошеную тряпку!
— Сэр! — рявкнул Гровер через секунду. — Конец лейтенанту!
— Проклятье! — с болью отозвался Форсайт. — Я же говорил ему не…
— Нет! Прошу прощения, ранен!
— Слава Богу! Пусть держится!
Майор Форсайт и лейтенант Бичер, командиры отряда, были ранены. Это уже кое-что значило! Третий кавалерист в форме сержанта вскоре принял на себя командование, ибо первые впали в беспамятство.
Я огласил эту новость на лакота и шайенском. Ответом мне был оглушительный индейский рев, с которым воины и поднялись в атаку. Но, не пробежав и десятка шагов, они были вынуждены вновь попрятаться в траве. Скорострельные карабины следопытов не дали им никаких шансов.
Перестрелка то стихая, то набирая новую мощь, продолжалась. Многочисленная группа оглала раза два попыталась пробиться к острову на лошадях. И, естественно, безрезультатно. Тут нужна была одна мощная конная атака. И только та атака, которую возглавит Римский Нос.
Выбравшись из-под обстрела, я вскочил на Маркиза и поскакал к постящемуся лидеру шайенов.
Глава 23
Я проехал через большой шайенский лагерь, не встретив в нем никого, кроме индейских дворняжек и одинокого полоумного краснокожего, важно разгуливавшего среди опустевших жилищ с военными песнями. Все остальные — старики, дети, женщины, в том числе Лаура, следили за битвой на холмах по южному берегу Арикари-Крик. Проведав больного Бента, я направил Маркиза к дальнему холму.
Римский Нос за все это время, казалось, ни разу не сменил позы. Он rio-прежнему сидел под сосной, закинув голову и прикрыв глаза.
— Май юн астс, ни во иш, ниши ва там, на вис там! — шептали его губы. — Силы духов, будьте благосклонны ко мне, сжальтесь надо мной, помогите мне!
— Вокуини, шайенам трудно, — сказал я, тихо присев рядом. — Они теряют воинов и веру в победу.
Он приоткрыл глаза, и я увидел в них разочарование и усталость.
— Духи оставили Вокуини, Ниго, — печально проговорил он. — Они отвернулись от него.
— Значит, ты не будешь биться?
— Если я пойду в бой, он будет для меня последним.
— Ты боишься смерти?
Римский Нос долго молчал. Его устремленный вдаль взгляд был неподвижен.
— Не смерти боится Вокуини. Ниго, — наконец с вздохом сказал он. — А того, что вместе с его гибелью исчезнет боевой дух шайенов. — Он приложил ладонь к сердцу. — Он чувствует это здесь.
Настала моя очередь молчать. Я, конечно, зря задал Римскому Носу последний вопрос. Не пристало боевому лидеру бояться смерти. Он всегда бросался ей навстречу во имя благополучия шайенов.
— Извини, Вокуини, — тихо промолвил я. — У шайенов нет более любимого и уважаемого вождя, чем ты. Ради их будущего, ради свободы ты не должен рисковать жизнью. Может быть, духи еще не совсем оставили тебя. Попробуем взять следопытов измором.
Я встал, подошел к Маркизу. Вдруг на своем плече я почувствовал прикосновение и обернулся — Римский Нос был на ногах.
— Мы поедем вместе, Ниго, — твердо произнес он. — Я надеюсь, что обрету расположение духов на военной тропе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Оглала продолжали осаду. Через какое-то время на островке не осталось ни одного животного на ногах. Отличные мишени, все лошади и мулы были уничтожены стрелами и пулями кружащихся индейцев. Следопыты сначала прятались за седлами и поклажей, но когда появились первые жертвы, майор Форсайт выкрикнул:
— Ройте окопы, ребята! Чем быстрее, тем лучше!
Его подчиненные, точнее их половина, кинулись исполнять приказ, остальные продолжали отстреливаться.
— Целься точнее! — кричал Форсайт. — Каждая пуля должна лететь в цель!
Я уже давно оставался в стороне, наблюдая за кружащимся водоворотом индейских всадников, и, казалось, обезопасил себя, как вдруг вражеская пуля со свистом пронеслась в дюйме от моего уха. Я пригнулся к холке жеребца и отъехал подальше. Очередной свинцовый посланец чуть было не прочертил борозду на моем скальпе. Удаляясь на безопасное расстояние, я сообразил на этот раз, из какого оружия летят пули и кто его хозяин. Стив Блэкберн был верен своему слову! Он разглядел меня, и только его неточность позволила мне задержаться на белом свете. В пылу конной атаки я совсем позабыл об ублюдке и едва не поплатился за это. Надо было впредь держать ухо востро.
Видя, что их тактика больше не приносит успеха, оглала вскоре отступили от окопавшихся следопытов к югу. Я подъехал к Убийце Пауни. Он был хмур и растерян.
— Разве Ниго Хайез был не прав? — сказал я, указывая вождю на разбросанные тут и там трупы индейцев.
Он долго смотрел куда-то вдаль, потом тихо произнес:
— Не делай Убийце Пауни больно, Ниго Хайез. Он стар, и на войне его голос похож на одинокий крик журавля в ненастную погоду.
Я не стал добивать старика упреками. Развернув Маркиза, я направил его в сторону нашего лагеря, но тут же натянул поводья. Мне навстречу, поднимая столб пыли, скакали вооруженные всадники.
— Шайены! — раздались позади меня голоса оглала. — Шайены и арапахи!
Это были действительно они. Я стал искать глазами среди передовых конников Римского Носа. Если он вел воинов, то необходимо было организовать всеобщую конную атаку. Боевой пыл индейцев увеличился бы во сто крат, возглавь их счастливый в битвах Вокуини.
Но Римского Носа не было. Во главе шайенов и арапахов скакали Высокий Бизон и Белая Лошадь.
Через пятнадцать минут объединенное войско шайенов, арапахов и оглала предприняло пешую атаку на островок. Боевые кличи трех самых воинственных племен прерий слились в один яростный вопль. На окопы обрушился дождь индейских стрел. Но следопыты, понеся некоторые потери, повели методичный огонь, заставивший нападавших попрятаться в высоких травах островка.
Я был в гуще пеших шайенов, выискивая возможность пустить меткую пулю в окопавшегося Блэкберна. Однако из-за беспрерывной стрельбы следопытов мне не удавалось этого сделать. Их пули свистели в убийственной близости. Я лежал в траве и явственно слышал команды майора и восклицания его подчиненных.
— Ребята, их полно в этой траве, — кричал Форсайт. — Сейчас не жалейте патронов!
— Сэр! — послышался голос лейтенанта Бичера. — Двоих убили.
— Где врач? — заорал кто-то в ближних окопах. — тут тяжело раненый!
— Бедняге придется подождать, — отреагировал Форсайт. — Врача пристрелят как куропатку, если он выползет из своего окопа!
Вслед за этим раздался резкий голос Эбнера Гровера:
— Ребята, майора ранило!
— Пустяки, старина, — откликнулся Форсайт. — Без паники! Надо быть мужчиной… Эй, Бичер, сейчас же пригнись или твой лейтенантский мундир будет похож на потрошеную тряпку!
— Сэр! — рявкнул Гровер через секунду. — Конец лейтенанту!
— Проклятье! — с болью отозвался Форсайт. — Я же говорил ему не…
— Нет! Прошу прощения, ранен!
— Слава Богу! Пусть держится!
Майор Форсайт и лейтенант Бичер, командиры отряда, были ранены. Это уже кое-что значило! Третий кавалерист в форме сержанта вскоре принял на себя командование, ибо первые впали в беспамятство.
Я огласил эту новость на лакота и шайенском. Ответом мне был оглушительный индейский рев, с которым воины и поднялись в атаку. Но, не пробежав и десятка шагов, они были вынуждены вновь попрятаться в траве. Скорострельные карабины следопытов не дали им никаких шансов.
Перестрелка то стихая, то набирая новую мощь, продолжалась. Многочисленная группа оглала раза два попыталась пробиться к острову на лошадях. И, естественно, безрезультатно. Тут нужна была одна мощная конная атака. И только та атака, которую возглавит Римский Нос.
Выбравшись из-под обстрела, я вскочил на Маркиза и поскакал к постящемуся лидеру шайенов.
Глава 23
Я проехал через большой шайенский лагерь, не встретив в нем никого, кроме индейских дворняжек и одинокого полоумного краснокожего, важно разгуливавшего среди опустевших жилищ с военными песнями. Все остальные — старики, дети, женщины, в том числе Лаура, следили за битвой на холмах по южному берегу Арикари-Крик. Проведав больного Бента, я направил Маркиза к дальнему холму.
Римский Нос за все это время, казалось, ни разу не сменил позы. Он rio-прежнему сидел под сосной, закинув голову и прикрыв глаза.
— Май юн астс, ни во иш, ниши ва там, на вис там! — шептали его губы. — Силы духов, будьте благосклонны ко мне, сжальтесь надо мной, помогите мне!
— Вокуини, шайенам трудно, — сказал я, тихо присев рядом. — Они теряют воинов и веру в победу.
Он приоткрыл глаза, и я увидел в них разочарование и усталость.
— Духи оставили Вокуини, Ниго, — печально проговорил он. — Они отвернулись от него.
— Значит, ты не будешь биться?
— Если я пойду в бой, он будет для меня последним.
— Ты боишься смерти?
Римский Нос долго молчал. Его устремленный вдаль взгляд был неподвижен.
— Не смерти боится Вокуини. Ниго, — наконец с вздохом сказал он. — А того, что вместе с его гибелью исчезнет боевой дух шайенов. — Он приложил ладонь к сердцу. — Он чувствует это здесь.
Настала моя очередь молчать. Я, конечно, зря задал Римскому Носу последний вопрос. Не пристало боевому лидеру бояться смерти. Он всегда бросался ей навстречу во имя благополучия шайенов.
— Извини, Вокуини, — тихо промолвил я. — У шайенов нет более любимого и уважаемого вождя, чем ты. Ради их будущего, ради свободы ты не должен рисковать жизнью. Может быть, духи еще не совсем оставили тебя. Попробуем взять следопытов измором.
Я встал, подошел к Маркизу. Вдруг на своем плече я почувствовал прикосновение и обернулся — Римский Нос был на ногах.
— Мы поедем вместе, Ниго, — твердо произнес он. — Я надеюсь, что обрету расположение духов на военной тропе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91