Индеец слез со ствола и, присев на корточки, раздул пламя. В этот момент оглала осторожно взял карабин, заткнул нож за пояс и отошел шага на два от незнакомца, целя ему в голову. Когда он снова уселся на березу, его левая рука по привычке потянулась влево, но вместо карабина она нащупала лишь воздух. Он повернул голову влево, а потом назад и его удивленный взгляд в упор уставился в зловещее дуло собственного оружия.
Не верьте тому, что краснокожие всегда сохраняют самообладание. У нашего пленника враз полезли глаза на лоб. Ему было не до шуток, зато я в следующее мгновение не сумел сдержать легкого смешка, ибо передо мной находился не какой-нибудь арикара или пауни, а чистокровный брюле, и к тому же мой давнишний знакомец, снабдивший меня первой индейской одеждой.
— Вот так встреча! — проговорил я. — Длинная Стрела!
Пока я приближался, испуг сошел с лица индейца, и на его губах заиграла улыбка.
— Ты тот, кого оглала зовут Шайеласка, — указав на меня пальцем, сказал он. — И тот, с кем я давным-давно поменялся одеждой.
— Ну, вот мы и признали друг друга, — произнес я. — А как же ты оказался здесь в одиночестве?
— Вожди выслали Вахин Ханску на разведку, — гордо промолвил индеец.
— Разведчик не должен жечь костры, — упрекнул я его.
— Вахин Ханска целый день был в седле, — с вызовом сказал брюле. — И он прочесал эти места вдоль и поперек.
— В твоем прочесывании нашлись бреши, — с усмешкой сказал я, стукнув себя в грудь и кивнув на Вапа Хакиту.
Индеец хотел было сказать что-то, но, нахмурившись, промолчал.
— Вахин Ханска позволит нам присесть к костру, раз уж он разжег его? — спросил я, взяв у друга карабин и поставив его на прежнее место.
Брюле сделал широкий жест рукой, и уже через несколько минут мы наслаждались поджаренной индейкой. Потом мы раскурили трубки. Я вкратце поведал Вахин Ханске о том, что произошло с нами, и принялся расспрашивать его о последних новостях.
— Где сейчас стоит лагерь? — начал я.
— На западном берегу Жирной Травы, — ответил он.
— В каком месте на Литтл-Биг-Хорн?
— Там, где река делает большой изгиб у устья Целебного Ручья.
В принципе, я и раньше догадывался, куда Сидящий Бык повел людей. Именно за Целебным Ручьем были превосходные пастбища для индейских пони.
— Когда же Та танка разбил лагерь на Жирной Траве?
— Вчера.
— Большая стоянка?
— О, вы еще не видели такого огромного лагеря! — Вахин Ханска важно покачал головой. — На Жирной Траве стоят около тысячи типи, и людей там не меньше семи тысяч. Когда сегодня утром Вахин Ханска отправился на разведку, то, выехав на пригорок, он оглянулся и с великой гордостью посмотрел на эту громадную стоянку нашего народа!.. На ее южном конце высились типи хункпапа, черноногих, ухенонпа, санти и янктонаев, далее, вниз по реке, обосновались миннеконджу, сансарки, брюле и оглала. А напротив небольшого острова поставили свои жилища северные шайены и арапахи. Лошадиный табун свободно пасся на густой траве за лагерем, и у Вахин Хански зарябило в глазах от бессчетного множества животных!..
— Какие вожди, кроме Сидящего Быка, Галла, Американской Лошади и Бешеного Коня, сейчас там? — перебил я разошедшегося индейца.
— Я видел большой последний совет, и вот имена тех, кого мне удалось разглядеть. Прикоснись-К-Тучам, Рисует Коричневым, Черный Щит, Большая Дорога, Вороний Король, Белый Волк, Черная Луна, Пятнистый Орел, Горб, Белый Бык, Горб, Маленький Великан и много других — от тетонов. Шайенов и арапахов возглавляют Две Луны, Ледяной Медведь, Дикий Мустанг, Старый Медведь, Грязные Мокасины, Хромой Белый, Старик-Койот и Последний Бык.
— А есть ли свежие новости о движении генералов?
— Трех звездный Крук остается на Гусином Ручье. Генерал Терри там, где воды Роузбад смешиваются с Рекой Желтых Камней. Сейчас Терри с Кастером приближаются к нашему лагерю. У Длинноволосого есть разведчики кроу, и они обнаружили наш след.
Длинная Стрела умолк, посасывая трубку и глядя в огонь, блики которого играли на его лице и на прическе с единственным орлиным пером. На восточном горизонте показалась яркая луна, в вышине замерцали звезды.
— Ну что ж, Вахин Ханска, — сказал я, зевая. — Пора устраиваться на ночлег.
Индеец кивнул и указал на место рядом с костром.
— Нет, мой краснокожий друг, — покачал я головой. — Только не там, где горят костры.
— Оставайтесь, в предгорьях по ночам холодно.
— Ты же сам сказал, что где-то поблизости Кастер. А этот генерал едва ли спит, когда охотится за индейцами.
— Не будет же он двигаться ночью!
— Он, может, и не будет. Но у него есть кроу, а это опасно.
— Я могу оставить в костре только тлеющие угли.
Упрямство Длинной Стрелы начинало меня раздражать. Индеец облюбовал себе эту поляну и, видно, уже давно решил остаться на ней. Когда после очередного довода, он замотал головой. Я рассердился.
— Черт с тобой!.. Шайеласка и Вапа Хакиту уходят отсюда.
— Куда? — поинтересовался этот упрямец.
— На границе едят в одном месте, а спят в другом. Тебе ли этого не знать?
Мы с Боевым Опереньем ушли с поляны и заночевали в маленькой рощице, стоявшей в миле от той, где расположился теплолюбивый брюле.
Глава 10
Я до мельчайших подробностей помню то мрачное пробуждение ранним утром 24 июня. Мой глубокий сон был прерван грубым ударом в правый бок. От боли и гнева я попытался было вскочить на ноги, но от резкого толчка вновь оказался на спине. Тряхнув головой, я увидел над собой четверых краснокожих враждебного племени. Я повернул голову к Вапе Хакиту. Он также сейчас смотрел на тех, кто потревожил нас в такой ранний час. Обескураженные, мы не перемолвились и словом. Враги тоже не открывали рта, и немая сцена длилась с минуту. За это время я успел понять, что это были кроу. Высокие, мускулистые, с точеными орлиными лицами. На каждом из них была великолепная одежда, сплошь украшенная бисерным рисунком и густой бахромой. В длинных волосах торчали крапчатые орлиные перья с пушистыми концами. Узловатые руки индейцев сжимали новые винчестеры, блестящие и смертоносные.
Двое худощавых воинов были так схожи между собой, что не оставалось сомнений в их самом близком родстве. Третий выделялся плотным торсом и округлостью лица. Четвертый поражал исключительной красотой и статью. Правильные черты лица с орлиным носом и серыми глазами, широкие плечи и тонкая талия придавали его внешности необыкновенный колорит. Только одно у него мне не понравилось, больше того, заставило меня содрогнуться: свежий черноволосый скальп, истекающий кровью на его широком поясе! По длинному белоснежному перу на скальпе я догадался, что по голове Вахин Хански прошелся скальпирующий клинок кроу. Но почему они медлят с нами? Почему бы нас, как и брюле, не прикончить сразу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Не верьте тому, что краснокожие всегда сохраняют самообладание. У нашего пленника враз полезли глаза на лоб. Ему было не до шуток, зато я в следующее мгновение не сумел сдержать легкого смешка, ибо передо мной находился не какой-нибудь арикара или пауни, а чистокровный брюле, и к тому же мой давнишний знакомец, снабдивший меня первой индейской одеждой.
— Вот так встреча! — проговорил я. — Длинная Стрела!
Пока я приближался, испуг сошел с лица индейца, и на его губах заиграла улыбка.
— Ты тот, кого оглала зовут Шайеласка, — указав на меня пальцем, сказал он. — И тот, с кем я давным-давно поменялся одеждой.
— Ну, вот мы и признали друг друга, — произнес я. — А как же ты оказался здесь в одиночестве?
— Вожди выслали Вахин Ханску на разведку, — гордо промолвил индеец.
— Разведчик не должен жечь костры, — упрекнул я его.
— Вахин Ханска целый день был в седле, — с вызовом сказал брюле. — И он прочесал эти места вдоль и поперек.
— В твоем прочесывании нашлись бреши, — с усмешкой сказал я, стукнув себя в грудь и кивнув на Вапа Хакиту.
Индеец хотел было сказать что-то, но, нахмурившись, промолчал.
— Вахин Ханска позволит нам присесть к костру, раз уж он разжег его? — спросил я, взяв у друга карабин и поставив его на прежнее место.
Брюле сделал широкий жест рукой, и уже через несколько минут мы наслаждались поджаренной индейкой. Потом мы раскурили трубки. Я вкратце поведал Вахин Ханске о том, что произошло с нами, и принялся расспрашивать его о последних новостях.
— Где сейчас стоит лагерь? — начал я.
— На западном берегу Жирной Травы, — ответил он.
— В каком месте на Литтл-Биг-Хорн?
— Там, где река делает большой изгиб у устья Целебного Ручья.
В принципе, я и раньше догадывался, куда Сидящий Бык повел людей. Именно за Целебным Ручьем были превосходные пастбища для индейских пони.
— Когда же Та танка разбил лагерь на Жирной Траве?
— Вчера.
— Большая стоянка?
— О, вы еще не видели такого огромного лагеря! — Вахин Ханска важно покачал головой. — На Жирной Траве стоят около тысячи типи, и людей там не меньше семи тысяч. Когда сегодня утром Вахин Ханска отправился на разведку, то, выехав на пригорок, он оглянулся и с великой гордостью посмотрел на эту громадную стоянку нашего народа!.. На ее южном конце высились типи хункпапа, черноногих, ухенонпа, санти и янктонаев, далее, вниз по реке, обосновались миннеконджу, сансарки, брюле и оглала. А напротив небольшого острова поставили свои жилища северные шайены и арапахи. Лошадиный табун свободно пасся на густой траве за лагерем, и у Вахин Хански зарябило в глазах от бессчетного множества животных!..
— Какие вожди, кроме Сидящего Быка, Галла, Американской Лошади и Бешеного Коня, сейчас там? — перебил я разошедшегося индейца.
— Я видел большой последний совет, и вот имена тех, кого мне удалось разглядеть. Прикоснись-К-Тучам, Рисует Коричневым, Черный Щит, Большая Дорога, Вороний Король, Белый Волк, Черная Луна, Пятнистый Орел, Горб, Белый Бык, Горб, Маленький Великан и много других — от тетонов. Шайенов и арапахов возглавляют Две Луны, Ледяной Медведь, Дикий Мустанг, Старый Медведь, Грязные Мокасины, Хромой Белый, Старик-Койот и Последний Бык.
— А есть ли свежие новости о движении генералов?
— Трех звездный Крук остается на Гусином Ручье. Генерал Терри там, где воды Роузбад смешиваются с Рекой Желтых Камней. Сейчас Терри с Кастером приближаются к нашему лагерю. У Длинноволосого есть разведчики кроу, и они обнаружили наш след.
Длинная Стрела умолк, посасывая трубку и глядя в огонь, блики которого играли на его лице и на прическе с единственным орлиным пером. На восточном горизонте показалась яркая луна, в вышине замерцали звезды.
— Ну что ж, Вахин Ханска, — сказал я, зевая. — Пора устраиваться на ночлег.
Индеец кивнул и указал на место рядом с костром.
— Нет, мой краснокожий друг, — покачал я головой. — Только не там, где горят костры.
— Оставайтесь, в предгорьях по ночам холодно.
— Ты же сам сказал, что где-то поблизости Кастер. А этот генерал едва ли спит, когда охотится за индейцами.
— Не будет же он двигаться ночью!
— Он, может, и не будет. Но у него есть кроу, а это опасно.
— Я могу оставить в костре только тлеющие угли.
Упрямство Длинной Стрелы начинало меня раздражать. Индеец облюбовал себе эту поляну и, видно, уже давно решил остаться на ней. Когда после очередного довода, он замотал головой. Я рассердился.
— Черт с тобой!.. Шайеласка и Вапа Хакиту уходят отсюда.
— Куда? — поинтересовался этот упрямец.
— На границе едят в одном месте, а спят в другом. Тебе ли этого не знать?
Мы с Боевым Опереньем ушли с поляны и заночевали в маленькой рощице, стоявшей в миле от той, где расположился теплолюбивый брюле.
Глава 10
Я до мельчайших подробностей помню то мрачное пробуждение ранним утром 24 июня. Мой глубокий сон был прерван грубым ударом в правый бок. От боли и гнева я попытался было вскочить на ноги, но от резкого толчка вновь оказался на спине. Тряхнув головой, я увидел над собой четверых краснокожих враждебного племени. Я повернул голову к Вапе Хакиту. Он также сейчас смотрел на тех, кто потревожил нас в такой ранний час. Обескураженные, мы не перемолвились и словом. Враги тоже не открывали рта, и немая сцена длилась с минуту. За это время я успел понять, что это были кроу. Высокие, мускулистые, с точеными орлиными лицами. На каждом из них была великолепная одежда, сплошь украшенная бисерным рисунком и густой бахромой. В длинных волосах торчали крапчатые орлиные перья с пушистыми концами. Узловатые руки индейцев сжимали новые винчестеры, блестящие и смертоносные.
Двое худощавых воинов были так схожи между собой, что не оставалось сомнений в их самом близком родстве. Третий выделялся плотным торсом и округлостью лица. Четвертый поражал исключительной красотой и статью. Правильные черты лица с орлиным носом и серыми глазами, широкие плечи и тонкая талия придавали его внешности необыкновенный колорит. Только одно у него мне не понравилось, больше того, заставило меня содрогнуться: свежий черноволосый скальп, истекающий кровью на его широком поясе! По длинному белоснежному перу на скальпе я догадался, что по голове Вахин Хански прошелся скальпирующий клинок кроу. Но почему они медлят с нами? Почему бы нас, как и брюле, не прикончить сразу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91