Глава 2
Неяркое апрельское солнце прошло половину своего дневного пути, когда мы приблизились к средней величины холмам, за которыми текли воды Лисьей Речки.
Метис поднял руку и остановился.
— Оставайтесь здесь. — сухо заявил он. — А я взгляну на речную долину.
— Поезжай. — сказал я ему. — Подашь знак, если все нормально.
На пути к Лисьей Речке Уакпа Вичаша тщательно проглядывал лежащую впереди дорогу. Дело в том, что по его словам, двумя днями раньше индейцы сторожевого отряда Ловца Орлов прогнали из долины какую-то бродячую шайку арикаров. Поэтому нужно было сохранять бдительность. «Что если эти краснокожие где-то поблизости?» — не раз с беспокойством вопрошал метис.
У самой возвышенности холма метис спешился и прокрался наверх. Некоторое время он осматривался, затем поднялся во весь рост. Махнув нам рукой, он снова прыгнул в седло и скрылся по ту сторону холма.
Мы, не спеша, тронулись с места.
— Инила йанка йо! — вдруг воскликнул Боевое Оперенье, натянув поводья своего чалого жеребца. — Тишина!
Я вопросительно взглянул на него.
— За холмом стучат копыта, — тихо проговорил он. — Много копыт!
— Это, наверное, Ловец Орлов со своими людьми, — предположил я.
Ноздри индейца широко раздувались, глаза, не моргая, глядели на вершину.
— Чужой запах, — пробормотал он. — Нам лучше подождать.
Последовали напряженные минуты. Вскоре и я различил стук многочисленных копыт. Он становился все ближе. Мы не сводили глаз с верхушки холма.
Заметив, что Вапа Хакиту держит в руках лук со стрелами, я также вооружился «спенсером».
Спустя мгновение на холме появилась дюжина индейских всадников. Они остановились. Солнечные лучи осветили покрытые желто-коричневой раскраской лица и сбитые набок просаленные прически.
— Арикары? — выдавил я.
— Они, — подтвердил мой спутник. — Но что с Речником?.. Где он?
Эти вопросы вертелись и у меня в мозгу до тех пор, пока к арикарам не присоединился еще один всадник. Тот самый, кто дал нам сигнал, что все в порядке! Риверман вытянул в нашу сторону руку, и что-то проговорил индейцам. Они его слушали. Слушали внимательно.
— Это ловушка, Вапа, — сказал я. — Речник на их стороне и он затеял подлую игру. Только я не пойму, зачем ему это нужно.
— Не время задавать вопросы, — ответил оглала. — Надо убираться отсюда.
— Куда? Наши лошади устали.
— Речник говорил ложь. Тут нет Ловца Орлов. Ловец Орлов должен быть в Черных Холмах, у Пте Та Taйопа — Бизоньих Ворог.
— Их-ха! — вырвалось у меня. — Может, наши лошади и успеют донести нас до Бизоньих Ворот!
Прежде чем дать волю скакунам, мы с Боевым Опереньем постарались прикончить предателя. Но ему удалось спрятаться за спины арикаров, и вместо него в Счастливые Охотничьи Угодья отправились двое индейцев.
Моего Маркиза не нужно было понукать. Он скакал стремительным карьером, и я знал, что его хватит надолго. Не то с чалым жеребцом спутника. Через несколько миль он начал показывать первые признаки усталости. Оглядываясь, я видел, как ходуном ходили его покрытые испариной бока.
Арикары неслись позади с дьявольскими воплями. Их пули и стрелы пока не достигали цели, но расстояние между ними и Боевым Опереньем неуклонно сокращалось.
Мой взор то и дело устремлялся на далекие предгорья Черных Холмов. Где-то там были Пте-Та-Тайопа, Бизоньи Ворота, у которых обычно стояли типи сторожевого отряда.
— А-ах! — резанул мне слух неожиданный вскрик Вапы Хакиту. Я резко оглянулся, и мое сердце упало. Чалый жеребец грохнулся оземь, послав своего хозяина в непродолжительный полет с кувырками.
— Что стряслось? — оказавшись рядом с лежавшим на земле индейцем, выдохнул я.
— Мой жеребец сломал ногу, — поднимаясь, объяснил Вапа Хакиту. — Оставь меня, Шайеласка, и спасайся.
Я спрыгнул с Маркиза и, издав тройной крик совы, отогнал его далеко прочь. Это был мой сигнал вороному держаться подальше.
— Что ты делаешь? — воскликнул оглала. — Спасайся!
Я хмуро посмотрел на нею.
— Вапа Хакиту принимает Шайеласку за испуганную скво? — мой голос стал жестче щетины на подбородке старого бизона.
— Я хочу тебе добра, — отведя глаза, промолвил индеец.
— Давай кончим этот разговор. Вапа. Мы будем защищаться или умирать — вместе!
Подтверждая эти слова, я подошел к чалому, не оставлявшему попыток подняться с земли и, приложив дуло спенсера к его черепу, выстрелил. Чалый судорожно дернулся и затих. Я прилег за его тушей, целя из карабина в приближающихся арикаров.
— Х-ган!.. Х-ган! — послышался хриплый голос хункпатилы, в котором было больше благодарности, чем удивления. Это слово на языке лакота означало храбрость, смелость, отвагу. Краснокожий по достоинству оценил мой поступок и уже через секунду лежал рядом, прилаживая длинную боевую стрелу к тугой тетиве лука.
Арикары были недалеко, в каких-нибудь ста пятидесяти ярдах. Чуть раньше, завидев падение Вапы, они завыли, как волки в лунную ночь.
Я прицелился в передового индейца, но тот тут же скользнул на левый бок лошади, пустив ее правее. Моя пуля вонзилась в голову лошади, которая, упав на землю, придавила под собой краснокожего. Стрела Вапы Хакиту была точнее. Она насквозь пробила грудь другому арикара. Остальные не стали испытывать судьбу, и, спрыгнув с лошадей, залегли в ста ярдах он нас. Они повели методичную стрельбу, но все их пули не причиняли нам никакого вреда: туша убитого мной чалого служила надежной защитой.
Все это было хорошо, но я не переставал беспокоиться за тылы. Позади нашей позиции пролегала неглубокая балка, ее концы могли уходить куда угодно. Воспользуйся ею пропавший из виду Риверман, и нам тогда не миновать беды. Поэтому приходилось вертеть головой постоянно.
Арикары какое-то время продолжали вести беспорядочную стрельбу, затем отступили, нашли своих лошадей и оказались верхами. Мне показалось, что они отошли чересчур организованно, как будто по приказу.
— Они что-то замышляют, — сказал я. — Не будем забывать о балке.
Арикары, не долго думая, пустили лошадей вскачь и понеслись на нас в лобовую атаку, открыв яростную пальбу Переключив все внимание на них. мы допустили ошибку. Индейцы вдруг прекратили стрелять и рассыпались по близлежащей прерии. По привычке я повернул голову к балке. В трех шагах от нас с карабинами наперевес стояли двое. Одного я узнал сразу — это был Джордж Риверман. Другого — чуть погодя, когда рассмотрел его заросшую густой светлой бородой физиономию. Меня на мушке держал Стив Блэкберн!
— Брось оружие в сторону, Кэтлин. — приказал он. — И пусть твой краснокожий сделает то же самое.
Мои пальцы вцепились в карабин клещами. Я плохо соображал, что делаю, когда пытался навести дуло на Блэкберна. Приклад его «спенсера» угодил мне в голову и я погрузился в темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91