Он тут мне пытался втолковать некую правду об озарении, которое нежданно-негаданно нахлынуло на него…
— Сэр, а не лучше ли выслать к Литтл-Биг-Хорн опытных разведчиков? — высказал здравомыслие один из офицеров. — Ведь этот белый индеец мог сказать и правду, надеясь на помилование.
Кастер отыскал глазами офицера:
— Капитан Мойлан, никакое помилование этому типу не светит. Его руки в крови лейтенанта Скотта… Не слышали о таком?.. И бог весть, сколько белых людей отправилось на тот свет по его милости… А вам, Мойлан, нужно хотя бы иметь элементарное терпение выслушать своего командира до конца, — генерал смерил недовольным взглядом подчиненного. — Итак, этот ренегат, несомненно, лжет. Почему, спросите вы? Разгадка лежит, на мой взгляд, на самой поверхности. Или он не желает видеть, как воды Литтл-Биг-Хорн окрасятся индейской кровью, или просто нагло тормозит меня, чтобы Бешеный Конь успел собрать силы и напасть на наш лагерь… Ну, что вы на это скажете? Капитан Мойлан, вам слово. Дерзайте!
— Я послушаю других, — стушевался Мойлан, отведя взгляд в сторону.
— Здраво, — усмехнулся генерал. — Весьма здраво… Что ж, господа офицеры, оценим обстановку и вынесем мудрое решение.
По тому, как он это произнес, можно было подумать, что эти слова шли от поборника армейской демократии. Но иллюзия быстро развеялась, когда он стал бесцеремонно одергивать несогласных с его мнением офицеров. Неугодные суждения тут принимались в штыки. Я краем уха услышал, как один капитан шепнул другому:
— Кастер опять на своем коньке. У него «индейская лихорадка», и она не спадет до тех пор, пока его сабля не начнет сносить краснокожим головы.
Поэтому, после недолгой оценки обстановки в палатке воцарилось милое «единодушие», потревоженное лишь однажды, когда все тот же Мойлан вновь рискнул открыть рот:
— Сэр, мне кажется, мы ничего не потеряем, если подождем подхода войск Гиббона.
Во взгляде Кастера в тот же миг сверкнуло пламя.
— Капитан Мойлан! — рявкнул он сердито. — Я боюсь, что вы на глазах лишаетесь храбрости… Что ж, для колеблющихся офицеров место в обозе Макдугалла.
— Сэр, мне очень жаль. Я хотел…
— Сражаться?
— Я никогда не был трусом, сэр.
— Отлично! — Кастер окинул орлиным взором собравшихся. — Смелым и мужественным офицерам, которые пойдут за своим командиром, я обещаю награды и повышения по службе… А теперь, господа, время выстраивать вверенные вам эскадроны в походную колонну.
Офицеры один за другим быстро очистили палатку, и по лагерю понеслись их громкие команды.
— Что будем делать с ними? — спросил Рено, кивнув в нашу с Вапой Хакиту сторону. Кастер озабоченно смотрел на нас с полминуты, а потом твердым тоном решил нашу судьбу:
— Они поедут с нами, Марк. Точнее, с тобой. Кэтлина следует обязательно доставить на Восток. Его ждет суд, а нас — награда за поимку столь опасного ренегата. Что ждет этого тетона, — он указал на Боевое Оперение, — я не знаю. Может быть, обыкновенный пинок в зад, а может, и виселица. Там разберутся, что он за птица… Найди бывалых ребят, Марк, и вверь их попечению этот странный дуэт.
Через тридцать минут колона Кастера уже двигалась на запад, навстречу своей судьбе.
Но хоть «индейская лихорадка» и накинула на генерала крепкую узду, он не стал торопить события, продвигался вперед с заметной осторожностью, медлил. Полагаю, мои сведения все же его как-то отрезвили.
Вскоре, высланные на разведку арикары и кроу вернулись с новостями том, что след индейцев Сидящего Быка и Бешеного Коня разделился. Кастеру пришлось сделать привал, чтобы прояснить ситуацию. Когда колонна остановилась, охранявшие меня и оглала кавалеристы помогли нам сойти на землю. По приказу майора Рено сразу, после того как завершился памятный военный совет, каждому из нас крепко связали руки спереди у запястья, и посадили на могучих жеребцов перед двумя крупными солдатами.
— Присаживайтесь на травку, вожди, — сказал мой охранник, Патрик Грэйвз. — Сидящий Бык — старый лис и умеет заметать следы. Пока Кастер не разгадает его намерений, всем нам придется торчать здесь. Но помните: два шага в любую сторону — и вы оба предстанете перед Создателем с дыркой в головах!
— Лучше бы они попробовали это сделать, — злобно произнес охранник Боевого Оперения, Пол Паркинсон. — а кой черт нам таскаться с ними?.. Не пойму нашего генерала. Пустить в них по пуле, и дело с концом!
— Кончай болтать, Пол! Коли нам сказано охранять их, так и нечего тут возмущаться.
Паркинсон тихо ругнулся и начал раскуривать трубку. Я вздохнул и опустил голову на колени, не найдя в себе сил с открытым лицом противостоять огромному желанию закурить.
— Горюем, Кэтлин? — послышался знакомый голос. Я поднял голову и увидел Блэкберна. Он курил длинную сигару, его глаза искрились издевкой.
— Чего тебе, Стив? — спросил у него Грэйвз. — Майор Рено запретил кому бы то ни было приближаться к пленникам.
— Да я хотел пожелать вот этому белому гаду скорейшего отправления в ад, — пожал плечами команчеро. — Только и всего. Жаль, что генерал сразу его не вздернул.
— Тебе снова не повезло Стив. — улыбнулся я. — Я тебя понимаю. Ведь так хочется увидеть меня болтающимся в петле… А мне так жаль, что не тебе вспорол брюхо в Черных Холлах…
Грэйвз едва успел отбить ногу Блэкберна, которая предназначалась моему подбородку.
— Довольно, Стив! — отрезал он, оттолкнув команчеро в сторону. Тот поглядел на меня тяжелым взглядом и повернулся, чтобы уйти.
— Стив! — окликнул я его.
— Ну? — Он оглянулся, встав вполоборота.
— Заклинаю всех святых помочь Тони Сайкзу первым добраться до золота!
Блэкберн выплюнул сигару изо рта, широко ухмыльнулся и похлопал по груди.
— Не забывай, что хранится у меня здесь! Черному Тони не видать золота, как своих ушей.
И он исчез из виду, чтобы через день попасться мне на глаза в величайшей из индейских битв.
Глава 11
Стоянка была продолжительной. Только ночью войска возобновили движение. Военная колонна, в которой было не менее 1700 лошадей и мулов и 1200 людей, вытянулась на две мили.
Разведчики доложили Кастеру, что два следа индейцев соединились в один на тропе, ведущей прямо к большой излучине Жирной Травы.
Наступившим утром 25 июня Кастер уже не шел к Литтл-Биг-Хорн, он стремительно покрывал оставшуюся часть дороги без всяких проволочек.
Лишь около двух часов пополудни он окоротил свою изящную, в белых чулках, кобылу по кличке Виктория, чтобы провести на берегах неглубокого ручья короткий совет. В нем участвовали, кроме вышеперечисленных капитанов, младший брат Кастера, Бостон, муж сестры, капитан Джим Рид, командир одного из трех эскадронов Рено, капитан Кук, молодые лейтенанты Варнум и Макинтош.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Сэр, а не лучше ли выслать к Литтл-Биг-Хорн опытных разведчиков? — высказал здравомыслие один из офицеров. — Ведь этот белый индеец мог сказать и правду, надеясь на помилование.
Кастер отыскал глазами офицера:
— Капитан Мойлан, никакое помилование этому типу не светит. Его руки в крови лейтенанта Скотта… Не слышали о таком?.. И бог весть, сколько белых людей отправилось на тот свет по его милости… А вам, Мойлан, нужно хотя бы иметь элементарное терпение выслушать своего командира до конца, — генерал смерил недовольным взглядом подчиненного. — Итак, этот ренегат, несомненно, лжет. Почему, спросите вы? Разгадка лежит, на мой взгляд, на самой поверхности. Или он не желает видеть, как воды Литтл-Биг-Хорн окрасятся индейской кровью, или просто нагло тормозит меня, чтобы Бешеный Конь успел собрать силы и напасть на наш лагерь… Ну, что вы на это скажете? Капитан Мойлан, вам слово. Дерзайте!
— Я послушаю других, — стушевался Мойлан, отведя взгляд в сторону.
— Здраво, — усмехнулся генерал. — Весьма здраво… Что ж, господа офицеры, оценим обстановку и вынесем мудрое решение.
По тому, как он это произнес, можно было подумать, что эти слова шли от поборника армейской демократии. Но иллюзия быстро развеялась, когда он стал бесцеремонно одергивать несогласных с его мнением офицеров. Неугодные суждения тут принимались в штыки. Я краем уха услышал, как один капитан шепнул другому:
— Кастер опять на своем коньке. У него «индейская лихорадка», и она не спадет до тех пор, пока его сабля не начнет сносить краснокожим головы.
Поэтому, после недолгой оценки обстановки в палатке воцарилось милое «единодушие», потревоженное лишь однажды, когда все тот же Мойлан вновь рискнул открыть рот:
— Сэр, мне кажется, мы ничего не потеряем, если подождем подхода войск Гиббона.
Во взгляде Кастера в тот же миг сверкнуло пламя.
— Капитан Мойлан! — рявкнул он сердито. — Я боюсь, что вы на глазах лишаетесь храбрости… Что ж, для колеблющихся офицеров место в обозе Макдугалла.
— Сэр, мне очень жаль. Я хотел…
— Сражаться?
— Я никогда не был трусом, сэр.
— Отлично! — Кастер окинул орлиным взором собравшихся. — Смелым и мужественным офицерам, которые пойдут за своим командиром, я обещаю награды и повышения по службе… А теперь, господа, время выстраивать вверенные вам эскадроны в походную колонну.
Офицеры один за другим быстро очистили палатку, и по лагерю понеслись их громкие команды.
— Что будем делать с ними? — спросил Рено, кивнув в нашу с Вапой Хакиту сторону. Кастер озабоченно смотрел на нас с полминуты, а потом твердым тоном решил нашу судьбу:
— Они поедут с нами, Марк. Точнее, с тобой. Кэтлина следует обязательно доставить на Восток. Его ждет суд, а нас — награда за поимку столь опасного ренегата. Что ждет этого тетона, — он указал на Боевое Оперение, — я не знаю. Может быть, обыкновенный пинок в зад, а может, и виселица. Там разберутся, что он за птица… Найди бывалых ребят, Марк, и вверь их попечению этот странный дуэт.
Через тридцать минут колона Кастера уже двигалась на запад, навстречу своей судьбе.
Но хоть «индейская лихорадка» и накинула на генерала крепкую узду, он не стал торопить события, продвигался вперед с заметной осторожностью, медлил. Полагаю, мои сведения все же его как-то отрезвили.
Вскоре, высланные на разведку арикары и кроу вернулись с новостями том, что след индейцев Сидящего Быка и Бешеного Коня разделился. Кастеру пришлось сделать привал, чтобы прояснить ситуацию. Когда колонна остановилась, охранявшие меня и оглала кавалеристы помогли нам сойти на землю. По приказу майора Рено сразу, после того как завершился памятный военный совет, каждому из нас крепко связали руки спереди у запястья, и посадили на могучих жеребцов перед двумя крупными солдатами.
— Присаживайтесь на травку, вожди, — сказал мой охранник, Патрик Грэйвз. — Сидящий Бык — старый лис и умеет заметать следы. Пока Кастер не разгадает его намерений, всем нам придется торчать здесь. Но помните: два шага в любую сторону — и вы оба предстанете перед Создателем с дыркой в головах!
— Лучше бы они попробовали это сделать, — злобно произнес охранник Боевого Оперения, Пол Паркинсон. — а кой черт нам таскаться с ними?.. Не пойму нашего генерала. Пустить в них по пуле, и дело с концом!
— Кончай болтать, Пол! Коли нам сказано охранять их, так и нечего тут возмущаться.
Паркинсон тихо ругнулся и начал раскуривать трубку. Я вздохнул и опустил голову на колени, не найдя в себе сил с открытым лицом противостоять огромному желанию закурить.
— Горюем, Кэтлин? — послышался знакомый голос. Я поднял голову и увидел Блэкберна. Он курил длинную сигару, его глаза искрились издевкой.
— Чего тебе, Стив? — спросил у него Грэйвз. — Майор Рено запретил кому бы то ни было приближаться к пленникам.
— Да я хотел пожелать вот этому белому гаду скорейшего отправления в ад, — пожал плечами команчеро. — Только и всего. Жаль, что генерал сразу его не вздернул.
— Тебе снова не повезло Стив. — улыбнулся я. — Я тебя понимаю. Ведь так хочется увидеть меня болтающимся в петле… А мне так жаль, что не тебе вспорол брюхо в Черных Холлах…
Грэйвз едва успел отбить ногу Блэкберна, которая предназначалась моему подбородку.
— Довольно, Стив! — отрезал он, оттолкнув команчеро в сторону. Тот поглядел на меня тяжелым взглядом и повернулся, чтобы уйти.
— Стив! — окликнул я его.
— Ну? — Он оглянулся, встав вполоборота.
— Заклинаю всех святых помочь Тони Сайкзу первым добраться до золота!
Блэкберн выплюнул сигару изо рта, широко ухмыльнулся и похлопал по груди.
— Не забывай, что хранится у меня здесь! Черному Тони не видать золота, как своих ушей.
И он исчез из виду, чтобы через день попасться мне на глаза в величайшей из индейских битв.
Глава 11
Стоянка была продолжительной. Только ночью войска возобновили движение. Военная колонна, в которой было не менее 1700 лошадей и мулов и 1200 людей, вытянулась на две мили.
Разведчики доложили Кастеру, что два следа индейцев соединились в один на тропе, ведущей прямо к большой излучине Жирной Травы.
Наступившим утром 25 июня Кастер уже не шел к Литтл-Биг-Хорн, он стремительно покрывал оставшуюся часть дороги без всяких проволочек.
Лишь около двух часов пополудни он окоротил свою изящную, в белых чулках, кобылу по кличке Виктория, чтобы провести на берегах неглубокого ручья короткий совет. В нем участвовали, кроме вышеперечисленных капитанов, младший брат Кастера, Бостон, муж сестры, капитан Джим Рид, командир одного из трех эскадронов Рено, капитан Кук, молодые лейтенанты Варнум и Макинтош.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91