— … разорвать петлю, стянувшую горло…
Старик страдальчески смотрит в потолок и повышает голос так, чтобы его было слышно в носовом отсеке:
— Первый вахтенный офицер, вы опять сводите счеты с Альбионом?
Штурман доложил о замеченном им объекте на тридцати градусах по курсу. Командир забрался на мостик в том виде, в каком его застало известие: в свитере и тренировочных штанах. Я, по крайней мере, снял с крючка свою резиновую куртку. По счастью, на мне надеты кожаные брюки и ботинки на пробковой подошве.
Предмет легко различим невооруженным глазом. Командир пристально разглядывает его добрых две минуты в бинокль, затем отдает приказ рулевому держать курс прямо на него. Объект быстро приближается, пока не превращается в лодку, нос которой направлен под углом в двести градусов относительно нашего курса.
Старик отправляет вниз двух наблюдателей и тихо объясняет причину:
— Ни к чему им смотреть на это вместе с нами.
Правда, вскоре становится ясно, что делать это было необязательно: спасательная шлюпка пуста.
Старик остановил оба двигателя:
— …Немного поближе, штурман, и прочтите название.
— Стел-ла Ма-рия — произносит тот по слогам. Старик снова вызывает впередсмотрящих на мостик.
— Сделайте запись в журнале — велит он штурману и отдает указания насчет курса и работы двигателей.
Спустя пару минут мы ложимся на прежний курс. Я спускаюсь вниз вслед за Стариком. Спасательная лодка, качающаяся на серо-зеленых волнах океана, пробудила в нем воспоминания:
— Однажды прямо на нас гребла шлюпка, набитая людьми. Необычная вышла история…
Ну же, давай, Старик, не тяни.
Но на этот раз он не вымолвил ни слова больше. Когда-нибудь он все-таки выведет меня из терпения своими причудами и пятиминутными паузами. Мне пришлось собрать всю свое самообладание в кулак, чтобы не пристать к нему с расспросами.
Но вскоре я понял, что Старик не разыгрывает привычный спектакль. Его лицо обеспокоено. Он не знает, как начать. Ладно, мы можем подождать. Я поглубже засовываю руки в карманы брюк, распрямляю спину и переминаюсь с ноги на ногу, чтобы встать поудобнее. Нам некуда спешить.
Я прислушиваюсь к звуку падающих брызг и разбивающихся волн, и тут Старик наконец-то заговорил:
— Как-то я потопил пароход — точнее говоря, его потопила его же собственная скорость. Это был мой третий поход. Взрыв торпеды оторвал ему нос, и он моментально отправился на дно. Он шел вперед с такой большой скоростью, что ушел под воду прямо как подводная лодка. Не поверил бы, если не видел своими собственными глазами. Исчез в мгновение ока. Практически никто не уцелел.
Спустя некоторое время он добавляет:
— Смешно, вообще-то попадание было неудачным — но все произошло именно так!
Мне начинает казаться, что на самом деле он хотел рассказать не эту историю, хотя и эта интересна, и в то же время типична: пересказ фактов из его профессионального опыта — любопытные случаи из практики — необычные отклонения от нормы. Но как насчет действительной истории? В ней должна каким-то образом фигурировать спасательная шлюпка. Мне приходится подтолкнуть ему:
— Так они вовсе не забирались в лодку…?
— Эти — нет!
Я не даю ему возможности почувствовать облегчение от того, что его вынудили говорить, и храню молчание. Он пару раз быстро сморкается, затем вытирает нос тыльной стороной руки:
— Видите ли, люди не должны становиться настолько бесчувственны…
Теперь настает мой черед показать свою заинтересованность, повернув к нему голову. Больше ничего не происходит. Он неотрывно смотрит прямо перед собой. Все в порядке, не надо спешить. Я выжидаю, пока пауза не будет доиграна до конца, и спрашиваю как можно более обычным голосом:
— Что вы хотите этим сказать? Почему вы так решили?
Командир покусывает чубук своей трубки чуть дольше, чем обычно, а затем снова начинает говорить, заметно торопясь при этом:
— Я думал об этом — у меня был однажды случай — люди в спасательной шлюпке, англичане, они засыпали меня благодарностями, а я только что потопил их корабль!
Я не могу дольше притворяться безразличным:
— Ну и…?
Старик с причмокиванием делает еще несколько затяжек своей нераскуренной трубкой, и тут его прорывает:
— Пароход назывался «Звезда Запада». Большой красивый корабль. Десять тысяч тонн. Без эскорта. Просто чудо. По чистой случайности мы оказались впереди него, что нам и требовалось. Я выпустил веером четыре торпеды. Попала лишь одна, и она причинила на удивление незначительные повреждения. Посудина лишь немного осела в воде и слегка замедлила ход. Потом мы влепили в нее еще одну торпеду, из кормового аппарата. Но она и не думала тонуть. Я видел, как люди садились в шлюпки. Тогда я всплыл на поверхность.
Они успели спустить две шлюпки, которые направлялись прямо к нам. Они подошли к нам на расстояние, с которого могли докричаться, и один из них не переставая благодарил нас за то, что мы такие замечательные люди. Я не сразу сообразил, что они решили, будто мы не предпринимаем больше никаких действий, чтобы дать им возможность отойти подальше от парохода. Они благодарили нас за нашу честную игру. На самом деле в наших торпедных аппаратах просто-напросто не было больше торпед. Они, понятное дело, не знали, что мы уже промахнулись по ним тремя остальными рыбешками. Наша команда работала, как бешеная, но перезарядка отнимает много времени. Они же решили, что мы откладываем coup de grace…
Скосив вбок глаза, я вижу, что Старик усмехается:
— Вот так и становишься благородным, даже не догадываясь об этом!
Радио назначает нам новую зону патрулирования. У нас нет конкретной точки назначения: все изменения сводятся к тому, что мы снова должны тащиться заданным курсом с заданной скоростью. В назначенный час лодка выйдет в точку, в которой командующий флотилией хочет заткнуть нами брешь в линии. А потом опять начнется то же самое, что и всегда: полдня с минимальной скоростью — на север, полдня — на юг.
Старик к моему немалому удивлению снова с оптимизмом взирает на мир:
— Что-то должно произойти… Милосердный Господь не покинет свою заблудшую несчастную Волчью Стаю! Или вы не верите в благого Господа!
— Что вы, конечно, верю, — отвечает шеф, торопливо кивая головой. — Конечно, я верую в великую Туманность в небесах.
— Вы и в самом деле гнусный негодяй! — с негодованием реагирует Старик на это конфессиональное признание шефа, что ни в малейшей степени не смущает того. Чтобы хоть как-нибудь приободрить нас, он объявляет, что однажды ему было видение Девы Марии:
— …Прямо над страховочной сеткой — нежно-розовая, окруженная фиолетовым сиянием — но совершенно прозрачная — потрясающее зрелище! Богородица указала вверх и надула щеки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174