Он сознался, что не имеет ни малейшего представления о том, какой путь изберет новый президент. Юдол, как и Виртц, знал Джонсона и заверил присутствующих, что, по какому бы пути ни пошел президент, он будет решителен в своих действиях.
В течение трех лет Юдолу и Фримэну пришлось чаще остальных членов кабинета иметь дело с вице-президентом. Более того, как заметил Фримэн, они были, пожалуй, единственными, кто знал Джонсона.
Перелистывая блокнот, Фримэн напомнил присутствующим о лояльности Джонсона по отношению к Кеннеди, о его искусстве парламентария и преданности демократической партии (его собственная запись по этому поводу гласила: «Линдон опытный пол… лучший комплимент ему — попал на корабль и остался»). Он вслух добавил, что, по его мнению, Джонсон многое приобрел благодаря «блестящей школе, пройденной им у Кеннеди».
Все слушали эти слова с большим вниманием и надеялись, что он окажется прав. В конце концов у них не было выбора. Линдон Джонсон был их единственным президентом и, в отличие от Маккормака и Гейдена, находился в блестящей форме. Однако никто из них не был в восторге. Сомнения мучили даже самого летописца — члена кабинета. В записи, предназначавшейся по сути дела для него самого, им было высказано соображение о том, что Джонсон «не обладает таким чувством времени, понимания эпохи и ее движущих сил, какие в столь значительной мере были присущи Джону Ф. Кеннеди».
Автор этой записи тем не менее считал себя ближе к Джонсону и симпатизировал ему как человеку, который «не… вполне был признан блестящим окружением през. ». Тем не менее он в конце написал: «Трудно сказать, что он будет делать». И к этому же заключению все пришли единодушно.
Когда оперативный Отдел Белого дома и узел связи аэропорта Эндрюс передали указание президента Джонсона самолету 86972 о том, что на следующий день в14. 15 состоится заседание кабинета, сидевшие в кабинет министры и их помощники стали рыться в своих бумагах По словам Ходжеса, они готовились, «как того требовали» обычай и вежливость, подать в отставку. Как мне кажется, именно так поступают члены правительства в конце первого срока пребывания президента на его посту. Остается лишь ожидать решения и указаний президента Джонсона.
Подобно Франклину Рузвельту, Джон Кеннеди был человеком богатым и рьяным защитником капитализма. Однако сами капиталисты не очень баловали похвалой ни того, ни другого. В начале шестидесятых годов, так же как и в тридцатые годы, финансовые магнаты Манхэттена относились к Белому дому настороженно и враждебно. Разумеется, Кеннеди и Рузвельт не были предателями своего класса. Однако Кеннеди был сыном финансового пирата, ставшего впоследствии одним из наиболее талантливых советников Франклина Рузвельта по всякого рода финансовым реформам. Комиссия по делам страхования и ценных бумаг и стабильность, которую она придала современной бирже, были в значительной мере результатом деятельности Джозефа П. Кеннеди. Поэтому президент Джон Ф. Кеннеди всегда понимал, как уязвима экономика во время панических настроений. Уже в первую неделю своего пребывания в Белом доме он набросал план замысловатых мероприятий, призванных предотвратить возможность возникновения такой паники. 3 февраля 1961 года Кеннеди направил свое предложение конгрессу в форме пространного послания, а вечером 22 ноября 1963 года этот документ лежал на столе у заместителя министра финансов Генри Фаулера.
Исторически сложилось так, что отношения между казначейством и Белым домом всегда были сердечными. Соединенные Штаты недаром слывут старейшей и самой мощной буржуазно-демократической державой.
Два гигантских здания, расположенных по обе стороны Уэст Икзекьютив-авеню, соединены подземным переходом. Начиная с 1902 года, когда в рамках казначейства была создана секретная служба, эти узы еще больше окрепли. Когда Фаулеру стало известно о покушении на президента в Далласе, он прежде всего подумал о секретной службе, позвонил начальнику этой службы Джеймсу Роули и потребовал, чтобы были приняты надлежащие меры по охране вице-президента и спикера палаты представителей. Роули заверил его, что все необходимые меры уже приняты. Затем Фаулер позвонил министру обороны Макнамаре, который оказался в положении старшего министра. Как и другие ответственные сотрудники аппарата Белого дома, он хотел удостовериться в том, что самолет № 86972 изменил свой первоначальный курс и возвращается в столицу. Министр обороны говорил в это время по другому телефону с Робертом Кеннеди, но его помощник передал Фаулеру, что самолет уже находится на обратном пути в Вашингтон. Повесив трубку, Фаулер вдруг вспомнил, что у Кеннеди имелся план на случай именно такого чрезвычайного положения.
Вкратце стратегический план, разработанный президентом, сводился к следующему: в первую очередь следовало немедленно приостановить продажу облигаций государственных займов на бирже. Затем, следуя тому же плану, Фаулер позвонил в Нью-Йорк президенту Федерального резервного банка Альфреду Хейсу и дал ему указание связаться с президентом и управляющим нью-йоркской фондовой биржей Китом Фанстоном и управляющим фирмой «Америкен экспресс» Тедом Этерингтоном и попросить их временно прекратить операции. Гонг прозвучал вовремя. Убийство президента Кеннеди в Далласе, а ему в тот день предшествовало разоблачение крупнейшей аферы с растительным маслом, привело к тому, что стоимость акций та огромном табло в зале биржи стала падать с головокружительной быстротой. Наконец все маклеры были изгнаны из помещения биржи и наступила короткая передышка. Однако этот шаг едва ли можно было назвать подвигом. К тому же Фанстон предвосхитил указание министерства финансов. Главную операцию, по замыслу Кеннеди, следовало провести за рубежом. Основная опасность заключалась в возможности спекуляций, направленных против доллара. Обнаружить такого рода пиратство не составляет труда. Акулы в таких случаях начинают лихорадочно скупать золото, рассчитывая, что цены на него повысятся с 35 долларов до 40 или даже 45 долларов за унцию. Остановить их нелегко, а изменять курс корабля после того, как в нем обнаружена течь и началась паника, — дело почти безнадежное.
Кеннеди хотел помешать спекулянтам превратить мировой рынок в игорный дом, где в проигрыше были бы Соединенные Штаты. Для этой цели он достиг с центральными банками других стран соглашения, названного им «обменным». США буквально обменивали свои доллары на их валюту. Кеннеди приказал министерству финансов США накопить огромные запасы всех видов свободно конвертируемой валюты — фунтов стерлингов, марок ФРГ, итальянских лир, японских ион, песо, рандов, гульденов, французских и швейцарских франков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171