— Я пришел с другом, он тоже хочет засвидетельствовать вам свое почтение и сейчас дожидается за воротами, — сказал Чэнь Шань.
— Кто такой? — поинтересовался Ми Бида.
— Это некто Ху Хао, — сказал Чэнь Шань. — Вам прежде приходилось с ним встречаться.
— Это не юаньвай ли Ху с улицы Спокойствия, владелец закладных лавок? — спросил Ми Бида.
— Он самый.
— Живо просите, — приказал хозяин слугам.
Мальчик-слуга побежал к воротам и спросил привратника, где тут дожидается юаньвай Ху.
— Не видел никакого юаньвая, — отвечал привратник.
Ху Хао, стоявший на противоположной стороне улицы, услышал слова привратника и подошел:
— Я и есть юаньвай Ху...
Привратник и находившиеся поблизости слуги расхохотались:
— Впервые видим подобного юаньвая. Если уж такая образина, как ты, называет себя юаньваем, так нам, пожалуй, нужно именовать себя не меньше, как знатными сановниками!
И привратник решительно преградил Ху Хао дорогу. Тот стал громко звать учителя Чэня. В это время из дома вышел Лю И, старейший слуга семьи Ми, человек честный и добрый. Он хорошо знал Ху Хао, ибо не раз бывал в его доме по разным делам. Лю И прикрикнул на привратника и подошел к юаньваю. Ху Хао вкратце рассказал ему о своих бедах и сообщил о цели своего прихода.
— Если господин вас приглашает, можно надеяться, что все будет хорошо, — заверил он и провел Ху Хао в гостиную.
При их появлении учитель Чэнь торопливо поднялся навстречу. А Ми Бида лишь с презрением поглядел на бедняка в лохмотьях и продолжал сидеть. Ху Хао приблизился, почтительно ему поклонился и произнес:
— Давно не виделись с вами, господин начальник!
Ми Бида сделал в его сторону пренебрежительный жест и обратился к Чэнь Шаню:
— Кто этот человек?
— Это и есть юаньвай Ху Хао, — отвечал тот.
Ми Бида недоверчиво покосился на незваного гостя.
— Не признал. Много времени не видались.
Он сделал Ху Хао знак сесть, однако свободного стула поблизости не оказалось. Тогда учитель Чэнь, которому приходилось играть роль полугостя-полухозяина, пододвинул свой стул, и они сели вместе.
Так как Ми Бида молчал, Ху Хао заговорил первый:
— Мне хотелось попросить вас об одном одолжении, однако не знаю, с чего начать...
Он сделал паузу. Ми Бида притворился, будто не расслышал, и спросил:
— Что прикажете?
— Три года тому назад вы, господин цензор, взяли у меня в долг под расписку триста лянов серебра и обязались возвратить с процентами. Когда вы удостоились чести быть назначенным на должность в Цзичжоу, я не посмел напомнить вам о долге. Однако недавно судьба обрушила на меня несчастье — небесный огонь спалил все мое имущество, и я остался без гроша. Жить моей семье совсем не на что! К счастью, вы вернулись домой, и я осмелился обратиться к вам. Сочту милостью с вашей стороны, если вы мне вернете долг, пусть без процентов...
— Перед отъездом в Цзичжоу я действительно занимал сто лянов и через год возвратил весь долг с процентами, — сказал Ми Бида, — Триста лянов, говорите?.. Нет, этого долга не припомню...
— Люди знатные в делах часто бывают забывчивыми, — продолжал настаивать Ху Хао. — Вы действительно заняли у меня триста лянов серебра и до сих пор не возвратили...
— В таком случае у вас должна быть моя долговая расписка, — возразил Ми Бида. — Покажите ее.
— Расписка сгорела при пожаре, — сказал Ху Хао и сделал жест в сторону учителя Чэня. — Вот он был поручителем и все подтвердит.
— Да, я действительно был поручителем и знаю, что долг до сих пор не возвращен, — подтвердил Чэнь Шань. — Вы, верно, запамятовали, господин цензор.
Ми Бида изменился в лице.
— Хватит пустых разговоров! Давайте расписку, и долг будет возвращен. А так любой может прийти и заявить, что я брал у него тысячу лянов серебра. Что ж, по-вашему, я должен платить, веря на слово?!
Наивно полагая, что Ми Бида мог случайно позабыть об этом долге, Чэнь Шань продолжал его убеждать:
— Господин цензор, не горячитесь, постарайтесь вспомнить...
— Да, да! — присоединился к нему Ху Хао. — Ну пусть не все триста лянов, а сколько можете — я все сочту за дар!..
Ми Бида еще больше рассердился:
— Оба дуете в одну дудку! Сговорились и хотите выманить у меня деньги! Ну и наглость! Есть расписка — сейчас же верну хоть три тысячи лянов. Нет расписки — не получите ни гроша.
С этими словами Ми Бида встал и удалился во внутренние покои. Старик Лю И, присутствовавший при разговоре, при виде рассерженного хозяина поспешил скрыться. Однако совесть его не оставила. Дождавшись у ворот, пока выйдут Ху Хао и Чэнь Шань, он подошел к ним и сочувственно сказал:
— Юаньвай Ху, не расстраивайтесь. Я попробую еще раз поговорить с господином, и, надеюсь, все уладится... Вы уже здесь давно и, верно, проголодались? Приглашаю вас и господина учителя, если вы не погнушаетесь моим угощением, зайти в трактир и закусить.
Чэнь Шаню, кипевшему от возмущения, было не до угощений, однако ему не хотелось обижать доброго человека отказом. Ведь, глядя на него, Ху Хао тоже мог отказаться и остался бы голодным. Он взял юаньвая под руку, и они направились в трактир.
Стоит ли говорить, что для Ху Хао это было равносильно спасению от смерти...
Поистине:
Без счету тратишь на еду
и вкусно ешь, когда богат,
Но если голодать пришлось,
тогда и крошке будешь рад.
Если хотите знать, как Ху Хао возвратился домой, прочтите следующую главу.
Глава девятнадцатая
Чэнь Шань и Лю И помогают Ху Хао деньгами. Святая тетушка посвящает Юнъэр в тайны волшебства

Который уж день на кухне
и крошки еды не сыскать,
Горько плачет ребенок —
душу объемлет страх;
Над малышом склонившись,
его утешает мать,
А отец своему благодетелю
благодарность пишет в стихах.

Итак, мы уже знаем, что цензор Ми преклонялся лишь перед богатством, а бедность и бедняков презирал. Узнав, что Ху Хао обеднел, он наотрез отказался возвращать ему долг. Ху Хао, разумеется, был этим и возмущен и расстроен, однако ничего поделать не мог. К счастью, Лю И, старый слуга семьи Ми, проникся к нему сочувствием и пригласил его вместе с учителем Чэнем в трактир, чтобы угостить и хоть как-то загладить этим грубость своего господина. Усадив Ху Хао на почетное место, а учителя Чэня — на циновке чуть пониже, он сказал подошедшему трактирщику:
— Подай нам вина да побольше мясных закусок...
— Есть свежая говядина, — предложил трактирщик. — Прикажете подать?
— Подавай, — распорядился Лю И. — И неплохо бы еще курицу.
— Не стоит через меру тратиться, — запротестовал Ху Хао.
— Какое через меру! — возразил Лю. — Мне и так совестно за такое ничтожное угощение!..
Когда трактирщик принес кувшин вина, Лю И прежде попробовал, хорошее ли оно, и тогда разрешил подогреть. Вскоре на столе появилось блюдо с мясом и большая чашка маринованных овощей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125